Но не прошло и часа, как она уже рвала и метала в кабинете у заместителя прокурора Шер Рио.

– Ты это что, серьезно?

– На полном серьезе. – Рио была хоть и блондинкой, но умной, профессионально подкованной и энергичной. Она подняла руки в знак своего бессилия: – Нет, я не говорю, что его документ нельзя обойти. Я говорю, что дело это щекотливое и потребует кучи времени и денег налогоплательщиков. Прокурор на это не пойдет. С тем, что у тебя есть, точно не пойдет. Добудь нам доказательства, пусть даже намек на вероятную причастность к убийству, тогда повоюем. И ключевое слово – «повоюем», потому что судьи терпеть не могут разбираться с религиозными убеждениями и оправданиями, даже если это полнейшая чушь.

– Он убил двух женщин. Выпустил им всю кровь.

– Может, и так. Но это ты так говоришь, и лично я тебе верю. А вот ордер на обыск его дома и офиса на основании этого дать не могу. И обойти его убеждения против дневного света тоже. Хуже того: ты сама взяла у него образец ДНК, на пробирке твои инициалы. И эта ДНК не совпадает с найденной на месте преступления.

– Он подменил образец.

– Каким образом?

– Да не знаю я! – огрызнулась Ева и с силой пнула стол.

– Эй, полегче!

– Рио, он ведь набирает обороты. Входит во вкус. Он бог знает на чем сам торчит, но от убийств и самомнения его просто распирает. У него там каждую ночь набивается полный клуб потенциальных жертв. Прямо чертов шведский стол, жри сколько влезет.

– Дай мне улики. Ты же знаешь, я ради тебя на многое пойду. Добудь улики, и я выбью тебе ордер. Пока поищу, какие были прецеденты обхода религиозных убеждений. Если зацепишь хоть что-нибудь, указывающее на употребление или хранение наркотиков, достану тебе ордер на обыск и изъятие. Даллас, это максимум, чем я тебе могу помочь.

– Ладно, ладно. – Ева обеими руками взъерошила волосы. – Что-нибудь я тебе отыщу, – пообещала она, вспомнив бывшего мужа Алессерии. «Дурь» гостям разве что сами в карманы не суют», – так он сказал. Добавить к этому трех копов и еще гражданского, которые тоже там были и под присягой покажут, что наркотики в клубе продают, покупают и употребляют. – Да, для облавы из наркоотдела я тебе улики добуду.

– За дело. И знаешь что? – добавила Рио, глянув мельком за окно. – Постараюсь, пожалуй, сегодня успеть домой затемно и не забыть запереться на второй замок. Конкретно так постараюсь.

9

Ева нашла Фини и Рорка в ОЭС. Они стояли, засунув руки в карманы, перед экраном и внимательно его изучали. Ева заметила, что с таким же точно выражением мужчины часто разглядывают автомобильные моторы и прочие механизмы, кажущиеся им интересными.

Внешне между ними не было ничего общего. Фини почти на голову ниже Рорка, и его непослушные рыжие, с проблесками седины волосы торчат во все стороны. Ходит он, ссутулив плечи, рубашки гладит, наверное, раз в полгода. Рорк же, хотя и сбросил пиджак, и закатал рукава безупречно отглаженной белой сорочки, не растерял свой лоск. А вот мыслили они зачастую одинаково, Еве это хорошо известно. Особенно когда дело касается компьютеров. «Сыновья одной материнской платы» – так она называла их про себя.

Она их любит, в этом ей нетрудно себе признаться. Каждый из них для нее по-своему дорог, каждый привнес в ее жизнь что-то важное. А уж после противостояния с Дорианом и очередной встречи с собственными пробужденными им демонами особенно приятно снова увидеть двух самых дорогих ее сердцу мужчин.

– Почистили запись? – спросила Ева, войдя в комнату.

Фини обернулся. Как никогда, он был похож на печального бассета, нет, скорее на сенбернара: уголки глаз и губ опущены. Рорк глянул на нее неистово-синими глазами, и опять, как в случае с Дорианом, Ева ощутила узнавание. Как будто что-то щелкнуло. Только на этот раз щелчок не испугал ее. Ева улыбнулась.

– Лейтенант? – насмешливо наклонил голову Рорк.

– Да так, ничего, – ответила она, но сама подумала: «Демоны. Ха! Да кому вообще нужны распятия и святая вода, когда есть такие вот мужчины! Дориану в жизни не понять то светлое, что нас связывает. Отец тоже никогда бы не смог понять».

– Ну так? – переспросила она, подойдя к ним и, копируя их позы, сунула руки в карманы. – Какие новости?

– Хорошая новость, – отозвался Фини, – запись мы почистили. Плохая – лица убийцы на ней не видно.

– Можно и без лица.

– Да там и всего остального немного. Компьютер, запустить восстановленную запись.

Принято.

На экране возникло лицо Алессерии. Теперь и она, и ее голос, и ночь вокруг – все было очищено от помех. Над ее головой виднелся уличный фонарь. Все ее движения из дерганых и быстрых скачков, усиленных ее торопливыми шагами, превратились в более медленные и плавные.

Послышался какой-то звук: шум, свист рассекаемого воздуха. Ева увидела, как в кадре, на мгновение закрыв собой изображение, возникла рука в перчатке и анакондой сжала горло Алессерии. Телефон в ее руке дернулся, успев запечатлеть выражение боли и ужаса в ее глазах. Затем изображение закувыркалось: небо, улица, тротуар. Телефон упал на мостовую. Чернота.

– Черт! – отозвалась Ева, стиснув руки в карманах в кулаки. – А если замедлить и увеличить, ничего нового не увидим?

– Можем увеличить перчатку так, что стежки на шве пересчитаешь, – ответил Фини. – Можно прогнать через опознавательную программу, узнаем, какой размер он носит. По размеру и направлению движения можно высчитать вероятный рост убийцы. Но того, чего там нет, мы тебе показать не сможем. Хотя есть обрывки звуков, если они тебе чем-то помогут.

Он снова запустил запись, теперь уже с другими параметрами.

Сначала ничего не было слышно.

– Мы заглушили звук ее голоса и шагов, – объяснил Рорк, – и фоновые шумы. Вот, сейчас…

Ева расслышала звук еще чьих-то шагов, еле различимый шелест, а затем шум, который она определила как бросок в прыжке или что-то вроде этого. Слышен был прозвучавший выдох, и на экране рука убийцы Алессерии. И одно-единственное произнесенное вслух слово: «Ты…»

– Для идентификации по голосу этого мало, – заметил Фини. – Даже если докажем сходство по одному только слогу, в суде это не примут.

– А ему необязательно об этом знать, – задумчиво прищурилась Ева. – Может, этого хватит, чтобы его припугнуть? Пусть думает, что у нас есть на него еще что-то.

– А у нашей девочки кое-что в черепушке варится, – подмигнул Фини Рорку, постукивая пальцем по лбу.

– Кое-что варится, – кивнула Ева. – Не все ж ему народ дурить, пусть теперь сам побудет лохом.


Рорк зашел в кабинет Евы вслед за ней и закрыл за собой дверь.

– Мне это не нравится.

Ева как ни в чем не бывало направилась через свою тесную комнатку прямиком к автоповару и заказала кофе.

– Хороший план. Должен сработать, – ответила она, взяв две кружки горячего черного кофе и протягивая одну Рорку. – Я так и знала, что тебе не понравится. Вот почему я не хотела привлекать тебя к расследованию.

– Ева, есть и другие способы его обложить.

– Этот быстрее прочих. – Ева изложила ему свой план. – Стандартную слежку за ним не устроить. В этих тоннелях десятки входов и выходов. Невозможно представить, какой у него там в клубе, в его апартаментах, может быть запасной выход. Если он решит, что здесь ему уже неинтересно или слишком опасно, все, поминай как звали, он нырнет на дно, и мы не успеем его взять.

– Придумай, как закрыть клуб. Облава отдела по наркотикам выведет его из игры.

– Это, конечно, вариант. Мы так и поступим. Но если, кроме облавы, мы ничего не предпримем, он просто растворится в воздухе. У него же там подставные фирмы, – напомнила Ева. – Ты сам мне говорил. Чтобы продраться сквозь них к нему, уйдет время, а времени у нас как раз и нет. Он успеет смотаться, и нам его не найти.

– Ну хорошо, – ответил Рорк, поставив кружку на стол. – Даже если я призна?ю, что это верно или, по крайней мере, весьма правдоподобно, все равно это не повод тебе одной затевать такую авантюру. Ты это задумала, потому что он надул тебя с ДНК, ты себя винишь и теперь хочешь отыграться.

– Неправда. – «Не вполне правда», – уточнила Ева про себя. – Конечно, меня злит, что он меня так обставил. Но я делаю это не для того, чтобы сравнять счет. – «Ну, не только для этого».

Ева решила, что лучше всего объяснить все логически. Поцапаться с Рорком, конечно, было бы приятнее, но времени отняло бы больше.

– Ладно, суди сам: если я к нему завалюсь с толпой копов, даже если, допустим, он все еще там, на месте, и я прижму его к стенке, он ничего не скажет. А может, его там уже нет, какой ему смысл там ошиваться? Я даже на божий свет его вытащить и допросить в управлении не могу. Нет, все должно произойти на его территории и только между ним и мной.

– А это почему? – удивился Рорк. – Я про последний пункт.

– Почему ты его с первого же взгляда так резко невзлюбил?

Ева увидела, как по лицу Рорка пробежала тень раздражения.

– Потому что, – ответил Рорк, взяв со стола свой кофе, – он пялился на мою жену.

– Вот-вот. Он не прочь меня отведать – и не только потому, что я коп и охочусь за ним, но и потому, что я – твоя жена. С его-то самолюбием, увести у тебя жену… прикинь, какой это был бы кайф. И если дать ему понять, что такой шанс есть, он за него ухватится, а я его на этом подловлю.

– Ева…

– Рорк, он продолжит убивать. Может быть, совсем скоро, может быть, уже этой ночью. Он к этому пристрастился. Ты сам это понял, и я поняла, когда мы его в первый раз увидели. Поверь мне: я поговорила с ним сегодня, и теперь мне это стало еще яснее видно. Я знаю, кто он на самом деле.

В этом-то, понял Рорк, и была основная причина. Что бы еще она ни говорила, все сводилось к этому.

– Он – не твой отец.

– Нет, но он из той же породы. Весь этот туман, кровь, намеки… А не кровожадный ли он демон, не живой ли мертвец на самом деле? Кому-то это щекочет нервы, у кого-то вызывает суеверные страхи, кого-то даже заставляет забыть о логике и здравом смысле. Но, Рорк, я же знаю, что за всем этим кроется. Короче, в нем живет бешеный пес, и его немедленно надо остановить.