Анна была именно такой, как описывал Арни, и даже лучше. Марти и Кларк сразу полюбили девушку. Она была спокойной и серьезной, но также доброй и мягкой. Когда онаулыбалась, ее личико озарял свет, и было невозможно не улыбнуться в ответ. Она любила Арни – Марти видела это в ееглазах и слышала в голосе. Когда Арни встал, чтобы проводить Анну в город, Марти ответила на безмолвный вопрос,отразившийся на его лице, быстро улыбнувшись и едва заметно кивнув. Арни увидел это и радостно просиял. Она почувствовала, что, когда сын вернется, у него будет чторассказать домашним. Так оно и случилось. Он сделал торжественное объявление, которое было встречено похлопываниями по спине и поздравительными объятиями. Арни ещене мог назвать точную дату свадьбы, но, улыбаясь, заверилвсех, что это случится очень скоро.

Марти отправилась в гости к Ванде. Она просидела унее довольно долго, потому что они обсуждали все события,которые произошли с момента разлуки. Марти не увидела вее сыне Ретте никаких изменений. У него тело мужчины, ноон так и не вышел из детства. Он по-прежнему прекрасноуправлялся с животными, и это умение с годами только росло.

Марти поражалась, как Ванда, которая до сих пор не рассталась с привычками жительницы города на Востоке, миритсяс тем, что вместе с ней в доме живет удивительный наборживотных. «Всему виной материнская любовь», – сказалаона себе, с улыбкой глядя на мать с сыном.

Ма Грэхам не заставила себя ждать. Она пришла одна.

Все ее дети обзавелись семьями и жили отдельно. Впрочем,Лу и его жена поселились в домике во дворе и вместе с Беномработали на ферме. Марти выслушала новости обо всех членахее семьи и рассказала Ма о том, что происходило в последнеевремя с Мисси и ее домашними.

Марти начала говорить об этом неохотно, но вскоре подробно описала все, что случилось после несчастного случая с Кларком. Ма – единственный человек, с которым она совершеннооткровенна. Они говорили, вместе плакали, и Марти подумала, что, возможно, Элли права. Может, печальное происшествие отразилось на ней тяжелее, чем она готова признать.

Наверное, после того, как она рассказала обо всем, что пережила, к ней вернется прежняя энергия.

Наступил июль. Дождя так и не было, за исключением нескольких коротких ливней, которые мало что значили для иссушенной земли. Они каждый день всей семьей молились о дожде.

Элли то и дело таскала ведра, стараясь уберечь растения. Братья помогали ей поливать высохший сад. На полях также стали видны последствия длительной засухи. Но оросить водойполя без помощи Властителя ветров и дождей им не удастся.

Получив телеграмму от Мисси, родные расшумелись.

Вот что в ней говорилось: «Прибыл папаша Ла Хэй ТчкИ Мелисса Джой Тчк 7 фунтов 10 унций Тчк Слава БогуТчк Все хорошо Тчк».

Семья обсуждала новость, но ярче всего горели глазаКлэра.

– Ты им уже сообщила? – спросил он, пожимая плечоКейт.

Она покачала головой и радостно, хоть и смущенно, улыбнулась:

– Да, вчера доктор Уоткинс сказал, что скоро мы станемродителями. Это точно.

У них появился еще один повод для радости! Домашние слюбовью поздравили Клэра, который, сияя счастливой улыбкой, встречал каждое обращенное к нему слово, и обняли Кейт.

От застенчивости она залилась краской. Марти смотрела всияющие фиалковые глаза девушки и думала, что та никогдане выглядела такой хорошенькой.

С запада пришла буря: облака низко повисли над землей, подул сильный ветер.

Марти забеспокоилась, что он отнесет облака в сторону, прежде чем земля успеетнасладиться дождем, которого жаждала такдавно. Но, когда она встала у окна, наблюдая за тем, как успокаивается ветер, а низкие тучи скапливаются над фермой, ееопасения рассеялись. А потом сильныйдождь три дня поил иссохшую землю. Когдавернулось солнце, растения подняли поникшие головки и расцвели с новой силой. Марти хотелось громко кричать от радости. И всясемья в знак благодарности Богу собраласьна торжественный ужин.

Глава пятая. ПРИЗНАНИЕ

Кейт тошнило по утрам. Марти жалела ее, но молодая женщина только улыбалась.

– Это долго не продлится, – убеждала она, – и оно тогостоит.

Клэр сердился на нее и настаивал на том, чтобы она отдыхала и берегла «мальчика».

Они оба были заняты приготовлениями к появлению насвет ребенка, хотя это должно было состояться не раньше,чем через семь месяцев. Марти испытывала такую же радостьи энтузиазм. Ей не терпелось подержать на руках малютку.

Она посоветовала Кейт попробовать кое-какие средства, которые должны помочь ей пережить сложные первые месяцыбеременности.

Марти по-прежнему быстро уставала, что было совсем нанее не похоже. Она старалась не показывать этого, но чембольше она стремилась поспеть за Элли, тем очевиднее становилось, что сделать это она не в состоянии.

Кларк предложил заехать к доктору Уоткинсу, но Мартипокачала головой. Она подозревала, что начинает сказываться ее возраст, и это ее немного расстраивало. Она еще слишком молода для периода угасания. Марти ни с кем не делилась,но чувствовала, как члены семьи с нежной заботой останавливают на ней взгляды.

– Все будет хорошо, просто прекрасно! – продолжала уверять Марти.

И изо всех сил она старалась ходить быстрее, подниматьноги выше, распрямлять плечи. Но чаще всего это у нее плохополучалось. Уже в начале дня она изнывала от усталости.

Однажды утром она почувствовала боль в животе. СначалаМарти решила, что это симптом гриппа. Через пару часовболь пропала, но на следующее утро возвратилась вновь. В тотраз она также постаралась не обращать на нее внимания, но,когда приступ повторился на третье утро, она забеспокоилась,хоть и не показала виду.

– Я чувствую себя ничем не лучше Кейт, – заметила онаЭлли, постаравшись рассмеяться.

– Знаешь, мне это не нравится, – серьезно ответиладочь. – Ведь у Кейт есть на то причина.

Вдруг в уме Марти пронеслась сумасшедшая мысль, и онане осмелилась высказать ее вслух: «Не думаешь ли ты?.. Нет,это невозможно. Немыслимо». Но эта мысль целый деньне оставляла ее. Каждый раз, когда Марти об этом думала,она пыталась ее отбросить. «Мне уже исполнилось сорок тригода», – повторяла она себе. Но в глубине души она понимала, что не может исключить эту удивительную возможность.

«Это так глупо... так подурацки! – твердила она. –Ведь у меня уже несколько внуков! Какой стыд...» И щекиМарти краснели, когда она представляла, как это выглядитсо стороны.

Тошнота все не проходила. Она пыталась скрывать своесостояние от домашних. Марти еще больше старалась вестисебя энергично и выполнять свою долю обязанностей. Но вдуше она понимала, что поступает очень глупо.

«Да, так оно и есть, – наконец сказала она себе и вошлав комнату, чтобы отдохнуть и немного поплакать. – Чтоподумает Кларк? Я, в моем возрасте... и на тебе! – Онавспомнила о родных: – Что подумает Элли? И Кейт?

Она сама ждет ребенка, и свекровь, которая давно должнабыла позабыть о таких вещах, поспешает за ней, чтобылишить минуты торжества! А Арни? Он собирается жениться, а его мать появится на свадьбе беременной! Емубудет ужасно стыдно!»Марти боялась поделиться беспокойством с кем-нибудьиз родных. Впервые за долгие годы замужества она скрывалачто-то от Кларка. «Может, я ошибаюсь? – уговаривала онасебя. – Не исключено, что дело в другом. А если даже итак, то я могу и потерять ребенка. Подобное часто случается с женщинами моего возраста».

Но в глубине души Марти понимала, что не ошибается, ивскоре настанет день, когда ей придется рассказать обо всемКларку. Она страшилась этого момента и его реакции. Наверное, он рассмеется. Или пожалеет ее. Марти не давалапокоя эта мысль. «Если он посмотрит на меня и скажет:

„Ах ты, бедняжечка!“, мне этого не вынести. Но он можеттак сделать, – думала Марти. – Вполне. Учитывая, как ясебя чувствую».

Марти решила, что пока не будет ни о чем рассказыватьКларку. Еще не время. Она подождет до времени, когда будет полностью уверена.

Теперь Кейт чувствовала себя немного лучше. Каждый раз,когда Марти навещала Кейт и Клэра, они говорили о долгожданном ребенке. Она никогда не видела пару, которая стаким нетерпением предвкушала рождение первенца. Онадаже немного завидовала им: «Да, было бы приятно радоваться мысли о...»Марти спохватилась. Разве раньше она не радоваласьмысли о том, что скоро родится один из ее детей? Один изних, но... Она не позволила себе закончить эту мысль. Ейбыло стыдно оттого, что она испытывает такие чувства. В конце концов ребенок не просил, чтобы его рожали.

Интересно, что подумают Кейт и Клэр, если она вдругобъявит: «Разве не чудесно? Я тоже жду ребенка, и, думаю,оба малыша появятся на свет в одно и то же время!»Наверное, у них просто глаза на лоб полезут! Но, конечно,она не может просто так взять и сказать.

Джош и Нандри вновь стали приходить к ним на обед ввоскресенье. Марти радовалась, опять принимая их, но Нандри беспокоила ее. Казалось, ее гнетет какая-то мысль. Онабыла спокойной, даже отчужденной, и никогда не смотрелапрямо на Кларка, если только он не сидел за столом, да итогда лишь скользила по нему взглядом. Хорошо ли она себячувствует? Может, Марти зря поднимает переполох? Неужели ее беспокоят изменения во внешности Кларка? Марти старалась не переживать из-за пустяков. Во всяком случае,Нандри и ее семья рядом, и она благодарна за это. Наверное,вскоре все пойдет так же, как раньше.

– Я договорился с доктором Уоткинсом.

Кларк спокойно объявил об этом вечером, когда они сМарти готовились к отходу ко сну. Она резко повернула голову. Ее захлестнуло беспокойство:

– С тобой все в порядке? Нога не болит?

– Дело не во мне, – перебил ее Кларк, – а в тебе.

– Во мне? – спросила Марти. – А что такое?

– Я за тебя переживаю, вот и все. Конечно, нужно время,чтобы прийти в себя после путешествия, но тебе, Марти, этотак и не удалось. Ты выбиваешься из сил...

– Зря ты это сделал, – гневно отрезала она. – Со мнойвсе в порядке, – нахмурившись, заверила Марти. И нет никакой нужды беспокоить доктора из-за пустяков: я хорошосебя чувствую, и тебе вовсе не стоило договариваться с ним овстрече, даже не обсудив...