Ему нравились такие женщины, как его последняя любовница Нина, которая с удовольствием составляла ему компанию, проводила с ним ночи и не требовала больше ничего. Когда они расставались несколько месяцев назад, она не проронила ни слезинки. Быть может, потому, что понимала: ничто не вечно в этом мире.

Понимала, что Хок принадлежит тому, что важнее всего: долгу. Долгу защищать свой остров и свой народ.

И их тайну.

Старейшины тем временем, благословив пять пар, подошли к рыжеволосой англичанке, стоявшей в одиночестве. Хок поднял голову и напрягся.

Из толпы выступил Торолф.

Хок услышал, как Авриль тихо ахнула от испуга, узнав его. Прежде чем обратиться к старейшинам, Торолф стрельнул в сторону Хока ледяным взглядом.

— Майн элдре, — сказал он важным и решительным тоном, обращаясь к совету. — Я хочу заявить свои права на эту женщину, похищенную Бьорном. Она заменит ту, которая должна была достаться мне. — Он указал на даму Келдана. — Я захватил эту женщину первым, но Келдан вмешался и украл ее у меня.

По толпе прокатилась волна изумленных возгласов. Даже притронуться к женщине, которую другой мужчина объявил своей добычей, было серьезным нарушением закона.

Хок выругался себе под нос. Впрочем, он этого ожидал.

— Ней, майн элдре, — сказал он громко. — Торолф говорит не всю правду.

Хок заговорил без позволения, прежде чем старейшины успели что-либо ответить Торолфу, и такой дерзостью заслужил раздраженный взгляд дяди.

Но Хок не испугался. Даже этот хорошо памятный ему с детства взгляд человека, воспитавшего его, не мог заставить его замолчать.

— Это Торолф первым нарушил наши законы, — продолжал он, обращаясь ко всему совету. — Он не стал ждать, пока брюнетка останется одна, напал на охранявшего ее стражника и убил его посреди улицы. На виду у множества людей.

Новая волна еще более громких удивленных возгласов прокатилась по толпе.

— Стилле! Тихо! Да будет мир среди нас, — спокойно сказал один из старейшин, урезонивая толпу. — Это правда, Торолф? Ты действительно совершил бессмысленное насилие?

Негодяй тряхнул головой, изображая оскорбленную невинность:

— Стражник сам подошел ко мне с обнаженным мечом. Я просто защищался…

— Ней! Нет, Торолф напал первым, без предупреждения, — перебил его Келдан, выдвигаясь вперед. — И эту даму выбрал только из вредности. Он увидел, как мы с Хоком восхищались ею и ее подругой.

Хок хотел было возразить, что вовсе не восхищался Авриль, но счел за благо не оспаривать ничего в объяснениях Келдана.

По толпе у него за спиной пробежал шепот понимания: всем была известна давняя вражда между ним и Торолфом. Он вдруг вспомнил, что в самом деле смотрел на маленькую брюнетку в тот момент, когда Торолф направился к ней и схватил ее.

Ну конечно же, негодяй выбрал ее только поэтому.

— Ложь, — не унимался Торолф. — Я законы соблюдаю. Я первый на девчонку глаз положил, еще днем, задолго до того, как Вэлбренд или Келдан ее вообще заметили. И ждал до захода солнца, как мы все условились, а потом заявил на нее свои нрава. А к насилию прибег, только чтобы защитить себя от тех. кто хотел меня остановить…

— Ты прибег к насилию, потому что вообще имеешь к нему склонность, — с отвращением сказал Хок. — Оно нравится тебе, как иным мужчинам нравится выпивка. Ты проявил насилие даже по отношению к женщине…

Это замечание породило такую бурю вздохов и восклицаний, что окончание фразы потонуло во всеобщем шуме.

— Тихо! — крикнул один из старейшин. — Успокойтесь!

— Так оно и было, — продолжал Хок, показывая на Авриль. — Когда она попыталась защитить подругу, Торолф ударил ее так, что сломал ей челюсть.

Толпа снова взорвалась. Авриль, тревожно переводившая взгляд с одного говорившего на другого, поняла, что разговор каким-то образом коснулся ее.

— Что вы сказали? — спросила она, испуганно глядя на Хока широко открытыми глазами. — Что происходит…

— Мое слово против их, — перебил ее Торолф. — Келдан признал, что в тот момент, когда он вмешался, брюнетка была в моих руках. Меня хотят оклеветать. Я требую, чтобы моя претензия на эту женщину была признана справедливой, — он указал на англичанку, которая, дрожа всем телом, продолжала безостановочно шептать молитвы, — или чтобы Келдан вернул мне женщину, которую украл у меня.

Келдан застыл как громом пораженный — то, что у него могут отнять его прелестную маленькую брюнетку, неприятно удивило его.

Хок немедленно бросился на помощь другу:

— Майн элдре, у вас есть больше, чем два наших честных слова против слова Торолфа: у вас есть два свидетеля. — Он поочередно указал на Авриль и ее подругу. — Спросите самих женщин. Они не поняли, о чем здесь говорилось, и у них нет причин лгать насчет поведения Торолфа.

Старейшины, собравшись в кружок, обсудили это предложение. Один из них, говоривший по-французски, подошел к девушке Келдана. Келдан тут же вернулся на место и по-хозяйски встал рядом с ней.

— Нам нужна ваша помощь, мадемуазель, — ласково, с поклоном, сохраняя приветливое выражение лица, обратился к ней старейшина. — Скажите мне, будьте столь любезны, как ваше имя?

Девушка была немало удивлена тем, что к ней обращаются на ее родном языке. Она вопросительно взглянула на Авриль.

Авриль решительно мотнула головой, она не считала возможным помогать им в чем-либо. Хок бросил на нее сердитый взгляд.

Но брюнетка, судя по всему, не видела никакого вреда для себя в том, чтобы сообщить свое имя.

— Ж-жозетт, — слегка запнувшись, ответила она.

— Благодарю вас, Жозетт. А можете ли вы мне сказать, когда впервые увидели в Антверпене этого человека? — Он указал на Торолфа.

Жозетт съежилась, невольно отшатнулась от уставившегося на нее черноволосого гиганта и тут же наткнулась на Келдана, который покровительственно обнял ее за плечи, против чего она, впрочем, не возражала.

— Когда… когда он схватил меня. — Она заметно вздрогнула. — На ярмарке.

— А до того вы его не видели? Она тряхнула головой:

— Нет.

— Мы бы заметили мужчину такого роста, — вставила Авриль. — Ему не так просто затеряться в толпе.

— Не прерывайте, — сделал ей замечание Хок, но тут же сообразил, что сам поступил точно так же, вступив в разговор без приглашения, чтобы защитить друга.

— Ничего, Вэлбренд, я и ее охотно выслушаю, — остановил его старейшина. — Скажите мне, мадемуазель, Торолф вас ударил?

— Да, он… — Авриль запнулась, поднеся руку к щеке и глядя на массивные кулаки Торолфа. — Он ударил меня так сильно, что я упала. Боль была такая, что я думала, у меня челюсть…

— К счастью, все обошлось, — закончил за нее Хок.

— Благодарю вас, милые дамы. — Поклонившись каждой, старейшина вернулся к остальным старейшинам, чтобы перевести им ответы девушек. Торолф нетерпеливо ждал.

Авриль неподвижно стояла, не отнимая пальцев от щеки.

— Но у меня была сломана челюсть, — прошептала она. — Я уверена. Он ударил меня после того, как я его ранила. — Быстро моргая, она посмотрела на правую руку Торолфа. — Ножом.

Хок замялся, стараясь придумать, как бы ей все это объяснить. Торолф стоял достаточно близко, чтобы она могла видеть, что у него на руке нет никакой раны.

Кожа была абсолютно гладкой — никакого шрама, даже следа.

— Вероятно, рана была не так серьезна, как вам показалось, — небрежно заметил Хок.

— Но она 6ыла! — настаивала Авриль. — У меня все платье пропиталось его кровью…

— Были сумерки. — Утром Хок сжег ее платье, надеясь, что она забудет об этой детали происшествия. — В это время суток тени порой играют с нами удивительные шутки.

— Но…

— Тише! Старейшины приняли решение.

Авриль затихла — скорее от удивления, как догадался Хок, чем от желания выказать послушание. Эта маленькая вспыльчивая мадемуазель была весьма наблюдательна и очень быстро соображала, что к чему.

Пока старейшины снова занимали свои места, она даже догадалась взглянуть на свою ладонь, порезанную осколком стекла час назад в его доме.

Ладонь полностью зажила. От пореза не осталось и следа. Ни крови, ни шрама, ни даже царапины.

Не веря своим глазам, она беззвучно произнесла: «Ой».

Если бы ей пришло в голову проверить, она бы увидела. что и следы от ее ногтей у него под глазом исчезли, подумал Хок.

К этому ей придется привыкнуть в се новой жизни на Асгарде.

Как и ко многому другому.

— Мы приняли решение, — объявил Эрик. — Стилле. Да будет мир среди нас.

Настороженная тишина воцарилась в толпе. На сей раз дядя Хока не стал предаваться многословным рассуждениям, а лишь кратко сообщил о решении совета:

— Келдан действительно совершил ошибку, взяв женщину, которую Торолф уже держал в руках. — У Келдана из горла вырвался странный булькающий звук, у Хока — проклятие. — Однако Торолф допустил более серьезное нарушение правил, — продолжал Эрик. — Он убил стражника, вместо того чтобы дождаться, пока девушка останется одна. Он безответственно спровоцировал насилие, подверг опасности жизни своих спутников и рискованно привлек нежелательное, опасное внимание к мирному народу Асгарда.

Торолф метнул бешеный взгляд на Хока и Авриль — казалось, ослепленный яростью, он готов немедленно убить обоих за то, что его снова переиграли.

Без единого слова, повинуясь инстинкту защитника, Хок заслонил Авриль собой.

— Женщина по имени Жозетт остается с Келданом. — объявил Эрик, — а Торолфу отказано в праве на женщину которую взял для себя Бьорн.

— Нет! — завопил Торолф, не веря своим ушам. — Я рисковал в этом путешествии так же, как и все. Что же, в результате мне оставаться ни с чем?

— Будь благодарен, что понес столь легкое наказание, — ледяным голосом ответил один из старейшин и холодно взглянул в его обескураженное лицо. — И избави тебя боги впредь навлечь на себя наш гнев. То, что ты позволил себе насилие по отношению к женщине, доказывает, что ты недостоин быть мужем. — Женщина Бьорна вольна сама выбрать себе пару среди неженатых асгардцев. Но тебе, Торолф, она не достанется.