Лилия Гаан - Вдовствующая маркиза

Злосчастный завтрак все-таки полетел в сторону и Мортланд, ломая в спешке руки, оделся и выскочил из спальни.

Лили сидела за завтраком уже в дорожном костюме, а в холле готовились к отправке кофры и саквояжи. Её худоба и бледность были чрезвычайными, но, тем не менее, женщина была полна энергии и решимости, как можно быстрее покинуть отчий кров. Это отчетливо читалось в остром, хотя и лихорадочно ярком блеске синих глаз.

- Ваша светлость!

- Миледи! - Мортланд даже запыхался, пока бежал, поэтому говорил отрывисто и взволнованно. - Я рад вас видеть не в постели, но достаточно ли вы здоровы для столь радикальных решений?

- Я собралась уехать и уеду! Уж лучше не мешайте мне, Эдвин!

Герцог прекрасно знал свою взбалмошную невестку, и уж если она закусила удила, то придется попотеть!

- Но позавтракать мы сможем вместе? - миролюбиво предложил он, спешно присаживаясь за стол. - В этой малости вы мне не откажите?

Лили безразлично передернула плечами, и Мортланд приказал принести ему чашку чая и поджаренный хлеб.

- Я ведь никогда не давал вам плохих советов, дорогая..., - начал он, но собеседница его перебила.

Она прекрасно помнила, чем заканчивались их споры в прошлом, поэтому бросилась в атаку:

- Эдвин, в Брайтоне у меня остался маленький сын. Он нуждается во мне! Я и так слишком долго пренебрегала своим материнским долгом!

Но Мортланд уже был готов к этому разговору. Ему не нужен был сын Майкла Дугласа, поэтому он сделал всё, чтобы этот младенец не напоминал матери о своем отце.

- Лили,- мягко прикоснулся он к судорожно сжатой в кулак руке,- о малыше есть кому позаботиться! Ты забыла, что у покойного майора был старший брат. Джон Дуглас, эсквайр, человек состоятельный и бездетный. Мы списались с ним, и он хочет взять мальчика на воспитание!

- Нет! - глаза вдовы сверкнули льдом. - Как вы посмели распорядиться Майклом без моего ведома?!

- Но Лили... вы были в таком состоянии!

- Я ещё не умерла!

Лили устало перевела дыхание. Вспышка гнева пронеслась быстро.

- Этот дом уже со смертью матери стал мне чужим, а теперь и вовсе я не хочу здесь оставаться. У него новая хозяйка...

- Лили! Но Иннин...

Она не захотела обсуждать с ним его странную связь с вдовой отца.

- Я уезжаю в Брайтон, и отныне сама буду решать, как мне дальше жить!

Делать нечего, герцогу пришлось выложить все приберегаемые для особого случая козыри. Для начала он почтительно поцеловал руку невестки.

- Но, дорогая, - его голос зазвучал, как никогда проникновенно и убедительно,- теперь у тебя появилась возможность воссоединиться со всеми своими сыновьями. Если ты вернешься в Лондон, я разрешу тебе забрать племянников.

Расчёт оказался точным - от такого предложения женщина не смогла отказаться, и её засветившиеся надеждой глаза красноречиво наполнились слезами.

- Моих мальчиков?! Но как... в Лондоне? Но...

Мортланд облегченно перевел дыхание. Остальное были мелочи!

- Я добьюсь, чтобы в вашу долю наследства вошел лондонский особняк Кавендишей. Вы можете там поселиться вместе с миссис Гвинн, мальчиками и маленьким Майклом Дугласом.

- О, Эдвин,- Лили благодарно сжала руки у груди,- а как же старший брат Майкла?

- Я улажу эту проблему, - скупо улыбнулся герцог, - и лично доставлю миссис Гвинн в Лондон вместе с младенцем.

И пока собеседница прикладывала платок к заслезившимся глазам, он терпеливо пережидал этот эмоциональный взрыв благодарности.

- А теперь, дорогая, вернитесь обратно в постель!

Но оказывается, даже этим воистину иезуитским ходом ему не удалось окончательно сломить сопротивление невестки.

- Нет, Эдвин,- расстроено всхлипнула она носом,- я больше не останусь в этом доме. Поймите меня правильно - я любила отца и мне больно видеть происходящее!

У ошеломленного герцога перехватило ужасом дыхание, и он смущенно раскашлялся:

- Что вы имеете в виду?

Но Лили лишь снисходительно глянула на него и твердо заявила, что отбывает в Лондон. Хорошо, что хотя бы не в Брайтон! Мортланд так и не отважился выяснить, что ей ещё известно.

- Как уехала?

Иннин узнала об отъезде Лили только за обедом.

Вот ещё новость! Вчера кузина умирала, и весь дом гадал, сколько дней она протянет, а сегодня та уезжает в Лондон! Да что же это такое?

Но, оказывается, это было ещё не всё.

За десертом Мортланд поставил своих дам в известность, что так же уезжает в Лондон.

- Мои дела в поместье закончены, - пояснил он свое решение,- и я не вижу больше причин здесь оставаться!

Тетки и мать выжидающе уставились на герцога.

- За вами, леди, оставляю право решать, сколь долго вы будете здесь гостить!

- Раз Лили уже здорова, - ответила за всех герцогиня,- то и мы сможем вернуться к своим занятиям! Думаю, что не будем больше злоупотреблять вашим гостеприимством, милая Иннин!

У последней невесёлой улыбкой искривились губы. Наверняка, герцог рвался в Лондон, к Лили!

- В столь поспешном отъезде есть необходимость? - язвительно осведомилась она.

- Нет,- сделал вид, что не понимает сарказма Мортланд,- но нет и никакой необходимости моего пребывания здесь! Вы, наверное, мечтаете остаться одной, чтобы без помех предаться печали по утраченному супругу? Можете здесь находиться сколько угодно времени, пока новый лорд Кавендиш не войдёт в соответствующий возраст, чтобы вступить во владение имением.

То есть жить в глуши и забвении, дожидаясь, когда ей укажут на порог, да ещё воспринимать это, как особую милость? Видит Бог, у неё не было другого выхода!

- Я,- жалобно всхлипнула вдова, прикладывая платок к глазам,- боюсь оставаться одна в этом доме! Понимаете, здесь столько воспоминаний о моем дорогом супруге, что каждая вещь приносит мне страдание!

Лица сиятельных дам отразили сочувствие пополам с замешательством. И что делать в таком случае? Дать приют вдове? Но Иннин никогда не нравилась дамам семейства Тейлоров!

- Почему бы вам, дорогая,- наконец, неуверенно произнесла герцогиня,- не пожить пока в вашем лондонском доме?

- Лондонский дом Кавендишей,- решительно вмешался в разговор Мортланд,- отошёл, как часть наследства, к леди Лилиане!

- А разве она не будет рада обществу своей овдовевшей мачехи? - озадаченно нахмурила лоб леди Кетрин.

Лицо герцога оставалось бесстрастным, но можно представить, как он обрадовался этой дурацкой идее.

- Думаю, что каждой из леди будет полезно абстрагироваться от их общего горя и пожить отдельно!

- А я думаю, что мы будем поддержкой друг для друга... в общем горе! - живо возразила Инн.

- Вот видишь, дорогой,- удовлетворенно хмыкнула герцогиня,- всё само собой и решилось. Пусть вдовы вместе оплакивают свой траур, а мы будем им помогать... сочувствием и молитвами!

Лили меланхолично бродила по пустынным комнатам лондонского особняка. Ей было хотя и грустно, но печаль сменила былое отчаяние. Из родительской спальни ещё не выветрились запахи любимого саше матери, и она то и дело натыкалась на отцовские вещи. Зато ничего не напоминало о его второй жене, и уже одно это было приятно.

В какой-то момент все недоразумения между кузинами, накопившись, разом исчерпали запасы лояльности Лили, и она перестала обижаться и недоумевать. Теперь мысли об Иннин вызывали в ней глубокое неприятие и стойкое нежелание встречаться.

Весть о возвращении вдовы быстро распространилась среди родных и знакомых, и хотя она никого не принимала, в дом молчаливой чёрной вереницей потянулись соболезнующие родственницы. Двойная смерть мужа и отца смягчила мнение света об отбившейся от стада овечке из рода Кавендишей, и теперь Лили вызывала лишь жалость и сочувствие.

Надо сказать, что и молодая вдова с покорным смирением подставляла щеки под многочисленные поцелуи старых леди. Теперь за морщинистыми лицами и выцветшими глазами она угадывала боль потерь, разочарований и усталости.

Жизнь, вообще, печальная штука. Она состоит из смертей любимых людей, из предательства и одиночества. Что из того, что она моложе этих женщин? Состарилось её сердце! Разве красота и юность - залог счастья?

И только дети, её мальчики ещё что-то значили в этом мире. Но пока Мортланд не привез сыновей в Лондон, Лили была предоставлена сама себе.

Устроившись в доме, она первые дни энергично занималась обустройством комнат под детские, но потом её пыл иссяк, и женщина растерянно пыталась хоть чем-нибудь себя занять. Читать она не могла, шить то же - всё валилось из рук, и одолевали мрачные мысли.

Закутанную в траурную вуаль фигуру вдовы можно было увидеть неторопливо направлявшейся в собор св. Георгия. Она часами сидела на задней скамье величественного собора, но отнюдь не молилась. Именно в торжественной тишине храма ей лучше думалось. Лили вспоминала себя невестой у алтаря рядом с Томом, размышляла о своих отношениях с Мортландом, но лишь об одном она не могла думать - о смерти Майкла Дугласа. Чтобы избежать невыносимой боли, Лили закрыла в своем сердце всё, что было связано со вторым мужем. Закрыла, но отнюдь не забыла.

Зато здесь её заметили те, кто хорошо помнил незадачливую жену младшего Тейлора.

- Смотри, Лили Кавендиш, вся в чёрном!- ткнул своего приятеля в бок, прогуливающийся мимо паперти денди. - Неужели она все ещё тоскует по Тейлору, не смотря на то, что он её в грош не ставил?