Наконец из прохода раздались шаги, а вслед за ними появился и сам Габи. Он грустно покачал головой. Я жестом осадил поднимающихся Велу и Иллара и показал им растопыренную ладонь. Они непонимающе смотрели на меня. Я вздохнул и положил две руки под наклоненное набок лицо – знакомый с детства образ спящего. Потом вновь растопырив ладонь. «Поспать пять часов», – беззвучно прошептала Вела. Я кивнул головой и взглянул на гнома. Тот не возражал. Похоже, он тоже выдохся и был согласен, чтобы покомандовал кто-то другой.

Обустройство временного лагеря заняло пару минут. Часть старых факелов перекочевало в костер, а на остальных улеглись мы. Хоть лежать на деревяшках неудобно, но это лучше, чем холодный каменный пол пещеры. Не прошло и пяти минут как все заснули – я услышал ровное дыхание своих спутников. Некоторое время я смотрел в огонь, пытаясь заставить себя думать про то, как выбраться из этой передряги, но, в конце концов, тоже заснул.

Проснулся я резко. Мне казалась, что во сне, который я не помнил, я разгадал какую-то загадку. Жаль, что я не помнил не только ответ, но даже и сам вопрос.

Костер догорал. Я вытащил из-под себя несколько факелов и бросил их в угасающий огонь. Поежился. После короткого сна не сильно, но настойчиво болела голова. Было прохладно. Я протянул руки к разгорающемуся огню. Сзади зашевелился гном. Габи подбросил в наш костер еще несколько «дровишек» и устроился рядом. Я посмотрел на него и лишь пожал плечами.

Следующим очнулся Иллар. У студента заиграло в животе. Он сконфуженно опустил лицо и уселся напротив нас, с другой стороны костра. Хотя стесняться не следовала – мы все уже давно не ели. Хорошо хоть в пещерах было полно ручьев – от жажды мы точно не умрем.

Во время одного из предыдущих привалов я даже попробовал ловить в этих ручьях рыбу. Ничего не вышло. Я перегородил ручеек снятой рубахой (куртку я берег), ожидая, что в эту импровизированную сеть попадется хоть какая-то рыбешка. Но, похоже, что рыбы здесь не водилось. В итоге за полчаса стояния в неудобной позе, я получил лишь замерзшие в воде руки и мокрую одежду, которую пришлось сушить над факелом. Использовать магию для поиска рыбных мест мы не решились. Пару раз мою голову задевали крылья стремительно пролетающих летучих мышей. Но места их обитания мы так и не встретили. А я бы не отказался бы даже и от их мелких невкусных тушек.

Несколько раз на стенах встречались сороконожки. Проходя мимо одной из них, ловко перебирающей ножками и перетекающейся с одного камня на другой, Вела брезгливо поежилась. Она с изумлением обернулась на меня, когда я ловко подхватил длинное насекомое с множеством ножек и усиков. Практичную мысль, что съесть можно все, что шевелиться, я усвоил еще в армии, во время похода к Слепому морю. Глаза северянки расширились еще больше, когда она поняла, что я собираюсь сделать. Она отвернулась от меня, чтобы не видеть, как я отправил в рот шевелящуюся тварь, предварительно опалив извивающееся тельце над огнем факела. Насытиться сороконожкой нельзя, вкус был мерзкий, но отдалить наступление голода вполне возможно. Никто кроме меня не решился на подобный гастрономический эксперимент. По опыту я уже знал – еще день без еды и мысль о том, что придется жевать что-то еще живое, шевелящееся и волосатое, может показаться не столь отвратительной. По крайне мере во взгляде гнома уже читалось некоторое раздумье, когда я отправил в рот следующую найденную сороконожку.

Последней проснулась северянка. К этому времени, разморенный у костра, я вновь начал дремать. Габи похлопал меня по плечу и указал на Велу, которая сидела у огня, обхватив ноги. Встав, я почувствовал легкое головокружение. В этом месте совсем мало свежего воздуха и нужно выбираться отсюда поскорее. Я развернулся к гному и вновь начал жестами объяснять ему, что нам нужно вернуться к самому началу пути. Габи скептически смотрел на то, как я размахивал руками.

Выбрав паузу в моем «диалоге», гном начал что-то чертить на земле. Это напоминало очень запутанную схему. Он ткнул пальцем в один конец рисунка, а затем в другой. Если я правильно его понимал, он брался утверждать, что знает, как пройти к озеру. Неожиданно на начерченную Габи схему шагнул Иллар. Он схватил гнома за плечо и развернул к костру, где осталась северянка. Сначала я подумал, что девушка снова задремала, но потом, оттолкнув растерянного гнома, бросился к Веле.

Подхватив потерявшую сознание северянку, я схватил с пола магический светильник и шагнул в проход, по которому мы сюда пришли. Я даже не стал оглядываться и смотреть, пойдут ли спутники за мной. Через некоторое время раздались спешащие шаги.

Я спешил, почти перейдя на бег, перекинув тело девушки через плечо. Её руки безвольно болтались, иногда ударяясь о стены прохода. Несколько раз я останавливался, придерживая ее голову в узких местах. Было неудобно держать магический светильник и Велу одновременно. Фонарь перекочевал в руки подбежавшему гному, который обогнал меня и спешил впереди.

Ориентируясь на оставленные на поворотах метки, я спешил назад. За полчаса мы прошли большую часть пути, на который потратили весь предыдущий день. Наконец ход вывел нас в большую пещеру. В лицо ударил свежий воздух. Девушка застонала.

Я остановился и осторожно уложил Велу на пол, подложив под голову снятую куртку. Девушка снова застонала и открыла глаза. Мне пришлось приложить палец к её губам и покачать головой, показывая, что говорить нельзя. Вела кивнула. Девушка несколько раз глубоко вздохнула и попыталась улыбнуться. Вышло не очень.

Тем временем Габи успел спуститься к шумевшему невдалеке ручью и вернулся с водой. Вела с благодарностью приняла её. Я тоже сходил к ручью напиться. Когда я вернулся, зеленоглазая уже сидела. Я нахмурился, но она жестами дала понять, что ей уже лучше. Еще через час она смогла встать, и мы продолжили путь. Теперь главным в нашем подземном отряде был я. Я вел всех ко входу в Безголосые пещеры. И хотя Вела была еще слаба и шла слегка пошатываясь, все равно обратный путь был не в пример быстрее похода под предводительством Габи. К тому же нам не приходилось возвращаться и начинать искать другую дорогу после попаданий в тупики.

Габи все так же шел впереди, неся светильник. Неожиданно гном остановился, его рука потянулась к тому месту, где раньше всегда был топор. Он повернулся к нам и приложил палец к губам. Это было странно, учитывая, что никто из нас и не собирался разговаривать. Затем гном погасил фонарь, и окружающий мир погрузился в абсолютную темноту.

Я слышал хриплое нервное сопение Иллара и тихое дыхание Велы. Некоторое время мы так и стояли в темноте, прислушиваясь к звукам пещеры. Наконец раздался слабый шум, а вскоре я увидел отблески света. В подземелье мы были не одни.

Неожиданно за мою руку взялась Вела. Я слегка сжал её ладонь, давая знать, что беспокоиться не о чем. Шаги и свет приближались. Мы прижались к стене. Из-за поворота ударил луч фонаря. Несколько человек прошли мимо нашей замершей группы. Вела еще сильнее сжала ладонь. Если бы кто-нибудь из проходивших, заглянул в ответвление хода, то без сомнения увидел бы застывшие фигуры.

Шаги и свет удалились. Мы выждали несколько минут, прежде чем выйти из укрытия. Когда Габи зажег свет, Вела уже убрала свою руку из моей. Северянка с благодарностью посмотрела на меня. Я подумал, что моя «очаровательная улыбка» будет сейчас не к месту и просто кивнул.

Когда мы подошли к повороту, за которым был проход, по которому прошли люди, я похлопал по спине Габи, указывая на свою метку. Чтобы выйти из пещеры на поверхность, нам нужно было идти в ту же сторону, куда сейчас направились встреченные люди. Но шли они с другой стороны. Габи задумчиво потер подбородок, а потом пожал плечами, показав мне растопыренную ладонь. Поняв, что у меня есть пять минут, чтобы посмотреть, откуда появились еще одни посетители пещер, я свернул в противоположную сторону.

Пяти минут не понадобилась. Через четыре десятка шагов туннель резко поворачивал вбок, выводя в небольшую пещеру. Я чуть было не присвистнул от удивления, но вовремя опомнился. Мы очутились в самой настоящей пещере сокровищ. Теперь стало понятно, что это за люди, с которыми мы так неожиданно столкнулись под землей и чем они промышляли. Лучшего места для того чтобы спрятать награбленные ценности в этой стране было не найти. Мало кто из местных отваживался спускаться вниз. А те, кто здесь бывал, обычно не сбивались с дороги, как мы.

Чего здесь только не было – одежда, тюки с вещами, конская упряжь, оружие, несколько бочонков, очень смахивающих на пороховые, сундуки, чем-то наполненные мешки и прочие богатства. На полу россыпью валялось что-то поблескивающее и явно драгоценное. Скорее всего, именно так и должны были выглядеть волшебные пещеры, которые охраняют драконы.

Я жестом показал Габи, чтобы он вернулся в проход и следил, чтобы нынешние владельцы всех этих вещей не вернулись и не застали непрошенных гостей. Гном вздохнул, оторвав взгляд от кучи сваленного оружия в углу, но все же отправился сторожить вход. Первым делом я отыскал теплую одежду для Велы. Меховая накидка отлично смотрелась на ней. Дав Иллару возможность самому выбирать более удобную одежду, я принялся искать еду. Я рассчитывал найти как минимум вино, но мне повезло больше – в одном из мешков был сыр, а в другом остатки вяленого мяса. Прихватив и то и другое, я подошел к куче оружия, на которую заглядывался гном. Взяв из кучи небольшой арбалет, я оглянулся в поисках болтов. Поняв, что в этой куче награбленного искать их придется долго, мне с сожалением пришлось отложить оружие. Для гнома я выбрал небольшой боевой топорик, по всей видимости, серебряный. Себе взял короткий меч с широким клинком, удобный в ближнем бою. Предлагать орудие Веле я не стал – кинжал, думаю, был до сих пор при ней. Подошедший Иллар тоже стал с интересом копаться в куче оружия.

Подхватив с пола без сомнения очень дорогое вино, я ловко сшиб мечом горлышко и подал бутылку северянке. Та сделал несколько больших глотков. Вручив девушке еще пару бутылок, я отдал часть провизии выбравшему палаш студенту и указал в сторону выхода. Задерживаться в этой пещере сокровищ было бы опасно. Переступая между разбросанными по полу украшениями и драгоценностями, мы осторожно вышли вон.