Банковскому бомжу Сашке, «нашему», как в шутку называли его сотрудники, Сергей тоже пытался помочь. Но посланная круглая сумма тут же вернулась обратно со словами, которые гордый бомж передал хозяину: «Некоторым людям деньги нужнее, а у меня всё есть».  Однако привычную милостыню он принимал с удовольствием.  

     Веронике подобная благотворительность  мужа страшно не нравилась, и они часто ссорились по этому поводу. Эти ссоры, как правило, заканчивались одинаково: он переезжал в загородный особняк вместе с сыном, который не хотел расставаться с отцом, а она оставалась одна в огромной городской квартире.

   Но однажды чаша терпения переполнилась…

    -Ты разоришь нас! – кричала она. – Отец мой с таким трудом пробивался в жизни, ты  же пришёл на всё готовенькое.

    -Чего тебе не хватает? – Сергей нервно ходил взад-вперёд. – У тебя есть всё, и даже больше. Неужели тебе жалко поделиться суммой, отсутствие которой ты даже не ощутишь? Между прочим, я должен проводить благотворительные акции, это часть политики.

   -Да, но не в таких размерах. Твои вояки сидят у нас на шее уже целыми семьями. Ты не можешь помочь всему миру. И ещё, - она потрясла листочками денежных переводов, которые нашла, порывшись в столе Сергея. – Скажи, сколько лет ты посылаешь переводы Скворцовым? 

Сергей мрачно посмотрел на неё и сказал:

    -Не смей!

Нет, его покоробило вовсе не то, что она бесцеремонно совала нос не в своё дело и рылась в его вещах, а то, что она упрекнула его в помощи Лёшкиной семье…


    С родителями Лёшки он познакомился ещё на первом курсе. Двери их гостеприимного дома были открыты для всех друзей сына, а дружил Лёшка чуть ли не со всем училищем.

   Когда друг погиб, Сергею досталась страшная миссия – именно он привёз цинковый гроб в добрую семью Скворцовых, которых хорошо знал и любил.

   -Лучше уж ты, чем кто-то, - сказал Тетерин,  провожая Сергея.

И вот опять разрытая могила, рядом цинковый гроб, солдаты, салютующие герою, и почерневшие от горя тётя Настя, дядя Толя и сестра Наташка. Сергей стоял, согнувшись от душевного груза, который свалился на него. Когда Лёшку стали закапывать, мать дико закричала и безумно бросилась вперёд. Если бы Сергей вовремя не удержал её, она упала бы  прямо в могилу сына. Родители Лёшки так и не узнали,  что там только половина их сына,  обрубок без ног.

      Накануне похорон, вечером, тётя Настя упала перед Сергеем на колени и взмолилась:

    -Сынок, Серёженька, расскажи мне всё, я должна знать, как он…погиб? Я мать, я должна…

Сергей сглотнул комок в горле и стал рассказывать. Язык не слушался его, слова давались с трудом, он снова и снова переживал гибель своего друга. Но так и не смог рассказать всю правду, лишь часть её. Просто он понял: если расскажет всё, то хоронить надо будет уже двоих…

     Тётя Настя долго лежала на свежем холмике, она не плакала, потому что не было слёз у Лёшкиной матери, их высушило горе, она лишь что-то шептала, как будто разговаривала с кем-то. Родственники с трудом оторвали её от могилы сына и увели. Сергей остался один на кладбище. Здесь приятно пахло осенью, а там… тамещё было лето. Сергей закрыл глаза и вспомнил, как хоронили Олежку, его одноклассника и друга…


     Олежка провалил экзамены в военное училище и пошёл в армию. Вот так он и оказался там, первый из их класса. А потом… Сергей приехал на зимние каникулы в отпуск, а друга привезли в цинковом гробу. В тот день был сильный мороз, и копать глубоко промерзлую землю было трудно. На Олежкины похороны пришел весь бывший 10 «Б». Ребята стояли, плотным кольцом окружив могилу. Девчонки поддерживали сразу постаревшую маму Олежки, которая с трудом понимала, что происходит вокруг. А когда друга закопали, она вот так же, как потом тётя Настя, упала на могилу и стала биться в истерике. Тогда же, стоя на могиле Олежки, Сергей понял, куда он попросится после окончания училища.

     Как ни старались родители переубедить его, так и не смогли.

    -Пойми, сынок, - упрашивала мама, - такая возможность, ты будешь служить рядом с домом.

    -Не могу я, - пробурчал Сергей.

    -Ну почему? – спросил его тогда отец.

    -Так надо.

Отец хотел что-то ещё сказать, но потом, взглянув сыну в глаза, осёкся, помолчал и медленно кивнул головой…


    Сергей убрал жёлтый кленовый лист, который упал на свежевырытую землю и сказал, глядя куда-то в небо:

    -Ну вот, Лёшка, вот и всё. Ты не думай, я их не оставлю, я обещаю тебе, клянусь честью, - потом, немного помолчав, добавил: -  Ты, наверное, там с ней встретился… Ты скажи ей, что я люблю её…до сих пор… люблю… Где же твоя могила, Марина? Почему ты так бесследно исчезла? Я искал, не нашёл, но я найду, слышишь, обязательно найду.

     Сергей знал, что мама Марины, отказавшись от помощи военкомата, пожелала сама похоронить дочь, но вот где, никто не знал. Следы Марининой семьи вообще затерялись, бабушка забрала внучку с собой  и куда-то переехала.

    Сергей сдержал своё обещание: Лёшкина семья ни в чём не нуждалась. Сначала раз в полгода приходили на их счёт незначительные суммы денег, но со временем денежные переводы увеличились и стали приходить раз в месяц.

     Но никакие деньги в мире не смогут залечить душевную рану, которая будет кровоточить всю жизнь и в горе, и в радости. Лёшкин отец  пережил сына лишь на два года, оставив жену и старшую дочь. Именно Наташа спасла  тогда мать от помешательства.

      Вот уже много лет Сергей в один и тот же день  приезжал на могилу друга – в день его гибели. Он садился на скамеечку, открывал бутылку водки и пил прямо из горлышка, закусывая, чем придётся. И каждый раз он просил Лёшку передать Марине, что любит её всё так же сильно, как раньше. Только здесь, на могиле друга, он мог говорить о ней, снова и снова переживая каждый миг их любви. Ему становилось легче после этой исповеди:

    -Ну вот, и прожил я с ней ещё раз целую жизнь, нашу жизнь…

     А ещё он рассказывал другу про свои дела, про сына, ни разу не упомянув о Веронике, как будто её вообще не существовало в его жизни. Наговорившись вволю, Сергей шёл пешком через весь город к Скворцовым.

   Постаревшая тётя Настя, радуясь  приходу Сергея, всё так же гостеприимно встречала его:

     -Проходи, сынок, проходи, я тут котлеточек нажарила, какие ты любишь.

Они могли разговаривать с ней часами, не замечая времени. Сергей ничего не скрывал от неё, и тётя Настя знала о его жизни  всё. Она по-матерински радовалась его успехам, переживала за неудачи. Сергей  рассказывал ей про Вовкины шалости, а тётя Настя всегда смеялась.

    А однажды, когда сын подрос, он вместе с ним приехал на могилу друга. Вовка, проникшись моментом, молча наблюдал за отцом, не желая нарушать ритуал. Только он никак не мог понять, о какой Марине всё время говорит папка. Вовка не удержался и спросил отца.

    -Я всё расскажу тебе, сынок, обязательно расскажу, но не сейчас.

Вовка слегка обиделся: неужели папа не доверяет ему? Ведь он всё понимает, он взрослый. Он знает, что они приехали на могилу папкиного друга, с которым он воевал. И вообще он часто ездит с отцом на встречи с его друзьями, он хорошо их знает, а с близнецами Тетериными даже ходит на футбольную секцию. И мама не права, когда ругает отца за друзей, ведь они такие хорошие и добрые.

    Когда они пришли к тёте Насте, та долго гладила Вовку по голове и вздыхала.

   -Какой ты славный, внучек, так на папку похож. А у меня Алёнка, внучка. Вы, поди, с ней одногодки. У Лёшеньки тоже мог бы быть такой сынок…


    -Приехали, Сергей Владимирович, - Юра открыл Сергею дверцу.

    -Уже?  А я, кажется, задремал.

Юра удивлённо поднял брови:

    -Да нет, вы не спали, вы просто сидели, задумавшись, даже не слышали, как телефон звонил.

    -Разве? – Сергей вышел из машины и медленно направился к дому.

    Красивый богатый особняк встречал его тёмными глазницами окон. Сергей оглянулся вокруг: всё же хорошо здесь. Правильно он сделал, что не послушался Веронику и построил дом не в фешенебельном районе, а  совершенно в другом месте. Здесь природа радовала глаз, и особняк хорошо вписывался в ландшафт. Вероника не любила сюда приезжать и купила себе другой дом. А здесь они жили вдвоем с сыном. «Надо бы заняться постройкой конюшни, Вовка давно просит», - подумал Сергей и вошёл в дом…


Женька.

Женька подняла голову и посмотрела на часы.

   -Ещё только семь часов, какая рань, - проворчала она.

Спать совершенно не хотелось. По закону подлости всегда так бывает: как выходной, встаёшь ни свет ни заря, а вот на работу порой даже просыпаешь.

     Сегодня ей никуда не надо было торопиться. Она не спеша встала и прошлёпала в ванную.

    -Ну вот, дорогая, ты и дождалась своего двадцатипятилетия, - сказала она самой себе, рассматривая своё же отражение в зеркале.

   Оттуда на неё смотрела довольно симпатичная мордашка с маленьким аккуратным носиком, пухленькими губками и красивыми зелеными глазами. Женька причесала свои длинные каштановые волосы, всклоченные после сна, и добавила: – А впрочем, какая разница, двадцать пять или тридцать пять…


      Для неё давно уже не существовало дней рождений. В детстве, когда была маленькая, Женька их очень любила. В доме всегда собиралась куча народу, и праздник продолжался до глубокой ночи.  Бабушка Надя, папина мама, пекла вкусные пирожки, а бабушка Лена, мамина мама, устраивала незабываемое торжество. Как давно это было! Ещё в той жизни…