– Ты! Ты жив?!

– Да, я жив. А ублюдок, рассчитывавший со мной покончить, остался лежать на моем месте.

Далси побледнела, но не потеряла самообладания и продолжала держать нож у горла мальчика.

Кон видел кровь на шее сына, капавшую на его плед. Он взмахнул мечом.

– Сейчас же освободи его!

– Оставайся на месте, лэрд, или мой нож обезглавит его, прежде чем твой меч меня остановит.

Кон чувствовал, что силы его иссякают, и сознавал, что должен действовать быстро, или все пропало. Сейчас даже женщина, такая, как Далси, могла бы его одолеть.

Опершись на меч, он старался удержаться на ногах.

– Почему, Далси, почему? Чего ты хотела добиться?

Далси торжествующе улыбалась.

– Я вижу, лэрд и его жена готовы на все, пока жизнь мальчишки в моих руках. Вы сделаете все, что я скажу, только бы ваш сын не был убит у вас на глазах.

Стиснув зубы, Кон снова заговорил:

– Я тебя еще раз спрашиваю, женщина. Что тебе нужно?

– То, чего я всегда желала, власть.

– И ты думаешь заполучить ее, убив меня и моих близких? А люди нашего клана? Ты думаешь, они поддержат женщину, убившую их лэрда?

– В твоей смерти обвинят не меня, а варваров.

– А они? – Кон указал на Лорел и Донована. – В их смерти тоже будут повинны варвары?

– Люди подумают, что варвары сумели проникнуть и в крепость. А может быть, я и еще кого-нибудь уберу, чтобы больше было похоже на вторжение, Бринну, к примеру. – Далси, казалось, говорила сама с собой, не замечая присутствия других. – И повариху. Она знает, что я была дочерью шлюхи. А теперь, когда я поселилась в замке лэрда, такая родословная мне ни к чему.

– Ты безумная, Далси.

– Ты так думаешь? Придет время – и клан выберет нового лэрда.

– Тот, кем ты хотела меня заменить, остался в лесу.

– Если ты считаешь, что меня замучает скорбь по Дункану, ты ошибаешься. Я всего лишь использовала его в своих целях.

– Дункан был мне другом. Как ты склонила его к измене?

Далси не ответила, и Кон повернулся к Лорел:

– Может быть, ты мне это объяснишь?

Лорел посмотрела на Далси и ответила:

– Она знает, когда и как дать мужчине то, что он ценит превыше всего.

– И что же это?

– Ребенок.

Кон в изумлении обернулся к Далси:

– Ты беременна? Чей это ребенок, Дункана?

Далси ответила ему коварной и злобной улыбкой женщины, таящей в своем сердце множество секретов.

Взгляд Кона заледенел.

– Ты забыла, что ты еще пока жена моего брата? Фергус знает?

Лорел приблизилась к Конелу, пытаясь своим платком промокнуть расползающееся пятно крови на его груди.

– Неужели ты еще не понял, Конел? Она и твой брат в этом заодно.

Он коснулся ее руки.

– Нет, любовь моя. Я чувствую в душе, что Фергусу неизвестно о злодействе.

– Сейчас не время спорить, Конел. Ты ранен.

– Это пустяки, – произнес Конел, силясь улыбнуться.

Лорел покачала головой и посмотрела на промокший в крови платок, потом перевела взгляд на Кона. Его лицо было неестественно-серым.

– Ты уже говорил так раньше. Но на этот раз рана опасная.

Кон перевел дыхание и снова обратился к Далси:

– Когда твой муж узнает о твоих делах, он поразит тебя своим мечом.

Далси ответила с самодовольной усмешкой:

– Как и Дункан, он подчинится моей воле.

– Как ты можешь быть уверена?

– Как ты и сказал, я все еще его жена. Он заменит тебя. Он поверит, что ребенок его, он так желал этого ребенка! Он никогда и ни за что не повредит его матери.

Лорел заметила промелькнувшую в дверях тень. Надо было отвлечь внимание Далси, бездействие могло стоить жизни не только Доновану.

Лорел шагнула к Далси.

– Ты знаешь, что лэрд и я любим Донована. Освободи его, и мы сделаем все, что ты пожелаешь.

– Ты думаешь, я тебе поверю? Не подходи, стой на месте!

Она снова прижала нож к горлу мальчика.

Лорел вызывающе сделала еще шаг, стараясь сосредоточить внимание Далси на себе, чтобы та случайно не взглянула на дверь.

– Власть тебе дороже всего, верно?

– Да. Я знала, что мальчишка – ваша слабость. Ты и лэрд сделаете все, когда речь пойдет о его драгоценной жизни.

– И ты бы так поступила. – Лорел старалась разговорить эту сумасшедшую. Надо было найти возможность вырвать у нее нож.

– Только дура позволит кому-нибудь взять над собой власть. Никто на свете мне не помешает.

– Даже ребенок, которого ты носишь?

– Я буду носить его, пока он служит моей цели. – Далси засмеялась. – Я говорила тебе, в селении есть знахарки, которым известны травы, помогающие зачать. Но есть и такие зелья, что убивают плод. А теперь, – ее тон изменился, – надо исполнить то, для чего мы оказались здесь.

Лорел не сводила с Далси глаз.

– Ты хочешь сказать, ты снова сделаешь то, что уже один раз сделала? Когда меня выбросили из окна башни?

– Да. Только на этот раз, когда я покончу с этими двумя, я спущусь вниз и сама проткну твое сердце мечом лэрда, чтобы убедиться, что ты уже никогда больше не сможешь вернуться.

В упоении своим торжеством она сделала движение рукой с ножом, указывая на окно.

– Иди туда, пора тебе исчезнуть!

Кон воспользовался этим, чтобы выбить стул, на котором сидел его сын.

В тот же миг Фергус, стоявший у полуоткрытой двери и наблюдавший за происходящим, ворвался в комнату с обнаженным мечом.

Лорел, уверенная в том, что он намеревался убить Кона, выхватила из кармана нож и бросилась на него, чтобы спасти Кона хотя бы ценой своей жизни. Кон увидел нож в руке Лорел и успел выхватить его в ту минуту, когда Фергус занес свой меч над Далси и поразил ее.

Далси рухнула на колени, не сводя с него изумленных глаз.

Фергус склонился над ней.

– Я знаю, ты не любила меня, когда согласилась стать моей женой. Я сознавал в глубине души, что, не будь я родней лэрду, ты бы на меня и не взглянула. – Его рука сжалась в кулак. Он наблюдал за тем, как кровь все расширяющимися кругами расходилась по ее корсажу и закапала на пол. – Но я был одинок. Всю жизнь я был одинок. Видя любовь между братом и его женой, я по глупости поверил, что, если бы я сам любил тебя, пусть и безответно, этого было бы достаточно. – Он опустил голову. – Теперь я знаю, что ты не способна любить. Тобой движет твоя гордыня, ты чудовище, Далси!

– Глупец, – выдохнула едва слышно Далси. – Ты убил не только меня, но и своего ребенка.

– Довольно лгать, женщина. Я стоял за дверью и слышал все. Ребенок не мой, да ты бы никогда и не дала ему родиться.

С последним усилием Далси плюнула в мужа.

– Я была бы лучшим лэрдом, чем ты или твой… – Что бы она ни собиралась сказать, никому так и не довелось услышать. Жизнь ее оборвалась.

Фергус приложил пальцы к ее шее. Не нащупав пульс, он отвернулся, не в силах даже смотреть на нее. Кон и Лорел развязали Донована, обнимая его со слезами радости и облегчения.

Лорел, все еще дрожа, со слезами на глазах подошла к Фергусу и взяла его руку в свои.

– Прости меня, Фергус, за то, что я в тебе сомневалась.

– Зная о Далси, у тебя были все основания думать обо мне самое худшее.

– Мама!

Обернувшись на крик Донована, Лорел увидела, что Кон упал, прижимая руку к груди. Кровь сочилась между его пальцами.

– Мой любимый! – Лорел зажала рану его пледом, который тут же потемнел от крови.

Лорел заплакала от бессилия и страха за Кона. Столько крови!

Фергус опустился на колени рядом с братом.

– Конел, брат! Что я могу сделать?

– Обещай мне, что будешь любить Донована как родного сына.

– Клянусь. Он вырастет настоящим горцем, которым ты будешь гордиться.

– Большего я не прошу.

Они сжали друг другу руки. Фергус отошел, увлекая за собой Донована. Лорел взяла Кона за руки.

– Конел, я должна тебе кое-что сказать. Я много раз пыталась, но теперь…

– Я слышу тебя, говори.

Глаза его потемнели от боли. Серое лицо было неподвижным.

– Меня зовут Лорел Дуглас. Но я не твоя Лорел. Я пришла из другого мира. Из двадцать первого века. Что-то случилось, я не знаю что – но я оказалась здесь, с тобой. Я думала, что послана сюда, чтобы рассказать тебе о том, что узнали люди за прошедшие столетия. Я думала, что смогу хоть в малом повлиять на события в твоей жизни. Я не хотела… – она остановилась, с трудом подыскивая слова, – я не имела права на твою любовь. А теперь, если ты умрешь, значит, все это было задумано и совершено напрасно. Ты понимаешь? Все это не имеет смысла, если ты умрешь.

Кон слабо улыбнулся.

– Мне все равно, откуда бы ты ни пришла, любимая. Ты – моя Лорел. Моя любовь.

– Но я…

С мучительным трудом он поднял руку и коснулся ее щеки.

– Не имеет значения, где ты была, как долго мы были в разлуке. Мы принадлежим друг другу. А что до того, что ты хотела рассказать мне и чему хотела научить меня: быть может, ты была послана сюда научиться.

– Научиться чему?

Слезы застилали глаза Лорел, сердцу было тесно в груди, Лорел едва могла дышать.

– Может быть, за прошедшие века ты забыла, что значит быть истинно любимой. Возможно, ты вернулась не учить, а учиться самой.

– Но если так, если ты меня истинно любишь, ты не можешь умереть. Ты не можешь меня оставить, когда я обрела твою любовь.

– Увы, я ничего не могу поделать – моя рана смертельна. Но знай одно, – он посмотрел ей прямо в глаза, словно отдавая ей свою силу воли, – такая любовь, как наша, никогда не кончается, даже со смертью. Она живет во все времена.

Лорел больше не могла сдерживать слезы. Они заструились по ее лицу, капая на рубашку.

– Я не могу потерять тебя, когда я только что тебя нашла.

– Я никогда не оставлю тебя, любовь моя. Ты веришь мне?

Лорел вытерла слезы и сжала его руки.

– Но ты не умрешь! Как иначе ты можешь быть со мной? Если ты умрешь…