Виктор Каиров - Ведьма должна умереть!

Через некоторое время бочка качнулась, и мы двинулись в путь. Глаза постепенно привыкли к полутьме – в бочке были щели, которые пропускали немного света. А вот к запаху привыкнуть было сложнее.

Зеленоглазая северянка оказалась на скамье как раз напротив меня. В полумраке я принялся изучать её. Гордая прямая осанка. Умение сдерживать эмоции. Чувствуется порода и хорошее образование. Вот только улыбается мало. Чересчур серьезна для своих лет. Сколько ей? В этом возрасте нужно порхать по балам и присматривать состоятельного мужа, а не трястись с гномом и бывшем вором внутри бочки для дерьма. Если пришлось поступиться гордостью и довериться таким личностям как Болдо, то дело точно не в деньгах. Что бы ни говорил этот изворотливый толстяк, только дураки отправляются в Старые земли за сокровищами.

Еще я помнил, что гнома нельзя нанять в качестве телохранителя ни за какие деньги. А вот в качестве расплаты за услуги клану – это возможно. Несколько гномов есть и в личной охране Императрицы. Если у северянки зеленые глаза, значит, кто-то из её предков привез наложницу из южных походов. Тогда гномы еще сражались вместе с людьми против хаджанцев. И если гном до сих пор состоит при молодой госпоже, то, скорее всего, она из рода…

– Может, хватит таращиться? – не очень дружелюбно прошептал гном, прервав мои размышления.

Я хмыкнул и отвернулся в сторону, дабы не нервировать дамочку и её охранника. Наш странный экипаж неспешно трясся по ухабам столичных дорог. Возница скорее всего выбирал не самые оживленные улицы – кому охота встретиться на пути с развозчиком нечистот? До порта мы и вправду доберемся нескоро.

«Что же привлекло меня в ней? – продолжал думать я. – Обычная спесивая дворянка, которых полно среди северной знати Империи. Возможно все-таки все дело в зеленых глазах?»

После того, как повозка с бочкой, гремя по камням, покинула внутренний двор трактира, Болдо поманил одного из своих помощников.

– Сейчас я напишу тебе записку, и ты отнесешь её стражникам. Знаешь, там есть такой кучерявый Альбо. Передашь её ему. Если он будет что спрашивать, скажи, что в городе появился Скользкий Мартин. И с ним какой-то маг. И я, кстати, совсем не против, если при поимке Мартина случайно убьют.

– А девка и гном?

– Они уже заплатили. Что с ними будет дальше, мне все равно, – Болдо лишь пожал плечами.

Мы тряслись в этой чертовой бочке уже явно больше двух часов. Человек – существо, способное свыкнуться практически со всем. Даже с запахом.

Если мне не показалось, маг попытался прошептать какое-то заклятие, чтобы уменьшить вонь, но вместо этого лишь закашлял, прикрывая рот рукой. Сверху раздался стук недовольного возницы, а северянка улыбнулась, сверкнув в полутьме белоснежными зубами.

Если запах можно было попытаться игнорировать, то с тряской дело обстояло хуже. Какой дурак прокладывал в нашей славной столице дороги? И кто украл те деньги, которые причитались на их ремонт? Самым паршивым было то, что после двадцати-тридцати минут тряски по колдобинам переулков, пять минут мы ехали по относительно ровным главным дорогам. Затем, когда мы только начинали к ним привыкать, наш экипаж снова заворачивал в очередной проулок и тряска возобновлялась. Никто не пытался говорить даже шепотом, справедливо опасаясь случайно откусить собственный язык.

Наконец, наше путешествие закончилось. Экипаж остановился и вроде бы не собирался никуда больше ехать. Возница спрыгнул на землю и сделал то, что сделал бы любой другой утомленный тряской, – помочился прямо на колеса нашего тайного средства передвижения. Затем удовлетворенно присвистнул, еле слышно прошептал «сидите тихо» и удалился.

Любая дама высшего света должна была бы как минимум закатить истерику, но сидящая напротив меня зеленоглазая выглядела слишком измученной этой поездкой, чтобы возмутиться нарушением правил приличия. Да и про какой этикет можно рассуждать сидя в бочке для нечистот?

Гном, напротив, выглядел бодро. Воспользовавшись остановкой и своим малым ростом, он встал и стал разминаться. Я толкнул в бок студента и жестами объяснил, что хочу поменяться с ним местами. Очутившись ближе к крышке, закрывающий нашу бочку, я прильнул к щелям, сквозь которые попытался рассмотреть, куда мы приехали. По всей видимости, если это и был порт, то его задворки – мне удалось разглядеть только часть кирпичной стены, хлам на земле и несколько полуразвалившихся ящиков. Я привстал, насколько это позволяла бочка, и резко выбил крышку плечом наружу. Никто из моих спутников, не ожидавших этого, не успел ничего сказать, как я уже был на твердой земле и потирал ушибленное плечо.

Наш экипаж стоял в тупике, у стен какого-то портового склада. Обойдя злосчастную бочку, я не обнаружил возницу. Лошадь мирно жевала чахлый пучок сена из торбы. Прямо перед ней кипел в своей круглосуточной деятельности порт столицы.

Порт находился на нижнем, южном рукаве Кессалы. Река разделялась на две части и обхватывала центральную часть Новой Ниссы с древней крепостной стеной, расположенной на острове. С севера реку преграждали два моста, соединяющих ту часть города, где располагался дворец Императрицы и дома аристократов с центральной торговой частью. На нижнем, более широком рукаве Кессалы расположился порт.

Порт – торговое сердце Ниссы, а может быть и всей Империи. Несмотря на наличие сухопутных трактов, доставка по воде обходилась в несколько раз дешевле. И это даже с учетом того, что Кессала частично замерзала зимой. С востока в город на баржах и речных судах ввозили дрова и скот. Дровяной базар, расположенный недалеко от порта, уже работал – столичные жители запасались дровами на зиму. Скот сразу же гнали на скотобойни – столица не привыкла отказывать себе в еде.

Морские суда, которые заходили в речной порт с запада, тащили против течения батраки. На кораблях, пришедших из Терского моря, в основном ввозили товары из Хеджании. Назад, уже по течению, уплывала основная статья экспорта Империи – ткань, которую делали на фабриках, расположенных вокруг столицы. Второй по значимости товар, производимый в Империи, – магические светильники и волшебные замки, изготовлением которых занимался университет.

Несколько парусников стояли у причала. Еще один величественно плыл по Кессале. Паруса действительно были свернуты. Никогда не обращал внимания на этот факт, но похоже Болдо и вправду нашел довольно оригинальный способ контрабанды.

– Ну и зачем? – раздался за моей спиной женский голос.

– Зачем что?

– Не терпелось подышать свежим воздухом?

– И это тоже, – я обернулся. Зеленоглазая смотрела на меня изучающее. Рядом стоял суровый гном, а за их спинами в растерянности мялся студент.

– Ну, говори, что ты хочешь нам предложить.

Я улыбнулся – проницательность – это признак ума.

– Для начала я бы предложил покинуть порт нашего славного города. Мне почему-то кажется, что через несколько минут тут будет полно стражи, – видя что северянка хочет что-то спросить, я, не делая паузы, продолжил, – самый лучший способ покинуть порт – уплыть из него.

Не прошло и пяти минут, как я уже налегал на весла утлой лодчонки вместе с похмельного вида мужиком. Множество подобного рода лодок курсировали между кораблями и пристанью, а также с одного на другой берег реки. Гном и девушка изображали сошедших на берег путешественников, ну а мы со студентом были их провожатыми. Отсутствие какой-либо ручной клади у прибывших, мужичка не смутило, его больше волновал вопрос как быстрее очутиться в ближайшем портовом кабаке. Запаха, которым мы успели пропитаться в бочки золотаря, он также не почувствовал, так как и от него самого разило перегаром.

Я кивнул студенту и мотнул головой на удаляющий берег. Среди портовой суеты выделялись несколько стражей в начищенных кирасах, один из которых вел под уздцы знакомую лошадь с ассенизаторской бочкой. Гном со своей спутницей тоже обернулись назад.

Через несколько минут, когда суденышко причалило к противоположному берегу и серебряная монета перекочевала в руки лодочника, северянка с ухмылкой спросила:

– Так что же ты хочешь предложить нам, Скользкий Мартин?

Уговорить новых спутников переждать ночь в доме, «который я сторожу», оказалось проще, чем я думал.

Мы добрались до него уже в сумерках. Собачки приветливо обнюхали гостей. Запах от ассенизаторской бочки животным не понравился и они недовольно чихали. Гному приходилось нелегко – Тезор был ростом с него.

Очутившись в особняке, охранник аристократки первым делом принялся осматривать дом. Предупредив, что выходить наружу, когда там гуляют сторожевые псы лучше не стоит, я был награжден лишь презрительным взглядом. Покормив бывших целый день в одиночестве собак, я вернулся и застал северянку и Иллара на кухне.

– Мы тут это … – смутился маг.

– Вижу. Вот, – я выложил на стол захваченные из подвала кусок вяленого мяса и сыр. – Вино и хлеб можно найти в том шкафу.

Маг прытко выставил на стол пару запечатанных кувшинов и кусок уже немного черствого хлеба.

– Можно расположиться в главном зале. На кухне обычно едят только слуги.

– Нифефо и тут хофофо, – с набитым ртом пробормотал студент. Северянка лишь пожала плечами и, отломив хлеба, водрузила на ломоть кусок мяса. Вернулся гном, который отрицательно покачал головой на немой вопрос своей спутницы. К еде он не притронулся, зато задал вопрос:

– Я видел, что в паре комнат сняты картины?

– Ага, хозяева с собой взяли.

Гном с сомнением посмотрел на меня. Мне лишь оставалось устало вздохнуть:

– Послушайте, то чем я раньше занимался – дело прошлого. Здесь я лишь сторож на зиму. И воровать картины, которые уж поверьте совсем не стоят тех денег, что за них отвалили, не обираюсь.

– Ладно, не стоит сразу обвинять мистера Мартина, – сделал рукой знак гному северянка. – Но он так и не озвучили свое предложение.