Пэкстон заинтересовался:

— А ее родственники разве живут за рекой?

— Да. Они те еще разбойники, доставляют куда больше хлопот, чем все ее люди, что живут в замке. Никому из них ни в чем нельзя доверять, — решительно заявил сэр Годдард, — но тем, что живут за рекой, веры меньше, чем всем этим. Именно поэтому мне и пришлось уничтожить мостик. Хотя это, конечно, не препятствует их переправе через реку, но сейчас им это сделать труднее.

— Стало быть, когда ты сказал, что ее люди атаковали тебя, ты имел в виду тех, что живут за рекой, так?

— Конечно. Кого же еще, по-вашему, я мог иметь в виду?

— Поскольку до этого нашего разговора я и понятия не имел, что у нее есть родственники за рекой, я думал, что ты просто имел в виду уэльсцев. — В действительности же Пэкстон помнил, что Алана подбросила ему это объяснение. — Ты сумел бы узнать нападавших?

— Нет. У них на лицах были краски. Так по традиции все они делают, собираясь биться. Однако не сомневаюсь, что это были ее родственники. Без сомнения, они шли за нами по пятам… Преследовали, пока не представилась удобная возможность для нападения.

Мы как раз были в долине, как вдруг послышался шум: удары барабанов, звуки труб, крики. В секунду нас окружили со всех сторон, принялись забрасывать дротиками. Стрелы и копья градом сыпались на нас. У нас даже не было возможности что-либо предпринять.

При этих воспоминаниях рыцаря передернуло. Он потянулся к графину. Пэкстон даже не пытался остановить его.

— И где же эти ее родственнички проживают? — поинтересовался он, наблюдая, как вино льется в кубок сэру Годдарду.

— Милях в четырех-пяти к западу от реки.

— Ты был там?

— Нет, — сказал рыцарь после того, как выпил и вытер губы. — Слышал, что они живут именно в тех краях. — Он ловко допил остатки вина из кубка и опять потянулся к графину. — Сэр Гилберт, Господь да упокоит его душу, был там и рассказывал потом мне.

Пэкстон пришел сюда в поисках ответов. Он получил то, что хотел. Но пока он расспрашивал с пристрастием сэра Годдарда, каждый новый ответ рыцаря вызывал у Пэкстона все новые и новые вопросы. И весь этот клубок вопросов мог распутать только один человек.

— Ладно, оставляю тебя наедине с твоим вином, — — сказал он, поднимаясь из-за стола.

Едва только он возвратился в залу, как принялся взглядом отыскивать Алану. Не увидев ее, он подошел к сэру Грэхаму.

— Где она? — спросил он, подойдя вплотную. Подняв голову, Грэхам взглянул со своего места на Пэкстона, и на лбу, между бровями, образовалась глубокая вертикальная морщина.

— Добрый вечер, — ответил он, сглаживая резкость Пэкстона.

— В данную минуту мне не до любезностей. Ответь мне: куда она ушла?

— Поднялась по лестнице в свою спальню. Полагаю, отправилась спать.

Последних слов Грэхама Пэкстон уже не слышал. Он уже бежал по ступеням лестницы, которая вела в галерею.

Он даже не потрудился сперва постучать, предупредив тем самым о своем появлении. Отодвинув задвижку, он прошел в комнату.

То, что он увидел, заставило его вспыхнуть: Алана выходила из ванны.

Глава 5

Ей пришло в голову, что с тех пор, как появился и начал здесь распоряжаться Пэкстон, ее неприятности только лишь множатся. У нее не было слов, на появление мужчины в ее спальне она могла ответить лишь гробовым молчанием.

Неужели у этого человека и вправду нет ни капли порядочности?

Очевидно, что так. В противном случае он хотя бы постучался в дверь.

Сверля его взглядом, она плотно прижимала к себе льняное банное полотенце, пытаясь прикрыть грудь и бедра. По спине у нее пробежал холодок. И не потому, что воздух в комнате был прохладным, хотя окно было открыто и действительно было довольно свежо. Нет! Этот холодок был вызван неотрывным, испепеляющим взглядом Пэкстона.

Сердце ее стало биться чаще, когда она увидела, как взгляд Пэкстона скользит по ее фигуре с головы до пят. Никогда ни единый мужчина, включая Гилберта, не смотрел на нее с такой страстью.

Протестующие слова наконец пришли на память, однако уста Аланы по-прежнему безмолвствовали. Щеки ее пылали огнем негодования и смущения, да и все лицо горело.

Наконец Алана смогла произнести:

— Как смеете вы врываться сюда?! Убирайтесь из моей спальни сию же минуту. И дверь закройте поплотнее.

К крайнему ее возмущению, он стоял не двигаясь. Затем на его лице появилась улыбка, и на щеках образовались ямочки.

— Ну, а если я все-таки не выйду, что тогда вы намерены предпринять, а? — поинтересовался он. — Силой выдворите меня?

Он рассмеялся, и в его смехе явно слышались язвительность и безнравственность. Алана лишь еще крепче прижала к себе полотенце.

— Насколько я могу судить, миледи находится сейчас не в самом выгодном положении, — продолжал он. — И если вы попытаетесь меня отсюда вытолкнуть, то в результате борьбы эта тряпица может и вовсе упасть на пол.

И мое любопытство окажется удовлетворено, и от моих глаз ничто не будет закрывать все то, чего мне так хочется увидеть. С другой же стороны, ваше смущение тогда лишь возрастет, потому как откроются все ваши секреты… то есть почти все.

Ну и, предполагая, что может произойти, я бы посоветовал вам не делать резких движений и оставаться на месте. Верьте, так будет лучше. И куда безопаснее, особенно для вас.

Глаза Пэкстона сделались темно-синими, как летнее небо в полночь. Алана была вынуждена признать, что в его словах была правда. Ее подмывало получше завернуться в полотенце, однако останавливал страх перед тем, что полотенце может и вовсе соскочить, открыв еще большую часть тела. Теперь и плечи ее пылали. Алана все же решила не двигаться, оставаясь там, где была.

— Надеюсь, вы можете объяснить, почему столь бесцеремонно ворвались ко мне, — спросила она, пытаясь скрыть волнение. — Как-то оправдать ваш поступок.

— Я хочу знать, почему вы лгали мне столько времени.

Алана перестала дышать. Неужели он сумел каким-то образом вызнать истинные обстоятельства смерти Гилберта?

Эта мысль повергла ее в ужас. «Сохраняй выдержку», — приказал ей внутренний голос. Пересиливая панический страх, Алана переспросила:

— Л-лгала вам?! О ч-чем это вы, я не понимаю?

— Я говорю о ваших родственниках, о том, как вы сразу принялись опровергать слова сэра Годдарда, сказавшего, что именно они напали на его людей и перебили всех рыцарей.

Алана против воли теснее прижала к себе влажное полотенце, — едва ли не единственную сейчас свою защиту. Хороша защита…

Она внимательно посмотрела в лицо Пэкстона. Сэр Годцард, стало быть, рассказал Пзкстону про Риса и кузенов, о чем Алана сознательно умалчивала.

— Но ведь вы сами утверждали, что рыцарей, выехавших из замка, никто не преследовал, — напомнила она, делая вид, что не понимает, о чем это Пэкстон ведет речь. — Или тогда говорили одно, а теперь другое?

— Отчего же. Я говорил и говорю, что из замка рыцарей действительно никто не преследовал. Но вы убедили меня, будто сэр Годдард имел в виду, что на него напали вообще какие-то уэльсцы. Я же не знал тогда, что за рекой живут ваши родственники. Вы ведь не сочли нужным рассказать мне о них, так, Алана? А почему? Потому что вы пытались выгородить их? Значит, это именно они напали на людей сэра Годдарда и устроили резню?

Алана прикусила губу. Что ей на это ответить? Ведь и Дилан пусть и не напрямую, но дал ей понять, что именно они уничтожили тех рыцарей. Сколько лжи!.. Одна ложь наслаивается на другую, и скопилось уже столько, что Алана не знала, сумеет ли она выбраться из-под этой груды.

— Вы что-то слишком уж долго раздумываете над ответом, Алана, — сказал Пэкстон.

С этими словами он двинулся в ее сторону.

— Стойте на месте! — произнесла Алана, прижав еще сильнее полотенце. К ее крайнему удивлению, он и не подумал подчиниться.

— Всякая секунда промедления с ответом, — сказал он, — приближает меня на один шаг к вам. Один… Два… Три… Четыре… Пять…

Не зная, что сказать, Алана стояла и смотрела на него. Казалось, что слова застряли у нее в горле. А Пэкстон уже преодолел половину расстояния, разделявшего их.

— Стойте! — крикнула она.

Он остановился и склонил голову.

— Что-то я не слышу никакого ответа. — И опять стал приближаться. — Шесть… Семь… Восемь…

Алана машинально отступила на шаг.

— Как я могу ответить, если я не знаю, что отвечать? — воскликнула она, моля Бога, чтобы Пэкстон не подходил к ней. — Я ведь много недель не виделась и не разговаривала с Рисом.

— Что это еще за Рис такой? — спросил Пэкстон.

Высокий и сильный, он буквально подавлял ее волю. Сердце Аланы отчаянно билось, и в животе происходило что-то странное. О, Боже… И почему этот человек не уберется отсюда?!

— Брат моей матери, — выдохнула она, чувствуя, что сейчас упадет без сознания. — Пожалуйста, не приближайтесь.

Он остановился на расстоянии вытянутой руки. Легко дотянувшись, взял Алану за подбородок.

— Ответьте на мой вопрос, и я не буду более смущать вас своим присутствием.

От этого прикосновения Алана чуть было не выпустила полотенце. Колени ее дрожали. Будучи уверенной, что еще немного — и у нее подогнутся ноги, Алана не понимала, как она все еще твердо стояла на ногах.

— Я н-не знаю, к-кто напал на сэра Годдарда, — повторила она, рассчитывая, что Пэкстон поверит ей на слово и уйдет. — Что же касается родственников, то у меня их великое множество. Некоторые даже проживают в Сванси. Другие живут к западу от Хар-лека. Очень много моих родственников на севере, в Конвэе. Вы что же, полагаете, что в любое время дня и ночи я обязана знать, где каждый из них и чем именно он занят?!

— Меня не интересуют все остальные. А только лишь те, что за рекой. А еще меня интересуете вы лично.

Алана обратила внимание на то, что при последних словах тембр голоса Пэкстона сделался более низким. У нее дыхание перехватило, когда он отпустил подбородок и тыльной стороной ладони очень медленно провел вверх по ее щеке.