Артур поймал себя на желании ухмыльнуться, с таким романтическим пылом она повествовала.

— Ух ты… Но надеюсь, все кончилось хорошо… — пробормотал он.

Она подняла руку, как трубадур, призывающий к молчанию.

— Ее ближайшая подруга и камеристка Беатрис схватилась за нож и поклялась, что убьет дона Педро до того, как он наложит свои грязные руки на Изабеллу, но матушка опустилась на колени и молилась, не вставая, три дня и три ночи, чтобы Господь взял ее под защиту.

Перевела дух и продолжила:

— Дон Педро между тем был уже на пути к невесте. Его ждали на следующий день. Он ел, пил и бахвалился перед попутчиками, что назавтра будет в постели самой высокородной девственницы в Кастилии… Однако, — для пущего драматизма голос рассказчицы упал до шепота, — однако в ту ночь он умер. Скончался, не допив своего вина. Рухнул замертво, словно Господь протянул руку с небес и вырвал из него жизнь, как добрый садовник выдергивает сорняк.

— Что, яд? — поинтересовался Артур, который, имея представление о нравах монархов, не усомнился в том, что Изабелла Кастильская способна на убийство.

— Нет, воля Господа, — серьезно ответила Каталина. — Таким образом дон Педро узнал, что воля Господа и матушкины желания всегда совпадают. И если бы ты знал Господа и мою матушку, как знаю их я, ты бы понял, что так всегда и бывает.

Вскинув бокал, Артур осушил его за здоровье Каталины.

— Превосходная история! Жаль, ты не можешь рассказать ее при всех.

— И заметь, правдивая! Матушка сама мне ее рассказывала.

— Значит, она тоже боролась за свой трон, — задумчиво сказал он.

— Сначала за трон, а потом за то, чтобы объединить испанские земли.

— Значит, что бы нам ни говорили о нашей королевской крови, — улыбнулся он, — мы оба дети борцов, которые завоевали трон силой.

— Я королевской крови, — подняла она брови. — Матушка взошла на престол по праву.

— Да, конечно. Но не борись она за свое место, стала бы доньей… как его там, этого Педро…

— Гирона.

— Да, стала бы доньей Гирон, а ты родилась бы всего лишь его дочкой.

Она потрясла головой. Эта мысль не укладывалась в ее сознании.

— Даже если так, все равно я была бы дочерью сестры короля. Так и так в моих жилах течет королевская кровь…

— И была б ты никто со всей своей королевской кровью, — возразил он. — Так же как я, если б мой отец не заявил о своих правах на престол. В общем, я это к тому, что мы оба с тобой из семей, которые своего не упустят…

— Пожалуй… — нехотя согласилась она.

— Ведь наши родители предъявили свои права на то, что по закону принадлежало другим, — продолжил он.

Каталина взлетела как ужаленная:

— Ничего подобного! По крайней мере, в том, что касается моей матушки. Она была законной наследницей!

— Нет, — покачал головой Артур. — Ее брат сделал наследницей свою дочь, признав ее. Твоя матушка получила свой трон в результате противоборства. Точно так же, как мой отец получил свой.

Каталина порозовела:

— Нет! Она получила свой трон по закону. Просто защитила свои права от претендента, и все.

— Ну как ты не видишь! — воскликнул он. — Пока не победим, мы все претенденты! А когда победим, то можем переписывать историю, заново рисовать фамильное древо, казнить соперников или сажать их в тюрьму. Но покуда этого не произошло, мы всего лишь претенденты, одни из многих и даже не всегда самые убедительные…

— Что ты такое говоришь! Что я не настоящая принцесса? А ты не настоящий наследник английского трона?

Он нежно взял ее за руку:

— Нет-нет, не сердись! Я говорю о том, что у нас есть и что мы заслуживаем то, что у нас есть. Я говорю, что мы сами выстраиваем свою жизнь. Мы требуем того, что хотим, говорим, что мы принц Уэльский или королева Английская. Сами решаем, какое имя нам носить или какой титул. Точно так же, как все остальные.

— Ты не прав, — не согласилась она. — Я рождена инфантой Испанской и умру королевой Англии. Это не вопрос выбора, это — моя судьба.

Он молча поцеловал ей ладошку. Понял, что бесполезно убеждать ее в том, что, на его взгляд, люди сами, силой собственного убеждения делают свою судьбу. При этом прежде он вовсе не был так уж уверен в своей судьбе, однако теперь, когда рядом с ним была Каталина, все стало иначе. Она — сама убежденность, ее судьба состоялась, и нет никаких сомнений, что она в самом деле будет защищать ее до конца, до смерти.

— Каталина, королева Англии, — сказал он, целуя ей пальцы, и на ее лицо вернулась улыбка.


Ах, как я его люблю! И не представляла, что смогу кого-нибудь так полюбить! Я чувствую, как благодаря этой любви множатся во мне силы и терпение. Даже тоска по дому и та не так теперь тяжела. Мне кажется, рядом с ним я становлюсь лучше. Я хочу, чтобы он всегда радовался, что женился на мне. Хочу, чтобы мы всегда были счастливы, как сегодня. У меня нет слов рассказать о нем… просто нет слов…


Посыльный прибыл из Лондона, привезя с собой подарки для новобрачных: пару оленей из Виндзорского леса, связку книг для Каталины, письма от королевы Елизаветы и миледи матушки короля. Последней стало известно, хотя уму непостижимо, как именно, что, преследуя лис, охотничья партия принца поломала несколько изгородей, так что пусть Артур позаботится, чтобы изгороди восстановили, а землевладелец получил компенсацию.

С этим письмом в руке он пришел к Каталине:

— Как это получается, что она все знает?

— Наверно, этот человек написал ей, — предположила Каталина.

— Но почему он не пришел прямо ко мне?

— Может, потому, что он ее знает? Возможно, он ее ленник?

— Возможно. Похоже, у нее целая сеть доносчиков по всей стране, словно паутина паука.

— Надо поехать повидаться с ним, — решила Каталина. — Мы можем вместе поехать. Повезем подарок, мяса какого-нибудь, и заплатим, что положено.

— Да, давай вместе. Нет, но как она ухитряется все знать? — поражаясь бабушке, покачал головой Артур.

Каталина улыбнулась.

— Так и до`лжно править, разве нет? — сказала она. — Устроить дела так, чтобы до тебя в подробностях доходило все, что происходит в стране, и чтобы каждый со своими печалями шел к тебе. Подданным прививается привычка к послушанию, а сам ты привыкаешь распоряжаться…

Артур хмыкнул:

— Помоги мне Господь! Похоже, я женился на второй Маргарите Бофор!

— Должна предупредить тебя, — рассмеялась Каталина. — Я дочь сильной женщины! Даже мой отец всегда делает, как она говорит…

Артур отложил письмо и сгреб жену в объятия:

— Весь день я мечтал о тебе…

Легким движением она коснулась его рубашки, раздвинула разрез горловины, чтобы прижаться щекой к его груди.

Согласным движением они сделали шаг к кровати.

— О, любовь моя…


— Расскажи мне историю…

— Какую же сегодня?

— Расскажи мне о том, как поженились твои родители. Был ли этот брак устроен для них, как наш?

— О нет! — воскликнула Каталина. — Ничего похожего! Матушка была очень одинока, и, хотя от дона Педро Господь ее избавил, ей все-таки угрожала опасность. Она знала, что ее брат, король, выдаст ее за первого встречного, лишь бы тот пообещал, что не подпустит ее к трону. Это были трудные для нее годы. Со своей матушкой она говорить не могла — та была вся погружена в свои печали. Беседовать с ней было все равно что с мертвой. Единственной надеждой матушки был ее двоюродный брат, наследник трона соседнего королевства, Фердинанд Арагонский. И вот однажды ночью он явился к ней в чужом обличье. Без слуг, без охраны прискакал в замок, где она тогда обитала, силой заставил слуг впустить его и только тогда снял шляпу, чтобы она смогла его узнать. И она его сразу узнала.[6]

— Неужели? — поразился Артур.

— Правда, похоже на рыцарские романы? Матушка говорит, что влюбилась в него с первого взгляда, совсем как сказочная принцесса! Он тут же попросил ее руки, и она сразу согласилась. Да, на моих родителях благословение Божье. Господь пробудил в них любовь. Они очень разные по характеру, но прекрасно ладят, потому что сердца их движимы общими интересами.

— Господь приглядывает за королями Испании, — полушутя произнес Артур.

Каталина кивнула.

— Твой отец поступил мудро, ища нашей дружбы. Мы строим свое королевство, объединяя Андалузию, земли мавров, Кастилию и Арагон. Теперь мы взяли Гранаду и на этом не остановимся. Я знаю, что батюшка поглядывает на Наварру и Неаполь тоже у него в планах. Думаю, он не успокоится, пока не завоюет весь юг и западные области Франции. Вот увидишь. Границ Испании он даже еще не очертил.

— Значит, они поженились тайно? — спросил он, поражаясь тому, что царственная пара взяла судьбу в собственные руки.

Каталина слегка замялась:

— Ну, они ведь двоюродные, так что требовалось разрешение от Папы. Отец сказал, что разрешение у него есть, и боюсь, слукавил.

— Что, неужто твой расчудесный батюшка солгал своей безгрешной жене? — удивился Артур.

С печальной улыбкой она слегка пожала плечами:

— Видишь ли, он такой человек… В самом деле готов на многое, лишь бы добиться своего… Ты быстро понимаешь это, когда имеешь с ним дело… Он всегда думает на два-три шага вперед. Он знал, что матушка — преданная католичка и без разрешения Папы руку свою ему не отдаст. И тогда: оле! Пожалуйте! Вот она, бумага, со всеми печатями!