По словам нашего проводника, ему приходилось несколько раз пользоваться пещерами, чтобы выиграть пару дней пути. Пройти через них было несложно – под землей был вполне проторенный путь, и заблудиться можно было лишь по глупости.

– Не знаю, для чего маги использовали эти пещеры, но они чуть ли не указатели там везде развешали, как нужно по ним передвигаться, – сказал он.

– Может быть, все эти рассказы о том, что под землей нельзя говорить – выдумки? – хмуро поинтересовался Иллар. – Такая байка для маленьких детей, чтобы они не лезли в опасное место под землю.

– Нет, – вздохнул бородач. – Я сам видел, как пещеры уничтожили одного человека, после того как он заговорил.

Помолчав некоторое время, он принялся рассказывать.

– Случилась в этих пещерах со мной неприятная вещь. Вел я со своим напарником группу ребят, которым нужно было срочно попасть в Нарг. Через пещеры я часто хожу с еще одним проводником – он немой. Он под землей каждый закоулок знает. Обычно я придирчив к тем, кого собираюсь вести через пещеры. Есть такие, кому скажешь молчать, а они специально заорут. Вот вас бы я не повел через Безголосые, – проводник хмуро покосился на наш небольшой отряд. – Безголосые пещеры – место опасное. А многие ведь в магию не верят. Не встречали настоящих волшебников. Фокусники на ярмарках и в трактирах не в счет. Не может молчать – пусть в обход идет или язык себе отрезает. В тот раз я недосмотрел, думал, человек серьезный, понимает всю опасность. Заплатили много за скорость, спешили, потому и не успел раскусить его. Шли без отдыха, хотели за сутки под землей пройти. Этот придурок полдороги молчал. И уже у озера подземного, когда полдороги отмахали, отчетливо так выругался. Со смаком, громко. Сразу было понятно, что специально. Проверить решил – правда ли из Бесголосых пещер не выйдешь, если хоть слово скажешь. Проверил.

– И что с ним произошло? – спросил гном.

– Запутали его пещеры. Мы идем прямо, а он направо повернуть хочет. Мы налево, а его ноги направо несут. Приходится чуть ли не силком тащить. Он словно не видел дороги, глаза стали туманные, что-то на стенах разглядывает. Так, наверное, эта магия пещерная и действует. А потом и вовсе в пропасть сиганул. Мы в пяти метрах от него были, не успели поймать. А он словно нас и не видел. Мимо прошел и к расщелине. Там когда-то мост был, да сгнил. Ну и все.

Мы молча выслушали эту историю. Иллар еще некоторое время пытался разговорить бородача и выяснить больше про загадочные пещеры. Но видимо тому расхотелось разговаривать на эту тему, и он отвечал лишь односложно, либо вообще игнорировал приставания студента.

– Далеко до этих пещер отсюда? – не унимался студент.

– Хочешь залезть под землю, спеть песню и узнать подействует ли на тебя магия? – скривил рот проводник.

– Нет, – смутился Иллар, – просто интересно.

– Через лесок, если напрямик – часа три ходу. Будет скала похожая на зуб. Там и вход в эти пещеры.

В разговор вмешался гном:

– Ты говорил, что через пещеры можно легко пройти, если бы не запрет на разговоры.

– Там главное соблюдать простое правило: на всех развилках сначала три раза подряд поворачивать направо, затем два раза направо, один раз по центру. Три влево, два направо, центр. После озера – все наоборот.

– А откуда такое правило? – вновь поинтересовался Иллар.

Бородач лишь пожал плечами.

– Может от магов осталось. Я не знаю. А вот озеро там… оно странное…

– В смысле?

Проводник задумался на минуту.

– Оно ровно на середине пути. В пещере. И на нем есть остров. И там все… не так… – Бородач снова замолчал, пытаясь подобрать нужные слова. – Магия там. Как будто тебя выворачивает наизнанку. Не по-настоящему конечно. И уходить оттуда не хочется. А уже после озера нужно идти, но сворачивать в обратном порядке: сначала центральный проход, два раза направо, три налево.

Проводник надолго замолчал и игнорировал все попытки Иллара его разговорить. На бородатом лице застыло странное мечтательное выражение.

Еще через пару часов ходьбы он неожиданно остановился посреди дороги, взглянул на солнце, огляделся, прищуриваясь.

– Все. Дальше вы пойдете одни. Я свое слово сдержал, – он кивнул Габи, тот засопел, но ничего не ответил. – С вами я пойти не могу, мне завтра утром надо быть в Остине. Итак придется идти всю ночь.

– Вот это прямая дорога, – показал проводник на петляющую впереди между полей и рощ ленту. – Она пройдет еще через одно село, и через два часа вы сможете нагнать караван. Вы налегке, а они с поклажей, догоните их быстро. В деревне ни с кем не разговаривать. В дома не входить, даже если пригасят. В самом крайнем случае объяснить, что отстали от каравана и догоняете их. Дальше по стране пойдете с остальными и через пару-тройку дней выйдете к Наргу.

Не прощаясь, проводник развернулся и пошел прочь, оставив нас одних.

– Кстати, как его зовут? – спросил я у гнома, смотря на удаляющуюся фигуру. Габи лишь пожал плечами.

Через час ходьбы по безлюдной дороге, мы очутились в поселении. Деревня, через которую мы шли, выглядела намного лучше предыдущей. Большинство домов, хоть и хлипких на вид, были окружены заборами. Из-за них на нас сердито рычали тощие и злые собаки. Несколько жителей вышли на крыльцо и проводили нас долгими взглядами. Посреди деревни мы натолкнулись на старика, толкающего тележку с кучей навоза. Он словно и не заметил нас, и нам пришлось отскочить в сторону от него и его дурно пахнущего груза. Проходя мимо одного из домов, я заметил стайку любопытных мальчишек, прячущихся за лопухами и репейником. Они о чем-то увлеченно шептались, поглядывая на нас. Никакой староста или кто-либо другой не стал нас останавливать. Складывалось ощущение, что иностранцы для этой деревни не в новинку.

Я уже начал надеяться, что нам удастся проскочить поселение без осложнений, но уже на выходе из деревни, проходя мимо крайней, готовой развалиться хижины, нас окликнул тонкий голосок. Со стороны покосившегося дома к нам бежала девочка. В отличие от тех двух детей, которых мы встретили в предыдущем селение, это была одета по погоде и даже при обуви.

– Вы добрые волшебники? – спросила, подбежав девочка.

– Добрые? – удивилась Вела. Мы с гномом переглянулись, а студент отступил назад.

– Все говорят, что волшебники злые, но я знаю, что они добрые. Мне бабушка рассказывала. Были времена, когда никто не болел, еды было вдоволь, зимой волки по деревне не ходили, – затараторила девчонка.

– Ну, это все сказки, – улыбнулась северянка. – Может быть, добрые волшебники и существуют, но мы таких не встречали. Мы вообще никаких волшебников никогда не встречали – ни добрых, ни злых.

Девочка задумчиво провела пальцем по лицу, оставив черный след.

– Но если вы не волшебники, то кто вы тогда?

– Мы отстали от каравана, – решил вмешаться гном. – Тут недавно проходил караван. Мы его догоняем.

Габи попытался обойти девчонку, но та решительно перегородила нам дорогу:

– Вы должны посмотреть мою маму. Ей плохо. Все бояться зайти к нам в дом, – безапелляционно заявила она, затем сморщила нос и совсем другим тоном, жалостно добавила: – Ну пожалуйста. Мне страшно…

– Может быть, пойдем, посмотрим? – спросил из-за спины Иллар.

Я оглянулся. Мы стояли на краю деревушки, и остальные дома скрывал кустарник. Слежки не чувствовалось. Но это и было странно. За прошедшими через деревню незнакомцами должны были увязаться хотя бы любопытные мальчишки.

– Это ловушка, – прошептал Габи, приблизившись ко мне.

Я кивнул головой:

– Обходи дом справа, а я загляну в эти кусты.

Между тем Вела и маг, даже не посоветовавшись с нами, уже шли за девочкой к покосившемуся дому. Разделившись с гномом, мы обошли дырявое здание вокруг. В кустах и за домом никого не было. Гном решил посмотрел, что внутри, а я остался снаружи. И хотя все было тихо, совершенно нелюбопытные жители деревни не нравились мне все больше и больше. Чутье говорило, что из деревни надо было бежать изо всех ног.

– Хеджанские шлюхи, – ругнулся, выскочивший из хижины Габи. – Матушка этой девчонки давно мертва, день или два как минимум. Уже и гнить начала.

– Да нет, она просто устала, спит, – пыталась объяснить Веле упирающаяся девчонка. Северянка с трудом выталкивала её из дверного проема наружу. Следом появился бледный студент, зажимающий нос.

– Извини, девочка, но твоя мама умерла, – сказал Иллар.

– Врете вы все. Она просто спит. Устала, – не унимался ребенок.

– Она умерла уже много времени назад. Мне очень жаль. Тебе стоит позвать кого-то из взрослых. Это не заразно… – бормотал студент.

– Они не идут, – истерично закричала девочка. – Я их уже звала. Только смеются. Что мне сказать, чтобы мне поверили?

Я резко развернулся от дома к кустам. Там по-прежнему никого не было, но разговор все равно нужно было прекращать. Он выходил на слишком скользкую для этих мест тему.

– Иллар, замолчи! – я шагнул к студенту. Тот не спешил закрывать рот.

– Скажи, что у твоей матери была грудная жаба. И симптомы же простейшие… пятна на спине… Она не жаловалась на… Что такое, Мартин? – недоуменный студент обратил наконец внимание на меня.

Я вздохнул. В наступившей тишине, было слышно, как девочка хохотнула. Она уперла руки в бока:

– Может ты еще и знахарь?

Я схватил Иллара за шкирку и потащил от девчонки. Гном с Велой поспешили за нами.

– Что происходит? – непонимающе сказал студент, вывернувшись из моей хватки.

– Развели как детей, – сурово сказал Габи, оглядываясь на бегу. Девочка все так же стояла на месте, уперев руки в бока, и смотрела на нас. Даже не побежала звать других жителей. Я подумал, что в доме лежала не мать девочки. Мы выскочили от тропинки, ведущей к хижине на дорогу, и, обогнув очередные кустарники, выбежали из обманчиво тихой деревни.

Теперь было понятно, почему у дома никто не прятался. Жители деревни верно рассудили, что в случае чего, мы побежим именно сюда. И поэтому поджидали на выходе из села. Наверное, пока нас занимала историей о матери засланная девочка, они обошли поселение по огородам. Перед нами была толпа из человек двадцати-тридцати. У многих из них в руках были вилы и серпы. Пару селян держали на поводках рычащих псов.