И от того, что увидела, невольно задержала дыхание и широко раскрыла глаза. Плоть Джеймса была необычайно мужественной, упругой и налитой желанием. Алина знала по разговорам, что происходит в супружеских спальнях, но никак не могла представить, что ЭТО может проникнуть в нее!

— Нет, — прошептала она и испуганно отступила назад. — Ты не сделаешь этого. Я не хочу, чтобы меня проткнули насквозь.

— Не бойся, — сделав шаг вперед, Джеймс взял в ладони лицо жены. — Неужели я такой страшный? Я ведь обещал, что не причиню тебе боль.

— Но как…

— Все будет хорошо, любовь моя. Обещаю. Когда я войду в тебя, ты обхватишь меня, как перчатка — руку, — при этих словах лицо Джеймса стало заметно мягче, чувственнее. — Верь мне. Поначалу, конечно, будет немного больно, потому что ты еще не была с мужчиной. Но я сделал все возможное, чтобы свести эту боль до минимума, — Алина вспомнила, как в предыдущие ночи пальцы Джеймса проникали в самое сокровенное место ее тела. Теперь она догадалась, что ему не хотелось причинять ей боль во время первой брачной ночи.

— Даже, если ты и почувствуешь боль, — продолжал Джеймс, нежно поглаживая щеку жены, — она будет непродолжительной и доставит неприятные минуты только один раз. Обещаю, что после этого ты станешь испытывать только удовольствие. Нам обоим будет очень хорошо.

Испуг Алины несколько прошел, она любила этого человека и доверяла ему. Верила, что он будет осторожен и ласков. Немного успокоившись, Девушка робко улыбнулась.

— Идем. Тебе пора принять ванну, а то вода совсем остынет.

Взяв Джеймса за руку, Алина подвела его к ванне. Он с удовольствием забрался в горячую воду, окунул голову и оперся спиной о край ванны, блаженно закрыв глаза. Алина опустилась на колени, не зная, с чего начать. Ею владело необычайное волнение.

Окунув мыло в воду, она намылила руки и запустила их в густые и мягкие волосы Джеймса. Дрожащими от волнения пальцами принялась их намыливать, взбив мыло в обильную пену.

От удовольствия Джеймс закрыл глаза, а на лице читалось бесконечное блаженство. Алина тоже чувствовала удовлетворение. Ей очень нравилось ухаживать за мужем и ощущать на руках прикосновения его влажных волос.

Вымыв волосы и ополоснув их чистой водой, Алина смочила губку и стала намыливать.

— Нет, руками.

Остановившись, Алина посмотрела на мужа. Его глаза были по-прежнему закрыты.

— Что?

— Я хочу, чтобы ты мыла меня своими руками. Джеймс открыл глаза и с такой страстью посмотрел на Алину, что ей стало как-то не по себе.

— Хорошо, — девушка нервно облизала губы, отложила губку в сторону и принялась тереть мылом руки. Потом робкими прикосновениями начала намыливать шею Джеймса, плечи и руки. На фоне его смуглой кожи пальчики девушки казались неправдоподобно белыми. Джеймс был таким большим и сильным, но девушка помнила, какими нежными могут быть его руки.

Вымыв руки и плечи, она принялась намыливать грудь, чувствуя, как низ ее живота охватывает приятное, щекочущее тепло. Было что-то невероятно чувственное в том, как легко скользили ее намыленные ладони по влажной коже. Алина следила за движениями своих рук, время, от времени бросая взгляд на лицо Джеймса. Он покраснел, дыхание стало более частым и прерывистым. Алина понимала — это результат ее нежных поглаживаний, и возбуждалась еще больше, еще нежнее скользя намыленными пальчиками по груди мужа и осторожно сжимая соски.

Джеймс встал, чтобы жена могла намылить нижнюю часть тела. Алина начала с ног, которые он по очереди ставил на край ванны. Водя ладонью по ногам Джеймса, покрытым курчавыми жесткими волосками, она чувствовала, как напрягаются под ладонью его мускулы. Когда девушка добралась до колен, ее движения стали осторожнее. Мускулы бедра были твердыми, как сталь. Алина постепенно добралась до паха Джеймса.

Она принялась за другую ногу мужа и мыла до тех пор, пока снова не достигла паха. Не решаясь взглянуть на устрашающих размеров плоть, Алина, не отрываясь, смотрела на его живот, по которому стекали крошечные ручейки мыльной воды.

— Не останавливайся, — прошептал Джеймс низким и хриплым от желания голосом. — Пожалуйста, прикасайся ко мне.

Алина не могла отказать и робко взглянула на его упругую плоть. Та горделиво выступала из ореола темных вьющихся волос. Когда же девушка поборола нерешительность и прикоснулась к самому чувствительному месту мужа, он глухо застонал и, потянувшись, запустил руки в ее волосы. Через мгновение коса Алины расплелась, и шелковистая огненная волна рассыпалась по плечам.

Вскоре пальчики Алины оказались у основания плоти Джеймса, где кожа была удивительно мягкой и нежной. Она с наслаждением провела ладонью по всей длине, удивляясь, какая сила скрывается под этой нежной, гладкой кожей.

— О, Кларисса, — Джеймс с трудом выдавил эти слова сквозь плотно сжатые зубы.

Услышав, с какой любовью и нежностью произнес муж это имя, Алина невольно опустила руки. Сейчас она ненавидела леди Клариссу. Ей хотелось слышать свое имя, а не той, другой, женщины.

— Нет, не останавливайся. Мне хорошо, так хорошо, — прошептал Джеймс, по-своему истолковав нерешительность жены.

Алина сумела быстро овладеть собой. Ведь, в конце концов, он обращался к ней, и в том, что называл ее другим именем, виновата только она сама. Она, а не Кларисса, ласкала его сейчас так, что он дрожал от страсти, и эта страсть была всецело обращена на женщину, стоящую перед ним.

Обхватив Джеймса обеими руками, Алина стала не спеша поглаживать его ладонями вверх-вниз, пока тот не застонал.

— Нет, лучше остановись. Я хочу, чтобы мы любили друг друга в постели, а не здесь. Но если не остановишься, боюсь, я не смогу удержаться.

Опустившись в ванну, Джеймс смыл с себя мыло, ополоснулся чистой водой. Когда он вышел из ванны, Алина накинула на него мягкую простыню и помогла вытереть волосы. Джеймс казался ей таким красивым, что, вытирая его, девушка не удержалась и легонько коснулась губами его смуглой спины. Вздрогнув от неожиданности, Джеймс резко обернулся и жадно припал к губам жены.

Его тело было все еще влажным, и туника Алины быстро намокла. Однако, она ничего не замечала и не ощущала, кроме нежных губ Джеймса. Он жадно целовал ее, и Алина отвечала мужу со всем жаром своей страсти.

Когда, наконец, он отпустил девушку, его лицо пылало, глаза блестели, а грудь бурно вздымалась. Уронив простыню, Джеймс подхватил жену на руки и понес в постель.


Глава 17


Поставив Алину на пол, Джеймс закрыл за собой дверь. Потом повернулся к жене и принялся торопливо развязывать ленты, стягивающие ворот ее туники. Но от волнения пальцы стали неловкими и, не выдержав, он оставил это занятие, притянул к себе Алину и стал покрывать жадными поцелуями. Ему не хотелось ни на минуту отпускать ее от себя, поскорее войти в теплое, мягкое лоно и оставить в нем частичку себя. Но в то же время Джеймс стремился насладиться каждым дюймом нежного тела.

От бесконечных поцелуев губы Алины стали красными и припухшими, а Джеймс продолжал жадно целовать все лицо — глаза, щеки, лоб, подбородок. Легонько покусывая мочку ушка, он заставил ее дрожать от неизведанных доселе ощущений, потом осторожно пощекотал ушко кончиком языка. Она негромко застонала и судорожно вцепилась в руки мужа. Все, что делал сейчас Джеймс, заставляло ее дрожать и стонать от удовольствия. Но еще больше Алине хотелось ощутить прикосновения Джеймса на обнаженном теле.

— Прошу тебя, — прошептала она» потянув за край туники.

Джеймс понял, чего хочет жена и, разжав на мгновение объятия, быстрым движением сбросил с нее тунику, снял чулки и стал осторожно гладить ее ноги. Приподняв нижнюю юбку, Джеймс припал губами к стройному бедру, а рукой медленно скользил по его внутренней поверхности. Алина запустила пальцы в волосы мужа, но тот не чувствовал боли. Все внимание сейчас было сосредоточено на прекрасном теле жены.

Джеймс гладил ноги Алины, постепенно поднимаясь, все выше. Он уткнулся лицом в ее живот, чувствуя, как его охватывает жаркая волна желания. Белье девушки мешало увидеть ее всю, раздражало и, наконец, тихо выругавшись, он поднялся с колен, буквально сорвал с Алины сорочку и отшвырнул ее в сторону.

Девушка стояла перед ним обнаженная, и Джеймс не скрывал восхищения. До сих пор он видел тело жены только при слабом освещении в шатре. Оно и тогда показалось ему красивым, но сейчас, в ярком свете свечей, озарявшем комнату, было столь прекрасным, что у Джеймса перехватило дыхание. Ее фигура была стройной, изящной и нежной, грудь — высокой, с темными крепкими сосками. Тонкая талия плавно переходила в красивые округлые бедра. Взгляд Джеймса остановился на золотисто-рыжих завитках внизу живота.

— О, — прошептал он. — Ты, оказывается, везде охвачена пламенем. С каким удовольствием я бросился бы в это пламя!

Нежно лаская грудь Алины, Джеймс чувствовал, как от прикосновений его пальцев напрягаются соски. Он легонько щекотал эти маленькие темные бутончики, горделиво приподнимающиеся ему навстречу. Тихо застонав, Джеймс нагнулся и поочередно начал целовать груди жены. Она чувствовала, что от этой ласки плавится, как воск.

Не переставая целовать, Джеймс подхватил жену на руки и понес к постели. Укладывая девушку и устраиваясь рядом, он так и не оторвался от ее груди, а руки нежно гладили живот и бедра. Алина тихо стонала, извиваясь всем телом, судорожно цепляясь за плечи и руки мужа.

Джеймс, наконец, оторвался от груди Алины и лег на нее. Девушка с радостью открылась ему навстречу, прикоснулась ладонями к его груди и стала нежно гладить, легонько щекоча. Джеймс негромко вскрикнул, замер на месте, наслаждаясь прикосновениями нежных рук и изо всех сил сдерживая бушующее желание. Его смуглое тело блестело от пота, даже волосы стали влажными. Алина еще никогда не видела такого красивого, сильного мужчины. Его лицо затуманивала пелена желания, мускулы напряглись до предела.