— Есть здесь кто-нибудь? — повторила она. стараясь, чтобы голос звучал храбро, даже вызывающе и чтобы никто не мог догадаться, какой безумный страх обуял ее.

Ответа по-прежнему не было.

Силясь унять дрожь в руках, она потерла глаза и попыталась заставить себя думать. Вспомнила, как па них напал негодяй, который сначала захватил Жозетт. Вспомнила, что ранила его. А потом он сбил се с ног.

Все остальное тонуло в тумане. Пронзительная боль. Какие-то крики на незнакомом языке. Потом мрак.

Притронувшись к щеке и поняв, что челюсть больше не болит. Авриль тем не менее вовсе не испытала облегчения. Сколько же она проспала? Возможно, кто-то любезно отнес ее в безопасное место и позаботился о ней?

Однако надежда тут же испарилась, как только она увидела на полу одежду, в которую она была одета в тот вечер. Кем бы ни был тот, кто принес ее сюда, он раздел ее и облачил в блестящую белую шелковую рубашку, имея при этом возможность и видеть каждый изгиб ее тела. Вырез рубашки оказался нескромно глубоким, низко обнажавшим грудь, а подол, хотя и доставал до самых щиколоток, имел разрезы по бокам, столь длинные, что при каждом шаге открывались бедра.

На мгновение Авриль застыла — у нее свело живот. Сомневаться не приходилось: тот, кто принес ее сюда, имел отнюдь не рыцарские намерения.

Бормоча проклятия, она в страхе бросилась к стене в поисках канделябра или факела — чего-нибудь, чем можно посветить себе, чтобы найти дверь. Ничего похожего нигде не оказалось, но, проклиная все на свете, она продолжала на ощупь вдоль стены углубляться в темную часть комнаты — в надежде отыскать выход.

Под подушечками пальцев проступали витиеватый орнамент, вырезанный в стенных панелях, и странные предметы, развешанные на стене, — каменные фигурки, прохладные кусочки слоновой кости, огромный металлический шлем с зазубринами. И еще лохматая голова какого-то животного с рогом. Вскрикнув от испуга, она отскочила на шаг назад и, тяжело дыша, отвернулась от стены — мало ли на что еще могли наткнуться её пальцы? Авриль начала овладевать паника. Боже праведный, должен же здесь быть какой-нибудь выход!

Теперь она стояла в нескольких ярдах от освещенного очагом круга, но глаза уже привыкли к темноте, и та не казалась больше непроглядной. Авриль различила на противоположной стене, почти у пола, несколько плоских, вытянутых в длину сдвоенных деревянных прямоугольников.

Ее замутненному сознанию понадобилось какое-то время, чтобы сообразить, что это. Ставни.

Окна! Она бросилась к ближайшему из них и начала шарить в темноте в поисках запора. Нашла! Рванула ставень, распахнув его настежь.

В лицо ей пахнул и зашевелил волосы теплый соленый ветерок. Она увидела ярко светящуюся полную луну, далекие звезды и услышала шум прибоя. Когда глаза снова привыкли к свету, ее взору далеко внизу открылся океан в густой пелене тумана, серебрившегося в лунном мерцании. Получалось, что башня, где она находилась, стояла на утесе, возвышавшемся над морем. Быть может, она где-то неподалеку от Антверпена! Но в следующий момент Авриль осознала, что в поле зрения нет ни одного торгового судна. И не слышно обычного для пристани гомона. Не видно торговцев, спешащих в город на ярмарку. Берег был совершенно пустынным.

И ветерок, ласкавший ей лицо, наводил скорее на мысль о дневной жаре в разгар лета, чем о первых осенних заморозках.

Почувствовав внезапный приступ головокружения. Авриль вцепилась пальцами в нижний край оконного проема. Очень ли далеко ее увезли? Она вспомнила, что Жерар рассказывал ей о дальних краях на востоке и на юге, где царит вечное лето.

Взглянув на небо, Авриль поняла, что и расположение звезд здесь не совсем такое, какое было знакомо им с Жизель, любившим рассматривать созвездия, по-своему называть их и придумывать фантастические истории о звездах. Ради всех святых, где же она?! Авриль перевела взгляд вниз и попыталась понять, нельзя ли спастись, выпрыгнув из окна, но не увидела ничего, кроме узкой полоски травы под окном. Земля резко уходила вниз под очень, острым углом, и склон был таким длинным, что берег лишь слабо различался вдали — тонкое кружево пены обрамляло волны, бившиеся об острые скалы.

Вдруг ей показалось, что неподалеку от берега на один короткий миг что-то блеснуло. Огонь? Корабельный фонарь?

— На помощь! — закричала она в отчаянии, как можно дальше перегибаясь через край окна. — Кто-нибудь, помогите! Меня похитили! Пожалуйста, помогите мне!

Она снова и снова выкрикивала свою мольбу о помощи на фламандском, немецком и еще полудюжине языков.

Но огонек исчез, как будто море поглотило его, а ритмичный шум прибоя скрадывал голос Авриль. Никто не откликнулся. Она была здесь совершенно одна. Одна в заточении.

Страх холодной змейкой пополз у нее по спине. Она отпрянула от окна. Должен быть какой-нибудь выход! Она обязана вырваться отсюда. Вернуться домой, к своему ребенку.

И помочь Жозетт, если та где-то поблизости.

И если Жозетт еще жива.

Стараясь отогнать эту страшную мысль, Авриль медленно прошла на середину комнаты. Теперь, когда лунный свет падал через открытое окно, она видела лучше.

Ее внимание привлек блеск стали на стене. Вместе с охотничьими трофеями, странными скульптурами и предметами какой-то древней культуры хозяин или хозяева жилища выставили напоказ множество оружия.

«Как глупо было с их стороны оставить все это в пределах моей досягаемости», — с мрачным удовлетворением подумала Авриль. Подойдя поближе, она выбрала обоюдоострый клинок, достаточно длинный, чтобы им можно было пользоваться как мечом, и в то же время достаточно легкий, чтобы при необходимости метнуть.

Когда ее похитители вернутся, их будут ждать гораздо большие неприятности, чем они рассчитывают.

Вооружившись, Авриль готова была продолжить поиски выхода, но в этот момент ее насторожил звук, донесшийся из дальнего угла комнаты, — кто-то поворачивал ключ в замке.

С бешено бьющимся сердцем она отступила на несколько шагов от очага и открытого окна, чтобы спрятаться в тени. Напряженно вглядываясь в темноту, занесла меч над головой.

Скрипнула открывающаяся дверь — судя по звуку, массивная, двустворчатая. В следующее мгновение она закрылась, и лязгнул железный засов. Кто-то сделал шаг, еще один. Потом все стихло.

Теперь Авриль слышала лишь стук собственного сердца.

— Миледи? — секунду спустя тихо окликнул ее по-французски мужчина. — Вам незачем прятаться от меня. Я не собираюсь причинять вам вреда.

Авриль не ответила, она беззвучно кралась вдоль стены. Теперь, когда стало известно, где находится дверь… Если бы удалось тихо, на цыпочках обойти его…

— Вы не сможете прятаться до бесконечности. — Мужчина сделал еще несколько шагов в глубину комнаты, в голосе зазвучало нетерпение: — И отсюда некуда бежать.

Ха! — подумала Авриль, двигаясь быстрее. Это он так думает. Только бы добраться до двери, тогда он узнает, почему она еще девочкой выигрывала все соревнования по бегу…

Но, сделав еще шаг, она налетела на маленький столик и вместе со всем, что на нем стояло, рухнула на пол, вскрикнув от боли, так как ушибла бедро о каменный пол и порезала руку.

Вдребезги разлетевшиеся чаши, блюда и кубки усеяли пол осколками.

Бормоча что-то — судя по интонации, проклятия, — похититель наклонился над ней: в темноте угадывалась его массивная фигура.

— Не приближайтесь! — закричала Авриль, снова хватая меч, который выронила при падении. — Я вооружена. И умею обращаться с оружием.

Угроза подействовала, во всяком случае на какое-то мгновение,

— Меч поможет вам не больше, чем то, что вы сорвали голос, взывая в окно о помощи. — Похоже он был скорее раздражен, чем озабочен своей безопасностью. — Вы не можете причинить мне вреда, миледи.

Какая самонадеянность! Тряхнув головой и стараясь не наступить на битое стекло, Авриль поднялась на ноги.

— Попробуйте сделать шаг — и убедитесь, насколько вы не правы. — Она попыталась определить расстояние до двери и сделала осторожный шажок.

К ее великому удивлению, мужчина двинулся в противоположную сторону — к окну.

— Я не сомневаюсь в вашем искусстве владения оружием: видел, как вы продемонстрировали его там, на базарной площади, — сухо заметил он и вступил в полосу лунного света, лившегося через открытое окно.

Изумленно уставившись на него, Авриль судорожно вздохнула и воскликнула:

— Вы! Вы тот самый торговец, который налетел на меня там, на углу!

Сердце подскочило у нее чуть ли не к горлу. Она не могла ошибиться: это был тот самый рослый, мощный негодяй, с которым она столкнулась на улице. То же резкое, обветренное лицо, бронзовая от загара кожа и солнечного цвета волосы, достойно выдерживавшие сравнение с мерцающим лунным сиянием.

— Если мне не изменяет память, — заметил он, приподнимая уголок рта в насмешливой улыбке, — это вы на меня налетели.

У Авриль снова, как тогда в Антверпене, слегка закружилась голова — может быть, оттого, что мужчина неким необъяснимым образом опять показался ей знакомым. Что-то напоминал ей этот глубокий, спокойный голос. Этот взгляд.

У него были светло-голубые, словно прозрачное холодное озеро, отражающее летнее солнце, глаза.

Под их неотступным пристальным взглядом она снова ощутила нервозность, как и тогда, при первой встрече. Авриль захлестнул ослепляющий жар, будто солнце свалилось с неба и наполнило собой каждую клеточку ее существа. Это ощущение возникло так внезапно и властно, что она на какой-то миг лишилась дара речи, способности дышать и понимать что бы то ни было.

Силясь определить природу этого чувства, она подсознательно понимала, что и он захвачен им. Это еще больше озадачивало и тревожило ее.

Потрясенная, Авриль с трудом оторвалась от его взгляда и только тут осознала, что теперь он одет вовсе не в домотканую тунику и плащ обычного торговца. На нем были плотно облегающие коричневые штаны и кожаные сапоги. На руке чуть выше локтя красовался широкий золотой браслет. С пояса свешивались меч в дорогих ножнах и кинжал.