Нина Харрингтон - Вечер, полный сюрпризов

Она не была кондитером-любителем, открывшим кафе ради шутки, по прихоти, чтобы занять себя и удивить друзей. Посмеяться над тупицами, которые не в состоянии заработать себе на жизнь.

Наоборот. Она настоящий кулинар. Трудолюбивый. Работящий. Знающий.

Люди редко удивляли его после долгих лет работы в гостиничном бизнесе.

Лотти удивила.

Возможно, именно поэтому он не сводил взгляда с ее милого лица до тех пор, пока она не повернулась и не пошла к сцене, откуда Шон уже показывал жестом, что начинает аукцион. Роб остался на месте, продолжая и дальше смотреть на нее и низкий вырез платья сзади.

Вау. Умопомрачительно. Сногсшибательно.

Что он хотел сделать? Ах да, пойти на кухню и выяснить, что там с этим чертовым новым меню, о котором он ничего не знает.

Он поймал на себе взгляд официанта, вышедшего из кухни с подносом, полным канапе. Потом вышел еще один. И еще. У него сердце ушло в пятки. Поздно.

Уже начали подавать еду. Что толку идти на кухню и учинять допрос, ведь еда уже на тарелках.

План «Б». Придется пуститься в более трудный путь и попробовать каждое блюдо. И пусть только они окажутся не такими впечатляющими, как должно. Тогда-то он и выяснит, почему это произошло.

– Ну, что ты об этом думаешь?

– Я думаю, он отлично поработал, – улыбнулась Лотти, не отрывая глаз от сцены. – На меня он произвел впечатление. Но не смей передавать ему мои слова. Студенты решили присоединиться к его онлайн-фан-клубу и сделали, наверное, по сотне фотографий на свои мобильные телефоны.

Лотти стояла плечом к плечу с Шоном, и они, не сговариваясь, молча наблюдали за тем, как Роб болтает и смеется со студентами. Он провел несколько часов после начала аукциона, представляя студентов с испуганными глазами шеф-поварам, перед которыми Лотти благоговела всю жизнь. Она каким-то образом смогла уговорить их участвовать в шоу и приготовить бесплатно семь блюд, ставших призами для аукциона.

– У меня только один крошечный вопрос. Роб имеет какое-то отношение к сегодняшнему меню?

Шон кивнул:

– Роб отвечает за стандарты в гостинице, но сегодняшние рецепты прислал повар из Парижа.

Лотти медленно развернула копию меню, которую стащила с одного из столиков, и протянула Шону, тот громко застонал:

– О боже, что это? Выбор из десяти блюд? А эти каракули сбоку через всю страницу?

– Рекомендации. Идеи. Предложения. И что это за смесь салатов и заметок о закончившихся блюдах? Гранат на той же странице, что и молотые грецкие орехи, анчоусы и копченая ветчина? Полная чушь. А остальное?

Лотти помахала ладошкой и вздохнула:

– Все было съедобно. Больше ничего не могу сказать по этому поводу.

Шон закашлялся:

– Не добивай меня, хотя, похоже, тебе понравилось бы работать с моим братцем и предлагать ему собственные рецепты.

– Работать с могущественным Робом Бересфордом? Та еще идея. Я слишком хороша. Его эго не выдержит. – Она засмеялась и схватила Шона под руку. – Пойдем поговорим с твоим шеф-поваром, послушаем, что она скажет о сегодняшних блюдах. Мне хотелось бы узнать ее мнение. Но потом мне нужно поймать Роба и узнать кое-что насчет очень интересного телефонного разговора с Валенсией Кагони. Я только что с ней общалась. Твой брат должен кое-что объяснить.

Шон только фыркнул:

– Слишком поздно. Он уже увидел тебя и идет сюда. Нам везет.

Лотти подняла подбородок, когда Роб подошел к ним. При виде его красивого улыбающегося лица ее охватили противоречивые чувства: смущение, недоверие, беспокойство и что-то опасное, вроде уважения. И все это вместе.

– Привет. – Она притворно закашлялась. – Уже устал раздавать автографы?

– Они отличные ребята, – кивнул Роб на студентов, уминавших остатки десертов в буфете. – Ты была права насчет стипендий. Половина молодых людей из присутствующих здесь не смогли бы платить за обучение. Отличная идея. Мне она понравилась. – Он расправил плечи и засунул руки в карманы брюк. – Мне понравилось, и я собираюсь кое-что сделать. Пойдем со мной. Я придумал, как сделать фонд еще интереснее.

– Правда? Просто фантастика. Здорово. Отлично.

Что-то в ее голосе заставило Роба повернуться и посмотреть на нее:

– С тобой все в порядке?

– Как никогда. Дело в том, что я сейчас разговаривала с моей наставницей Валенсией Кагони. Ее близнецы выздоровели, и она в полном восторге, что я нашла ей столь вдохновляющую замену на этот вечер. Ты конечно же знаешь Валенсию, Роб?

Лотти подошла к нему ближе, чтобы оставшиеся гости не слышали их разговора.

– То есть ты знаешь ее так хорошо, что иногда даже посылаешь в ее рестораны учеников со своей рекомендацией?

Она подошла еще ближе, даже могла коснуться его, если бы захотела.

– Таких учеников, как я.

Он прищурился.

– Это ты убедил Валенсию дать мне место ученицы. Позвонил ей и попросил дать мне шанс.

– Она рассказала тебе, – поморщился Роб. – Черт.

Лотти ткнула его пальцем в грудь.

– Это ты дал мне возможность сделать карьеру. Ты! – Она отошла на шаг и оглядела зал. – Никак не могу поверить.

Он удивленно поднял брови:

– Валенсия Кагони моя подруга еще с колледжа. Тебе была нужна работа. Я позвонил. Теперь довольна?

– Нет. Я смущена. Но почему ты не сказал мне об этом раньше? И Валенсия не говорила ни слова. Ни одного за все три года.

– Я просил не говорить, что звонил. Всегда чувствуешь себя лучше, если добиваешься того, чего хочешь, своими силами, а не за счет знакомств. Но то, чего ты добилась, – твоя личная заслуга. Я здесь ни при чем. – Он неопределенно помахал рукой. – Знаешь, Валенсия никогда бы не взяла тебя, если бы не была уверена, что у тебя есть талант. И она лучший преподаватель, чем я.

– Ты меня уволил, а потом нашел новое место для стажировки. Почему? Почему ты это сделал? – Голос Лотти дрожал от эмоций. – Мне правда нужно это знать, у меня голова идет кругом.

– Потому что я знал, что Дебра никогда не сможет стать наставником для таланта. Ты заслуживала шанс показать свои способности, а Дебра никогда бы не позволила другому шефу украсть ее славу. Ясно?

Лотти с молчаливым удивлением смотрела ему в глаза.

– Тебе никто никогда не говорил, что ты самый несносный человек на земле?

– Часто. – Он ухмыльнулся. – А тебе никто не говорил, что ты самая милая и самая настойчивая женщина в мире? Возможно, именно поэтому я считаю тебя такой привлекательной. – Он огляделся по сторонам и подал ей руку. – Мы здесь закончили. Можем теперь стильно выйти! Идем?

Лотти посмотрела на него, громко вздохнула и взяла его под руку:

– Сумасшедший выдался вечерок. Почему бы его так и не закончить? Я теперь уж и не знаю, что о тебе думать. Сначала думала, ты полный… но затем образ перевернулся. Так странно, совсем не смешно, и у меня от всего этого разболелась голова. Так кто же ты такой, Роб Бересфорд?

– Хочешь выяснить?

– Это законно?

– Вполне. Мне нужно проветриться, а главный вход слишком далеко. Хочешь прогуляться?

Лотти посмотрела на деревянную табличку «По газонам не ходить», быстро вдохнула, крепко взяла Роба за руку и шагнула через низкий деревянный заборчик, отделявший тротуар от газона. Они прошли до бетонной дорожки всего минуту, но у нее сильно билось сердце.

– Тебе не нравится нарушать правила. Да? – ухмыльнулся Роб.

Он еще и наблюдателен.

– Не моя специализация. А вечер чудесный, да и мне нужно подышать свежим воздухом. Давай прогуляемся по парку? Я не была здесь сто лет.

Вечер и вправду был чудесный, а Роб Бересфорд казался горячее, чем хлеб, только что вынутый из печи. И пах так же приятно.

Ее предательское сердце еще не полностью привыкло к тому, что она шагает рука об руку с этим ослепительным мужчиной, а он непринужденно болтает с ней как со старым другом.

Время от времени она бросала на него взгляды, чтобы убедиться, что это не галлюцинация, а тот же самый человек, который метал громы и молнии на подмастерьев и заставлял плакать взрослых мужчин на телешоу.

Высокомерие и презрение ушли, перед ней был удивительный мужчина, который, оказалось, помог ей начать карьеру, устроив ученицей к лучшему повару-кондитеру в Лондоне.

Эта перемена выбила почву у нее из-под ног.

– Йен рассказал мне о твоей идее насчет торта на день рождения. Мне она понравилась. Будет забавно.

– Я тоже так считаю. Моя кондитерская находится в самом оживленном месте улицы, а современные мамы и папы не имеют времени или, честнее сказать, желания сами готовить торт на день рождения ребенка. В общем, у меня много заказов. И ты удивишься, как много тортов заказывают старомодные семьи для бабушек и дедушек, даже для прабабушек и прадедушек.

– Шутишь?

– Нет. Я поэтому и основала клуб «Веселая выпечка». Там взрослые учатся печь торты.

Она прижалась к Робу, пропуская группу туристов.

– Ты так увлечена выпечкой?

– Больше, чем думала. Пока у меня только восемь вариантов тортов-машинок из мультфильмов, один ты видел сегодня утром. Это для детей от четырех до восьмидесяти четырех лет и старше. Люди такие разные. А на следующей неделе клуб пекарей хочет, чтобы я научила их готовить шоколадный торт, мы будем печь его на день рождения одной из наших постоянных покупательниц. Ей девяносто лет. Она хочет, чтобы его покрывал толстый слой мягкой шоколадной глазури. И три слоя шоколадного бисквита внутри. Есть ложкой. По бокам покрыть взбитыми сливками. Красота.

– О да. Помню, как в прошлый раз у меня весь день руки были в липкой глазури и шоколаде. Никогда не забуду. Но позволь мне сказать: для работающего кондитера ты выглядишь просто сказочно.

– Спасибо, добрый господин. Приятно слышать. Ты тоже приоделся.

Роб нарочито небрежным жестом провел рукой по пиджаку:

– О, это старый костюм! Просто хотел произвести впечатление на будущих звезд.