Нора Хесс - Вечный огонь страстей

– Подожди, милочка, – насмешливо произнес голос, – попробуй это на мне.

Окончательно перепуганная, Джулиана панически бросалась из стороны в сторону, пытаясь обойти огромного мужчину перед собой. Она чувствовала, что сейчас потеряет сознание, и держалась только усилием воли. У нее не оставалось сомнений на тот счет, что станет с ней, если она упадет на пол.

Джулиана отступила и почувствовала, что спиной упёрлась о. стол. Она не заметила, как мужчина оттеснил ее в угол. В отчаянии она шарила рукой по столу, пытаясь схватиться за его край. Внутри все кричало: если бы только была бутылка, подсвечник, что-нибудь ещё, чтобы запустить в эту мерзкую физиономию. В судорожных поисках ее пальцы наткнулись на кувшин. Она вцепилась в него и стремительным движением швырнула в мужчину. Тяжелый сосуд со всем его содержимым попал прямо в его голову.

Все наблюдавшие за этой сценой взорвались от хохота. Пострадавший глупо смотрел на нее: ром стекал с лица на черную бороду. Он уже пришел в себя, чтобы выругаться. Джулиана ещё держалась, но чувствовала, что вряд ли сможет отбить ещё одну такую атаку. Она устало оперлась о стол, пытаясь собрать в себе остатки сил. Мужчины с восхищением смотрели на неё. Один из них вышел вперёд, предостерегающе положил руку на плечо охотника и замер на месте: душераздирающий крик потряс воздух.

Все обернулись и удивлённо уставились на пожилого индейца, быстро пересекающего комнату. Прежде чем поражённые посетители пришли в себя, он заломил руку мучителю Джулианы, приставив к его горлу широкий нож. Воцарилась тишина. Здоровенные охотники, решившие позабавиться укрощением «дикой кошки», смущенно смотрели друг на друга. Любой из них мог остановить этих двух зарвавшихся верзил, но это сделал индеец. Присутствующие наперебой громко заспорили. Но застывшие лица спасителя-индейца и красивой женщины заставили их снова умолкнуть. Держа Джулиану за руку, старый индеец начал отступать к двери. В следующее мгновение они исчезли из виду. Улица была пуста. Странная пара словно испарилась.

Официант, к которому хотела подойти Джулиана, заметил кожаный саквояж. Женщина уронила его, когда началась суматоха. Он подобрал его и, усмехнувшись, поставил за стойку бара. Если он не ошибается, ночью, после того, как таверна закроется, старый индеец придет за ним.

Джулиана мчалась сломя голову за своим пожилым спасителем по узкому переулку. Она нервно оглянулась и посмотрела назад в тот момент, когда индеец остановился передохнуть в тени домов, стоящих по обе стороны улицы. Они прислушались. Издалека доносился приглушённый собачий лай. Белых преследователей она теперь боялась больше находившегося рядом индейца. Из переулка донеслось конское ржание, и они снова бросились бежать. Между домами Джулиана различила силуэт небольшой лошади. Старик радостно бросился к ней, взобрался сам, протянул руку Джулиане. Она кое-как вскарабкалась и опустилась на спину лошади сзади индейца. Маленькое, невзрачное животное ринулось вперед с такой скоростью, что Джулиана едва успела схватиться за худые плечи спасителя. Когда огни Трентона стали едва различимы, лошадь пошла шагом.

– Сейчас больше нет необходимости ехать быстро, – впервые за все время обронил индеец. – Они слишком пьяны, чтобы ловить нас в лесу.

Только теперь Джулиана позволила себе расслабиться. Напряжение понемногу спадало. Старик говорил по-английски. Он не казался ей таким опасным дикарем.

Молодая женщина отпустила плечи индейца и одернула закрутившуюся вокруг ног юбку.

– С удовольствием перестреляла бы их всех, – произнесла она.

– Не злись напрасно, – ответил старик, привязывая лошадь к одному из деревьев, казавшихся застывшими призраками при холодном, ярком свете луны.

– Они не хотели сделать тебе плохого, а лишь наблюдали, как маленькая женщина борется с большим охотником.

– Если ты так думал, – нахмурилась Джулиана, – почему стал защищать меня?

– Я видел страх в твоих глазах, а белый мужчина видел только злость. Он не понимал, что творится у тебя внутри.

Женщина смущенно покачала головой. Краснокожий дикарь оказался умным и проницательным.

– Как тебя зовут? – мягко спросила она.

– Немас.

– Рада познакомиться, Немас.

Она помолчала и затем добавила:

– А я – Джулиана Рэслер.

Индеец усмехнулся и вдруг заявил:

– А раньше была Джулиана Немет.

Женщина от неожиданности чуть не прикусила язык.

– Откуда ты знаешь? – в конце концов выдавила она.

– Я узнал тебя.

– Но этого не может быть. Мы никогда не встречались.

– У тебя такое же лицо, как у Джона.

Джулиана подумала, что ослышалась. Ей показалось невероятным, чтобы старый индеец мог знать ее брата. Не смея надеяться и затаив дыхание, спросила:

– Ты имеешь в виду Джона Немета?

– Да, моего друга Джона.

Она и в самых смелых мечтах не предположила бы, что ей повезет встретить старика-индейца, знающего ее брата, и ущипнула себя за ногу, проверяя, не грезит ли?

Немас подставил ей ладони, помогая спрыгнуть с лошади. Джулиана засыпала его вопросами:

– Как ты встретился с братом? Давно? Где он сейчас?

– Сначала мы будем собирать дрова, разводить огонь и кушать, – усмехнулся старый индеец. – А потом поговорим о Джоне.

– Но, – начала она с едва сдерживаемым раздражением. – Я…

И осеклась, когда увидела, что чёрные глаза индейца приказывают ей подчиниться.

– История длинная и не станет короче для нетерпеливой женщины.

Джулиане с неохотой пришлось признать, что она не вытянет ни одного слова из уст старика, пока не подойдет для этого время. Она молчаливо ходила за ним, выискивая сухие ветки. Когда Немас, наконец, дал знать, что собрано достаточно хвороста для костра, она счистила снег с лежащего дерева и присела, обернула ноги юбкой и стала наблюдать, как индеец раскладывает костер.

Через несколько минут, нескончаемых для Джулианы, разгорелся яркий, без дыма огонь. Девушка с благодарностью протянула ноги к теплу и жадно набросилась на кусок мяса, который протянул ей Немас. Затем придвинулась ближе. Индеец раскурил длинную глиняную трубку, вытянул перед собой ноги и наконец медленно начал рассказывать:

– Однажды вечером, шесть лун тому назад, я неосторожно разжег костёр. Я очень устал, замерз и сильно торопился. Взял быстро разгорающийся кедр, – он кашлянул от смущения, – даже самый молодой воин знает, что кедр даёт сильный запах и много дыма. Думая только о том, как бы быстрее согреть старые кости, я не услышал, как подкрались. двое белокожих. В их холодных глазах я увидел злые намерения. Они привязали меня к дереву и разложили у ног дрова. Предчувствуя свой конец, я начал умолять Большого Хозяина помочь принять смерть мужественно и достойно. Белокожие смеялись над моими молитвами. Затем один из них взял горящую ветку из моего глупого костра и подошел ко мне. Но когда он собирался бросить ее мне под ноги, раздался выстрел и он упал. Второй бросился бежать, но пуля настигла и его. Потом долго ничего не происходило, я подумал, что стрелявший такой же жестокий человек, как и те, которых он убил, потому что оставил меня медленно умирать от голода, но вдруг увидел, как показались из леса двое всадников.

Индеец посмотрел на Джулиану и улыбнулся.

– Вот так я встретил твоего брата и его рыжеволосую женщину.

Она, затаив дыхание, все время слушала и только теперь позволила себе сделать долгий выдох. Джулиана наклонилась вперёд, ее глаза оживлённо блестели, она нетерпеливо спросила:

– Ты знаешь, что потом произошло с Джоном?

Старик снова надолго замолчал. Он подложил в костер дров, сделал несколько затяжек и только потом возобновил рассказ:

– В ту ночь Джон и его женщина расстелили одеяла возле моего костра. Мы долго разговаривали, и я узнал, что Джон новичок в этих краях. Когда он сказал, что собирается идти в Скво Холлоу, я понимал, что надо следовать с ними. Во всей округе Кентукки люди этого селения самые жестокие. Твой брат нашел человека, готового продать там свой дом и вернуться в Бостон с женой и детьми, так как больше не мог жить в грехе и беззаконии, царившем там.

Джулиана обхватила руками согнутые колени, пытаясь представить своего брата работающим на ферме. Насколько она помнила, Джон вряд ли знал, как выглядит плуг, а уж о том, как им пользоваться, и говорить не приходилось.

– Никак не могу вообразить его фермером. Ему абсолютно незнакома такая жизнь.

– Женщина Джона знает. Она покажет, как надо работать.

Джулиана вспомнила, что племянница Тилли скорее всего, как и ее тетя, росла на ферме. Она слышала о большой выносливости и жизнестойкости индианок. Они могут днями идти, умеют разбивать лагерь. Джулиана сокрушенно вздохнула. Ей будет трудно на новом месте, она ничего не умеет. Немас вытряхнул пепел из трубки и отложил ее в сторону. Женщина собралась с духом и попросила:

– Немас… ты не… возьми меня с собой к брату.

Индеец так долго медлил с ответом, что она уже перестала надеяться на его положительное решение. И не ошиблась. Он не собирался обременять себя хлопотами о бесполезной белокожей женщине.

Джулиана даже подпрыгнула на месте, когда Немас, наконец, резко спросил:

– У сестры Джона есть деньги?

На ее лице появилось выражение полного разочарования. Этот индеец, о котором у нее сложилось хорошее впечатление, такое же ничтожество, как и белые.

– Есть, – ответила она жестко.

– Дорога займёт три-четыре дня, это твоя забота. У меня есть ещё лошадь, но нужна пища и одеяла.

Устыдившись мыслей, недавно витавших в ее голове, она поспешно стала рыться в сумочке. Нашла деньги, которые тетя Эми давала ей на дорогу, улыбнулась и в задумчивости тоскливо спросила:

– Ты сможешь купить кофе?

Глаза старого индейца засияли. Он ответил, что скоро вернётся, вскочил на свою лошадку: