— Вы любите горчицу? — зацепил Лон какой-то тип.

Она откусила сразу пол-яйца и, не переставая жевать, вытерла губы бумажной салфеткой. Снять бы эти надоевшие темные очки… Нет, пожалуй, не стоит. Ничего не поделаешь — она была дочерью своих родителей, и ее фотографии Бог знает с каких времен периодически появлялись в газетах и журналах. Мало ли кто может ее узнать и выдать! И блудную дочь вернут домой, отчитают и запрут в четырех стенах раньше, чем она сумеет осуществить задуманное.

— Выпейте со мной стаканчик, — не отвязывался тип. — Яйца не рекомендуется есть всухомятку.

Бар закрывался, свет в зале и фонарь снаружи уже погасли. Посетители разошлись, только Лон и этот приставала еще сидели у стойки.

Лон сняла номер в дешевом отеле. Прямо перед ее окном, на двадцать третьем этаже, каждые десять секунд вспыхивала голубоватым неоновым светом огромная надпись: «Кэмел». Можно иметь десятки и даже сотни друзей в Нью-Йорке, в своем штате и даже во всей стране, но наступил день, когда она не имеет права вспоминать об их существовании. Она — пария, и должна скрываться, если хочет, чтобы ее планы осуществились. А полиция, возможно, уже разыскивает дочь экс-президента Соединенных Штатов.

Квик оставил Лон на аллее в Центральном парке. Она, побродив часок, чуть было не поехала к нему, чтобы броситься в его объятия, но не сделала этого — держалась изо всех сил. Впрочем, новая идея, которая неожиданно пришла ей в голову, была намного лучше. Лон машинально смела ладонью со стола крошки хлеба и скорлупу яйца. Незнакомец поймал ее руку.

— А если мы выпьем в другом месте?

В первый раз она подняла глаза на этого типа. Ну и образина! На вид не меньше пятидесяти, с отвратительной ухмылкой, обнажающей гнилые зубы.

— Ну как, малышка? Что скажешь?

Лон раскрыла сумочку, вытащила две измятые долларовые бумажки и, кинув их на прилавок, соскользнула с табурета. Мужчина тоже вскочил и подхватил ее под руку. Девушка спокойно высвободилась и с таким же спокойным презрением уронила:

— Слиняй, козел.

— Что? — растерялся тот.

Уже на улице до нее донеслись его возбужденные вопли — он призывал в свидетели бармена:

— Вы слышали, что она сказала?! Слышали?

Лон спокойно закрыла дверь и быстро зашагала к своему отелю, который находился неподалеку, через два квартала отсюда. Сонный старичок портье при ее появлении приоткрыл один глаз и машинально пробормотал:

— Если вам что-то нужно…

Лифт поднял ее на нужный этаж. Перед дверью номера она остановилась и задумчиво оглядела мрачный, выкрашенный в грязно-зеленый цвет коридор. Номер выглядел не лучше: выцветшие, с желтоватыми пятнами обои, кровать с деревянными спинками и продавленным матрацем, ковер, до основания протертый не одной сотней топтавших его ног. Она подошла к запотевшему окну, стерла со стекла капельки воды и прижалась к нему лбом. Щелкнул выключатель, комната погрузилась во мрак, и почти сразу вспыхнули неоновые лампочки рекламы на доме, расположенном напротив. Лон прилегла и закурила. Интересно, что сейчас делает Квик? Завтра после полудня нужно будет забежать в банк и снять со счета тысячу-другую долларов. В Европе ей, конечно, понадобятся деньги.

Зачесалась нога. Голова пухла от неотвязных мыслей. Теперь Лон была уверена, что мать имела прямое отношение к отъезду Квика. В чем конкретно это выражалось, девушка пока не знала, но была какая-то связь между их ссорой и предложением, которое сделали Квику. Он и сам знал, что был посредственным гонщиком. Тогда почему же его заметили? В детстве такие парни, как Квик, гоняют мяч по пустырю и мечтают о спорте, победах, славе. Но в большой спорт попадают единицы, а остальных жизнь заставляет выбирать более прозаические занятия — мыть машины, продавать бензин, устроиться — и это в лучшем случае! — механиком в пригородный гараж. Лон не хотела, чтобы Квик стал механиком и тем более — гонщиком. Просто ей было нужно знать, что он всегда будет рядом с ней. Какая разница — богат он или беден? И вдруг ей в голову пришла такая идея, что Лон чуть не закричала от радости. Теперь она знает, как отомстить матери.

Снова зачесалась нога. Ощутив под пальцами что-то теплое и влажное, Лон зажгла свет. Пальцы были в крови. К коже присосалось какое-то коричневатое насекомое. Клоп! Она увидела его впервые в жизни. В ужасе она соскочила с кровати, схватила сумку и опрометью бросилась в коридор, промчалась мимо портье и вылетела на улицу.

* * *

Не успел «роллс-ройс» тронуться с места, как Нат повернулась к Пегги и нетерпеливо потребовала:

— Ну, рассказывай!

Пегги кивком указала на шофера и шепнула:

— Потом…

— Включите нам музыку! — скомандовала Нат. — У вас есть «Босса Нова»?

— Да.

Зазвучал голос Виничиус де Марес.

— Что там у вас за тайны? — не унималась Нат. — Да еще такие, из-за которых тебе приходится краснеть.

— Да так… Он видел меня голой, когда я была маленькой, — не задумываясь, соврала Пегги.

Зачем она сказала неправду? Нат устроила ей встречу с Арчибальдом Найтом. И Пегги обычно ничего не скрывала от подруги. Но на этот раз что-то ее остановило. Она почувствовала, что не должна ничего рассказывать Нат, краснея при одном только воспоминании о выходке Арчибальда! Хорошо еще, что в машине было темно и Нат не видела ее лица.

— Зайдем ко мне, — предложила Нат. — И все обсудим за чашкой кофе.

— Завтра, дорогая. Я падаю от усталости.

Раздосадованная, Нат откинулась на спинку сиденья. Остаток дороги они молчали, и каждая мрачно размышляла о своем. «Роллс-ройс» остановился у дома Нат. Пегги взяла ее за руку.

— Не будешь сердиться? Я позвоню тебе завтра.

— Завтра так завтра.

Они поцеловались, а портье уже брал у шофера пакет с Лотреком. Через пять минут Пегги была дома. В прихожей она окликнула Муди, и тот забрал Дега. Шофер почтительно снял фуражку.

— Миссис Сатрапулос, куда прикажете поставить машину?

Пегги была озадачена.

— Поставить? Зачем!

— Хозяин сказал, что машина теперь принадлежит вам и я поступаю в ваше распоряжение.

В глазах Пегги запрыгали чертики.

— Поблагодарите мистера Найта. Но, право, к чему мне третий «роллс-ройс» и второй шофер? Спокойной ночи.

Шофер какое-то время нерешительно топтался на месте, но потом все-таки сел в машину и уехал.

Да, в фантазии Арчибальду не откажешь… Пегги прошла в свои апартаменты, но не спешила наверх, хотя распаковать картину хотелось немедленно. На цыпочках она пробралась в конец коридора к комнате Чарлен и охнула, увидев, что, стало с дверью. Она заглянула в ванную, распахнула дверцу шкафа, посмотрела под кроватью. Все ясно. Чарлен сбежала! Ссора с Джереми была мгновенно забыта. Его нужно предупредить! И сию же минуту!

* * *

Было уже три часа ночи, когда Джереми снова наполнил свой стакан — восьмой по счету. Без галстука, в измятой рубашке, с пробивающейся на щеках щетиной, он кивнул Белиджану на бутылку виски.

— Хочешь?

— Нет. Кто-то из нас двоих должен мыслить трезво.

— Ну добавь еще, что я надрался как свинья.

— Каждому свое.

— А что прикажешь делать? А все из-за твоей дурацкой идеи! Милый флирт без последствий превратился в черт знает что!

— Идея-то была твоя!

— Что?! — рявкнул Джереми. — Это я, значит, устроил ее побег?

— Не передергивай. Я только сказал, что это твоя идея. Я не говорил, что она плохая. Но то, что ты сейчас назвал милым флиртом, было половой связью с хиппи-наркоманом. Рано или поздно газетчики разнюхали бы все.

— Крошка пошла по стопам матери. А Пегги, — Джереми шипел от злости, — Пегги — обыкновенная шлюха.

— Твой братик тоже не был паинькой. Возможно, и Пегги вела бы себя иначе, если б он не начал изменять ей первым.

— Ерунда! Ну, подгуливал иногда! Нервы-то не железные!

— Самое любопытное, что у супруги нервы сдавали тоже несколько раз в день, причем синхронно с «нервными срывами» у мужа. Странно, не правда ли? — уточнил Белиджан.

— Ну и что? Дело не в этом. Во всяком случае, Скотт никогда не пытался шантажировать собственную семью!

— Дай ей все, что она требует. Разумеется, при условии, если они оставят нас в покое!

— Ни за что! Это дело принципа.

— Видишь ли, я всю жизнь покупал нужных мне людей. Можно купить и Пегги.

— Она уже подложила нам свинью пятнадцать лет назад, когда хотела развестись со Скоттом как раз перед президентскими выборами! Мой отец отстегнул ей миллион, чтобы мадам успокоилась!

— И добился своего. Твой отец был умным человеком.

— А от меня она ничего не добьется! Будет делать то, что ей скажут!

Белиджан скептически пожал плечами.

— Как знаешь.

— Ты заморозил счет Чарлен?

— Да.

— Наши службы на вокзалах и в аэропортах предупреждены? Эта негодяйка еще и в Европу может рвануть. К своему кретину! Нужно ее немедленно найти!

— А я, по-твоему, чем занимаюсь? Кстати, перед приходом сюда мне сообщили интересную новость о Пегги.

Джереми подскочил.

— Что еще она отколола?

— Ничего особенного. Обедала с Линди Нат Бембилт.

— С этой проституткой? У кого?

— У Арчибальда Найта, — сообщил Белиджан нарочито безразличным тоном.

Джереми сжал губы так, что они побелели.

— Ты что, смеешься?

— Я похож на шутника?

— Она была у этого старого козла, который всегда делал нам гадости?

— Именно.

Джереми хлопнул ладонью по лбу.

— Что еще затевает эта идиотка? Она совсем свихнулась?

— Думаю, нет.