Крутько растерялся.

— Налетела! Чисто курица на коршуна.

— Да пойми ты, — вмешался и Ян, — если она забудет, что было теперь, то в следующий раз все будет переживать заново, не имея никакой защиты в виде опыта…

— Какой такой следующий раз?! — возмутился Николай.

— В такое время никто не застрахован от повторения, — пожал плечами Ян.

— А тебе бы так хотелось завернуть меня в вату, положить в коробку и спрятать? — ехидно спросила Светлана.

— Да, хотелось бы! — крикнул тот. — Спрятать, запереть, закрыть собой!

Ян с Головиным переглянулись.

— Кажется, Федя, начинается семейный… вечер. Как говорит наш студент Знахарь: пора закивать пятками!

— Простите, мы больше не будем! — захныкала, кого-то копируя, Светлана.

— Пора, любезные хозяева, гостям и честь знать! — решительно поднялся из-за стола Федор. — Я хоть временно холостяк, на работу по утрам хожу, как все женатые.

— Да и мне в институт с утра пораньше… — начал говорить Ян, но резкий стук в дверь прервал его на середине фразы.

ГЛАВА 5

Главный маг восседал на золотом троне в небесно-синих одеждах, увенчанный тиарой [9], сверкающей россыпью цветных алмазов. Края тиары были отлиты в виде солнечных лучей. На груди, вышитый золотыми нитями, тоже блестел и переливался солнечный диск.

У всех посвященных в слуги Арала была подобная одежда, но в отличие от ступени, которой достиг главный маг, седьмой ступени Хемунах — возведение, разум, предусмотрительность, — одежда слуг низших ступеней не расшивалась золотом и драгоценными камнями. Посвященный первой ступени, каким был тот, что стоял сейчас перед главным магом, имел лишь вышитую обычными желтыми нитками эмблему солнца ниже левого плеча — как раз напротив сердца размером с медную монету.

Никто, кроме главного мага и его старшего помощника, слуги шестой ступени посвящения Саббала — бремя или терпение — не знал, что вышитый знак младшего не что иное как мишень, в которую в случае опасности должна была воткнуться тонкая игла с ядом, выпущенная из духовой трубки, висящей обычно на поясе Саббала. С виду трубка казалась обычным поясным украшением.

Негласно считалось, что слуги первой ступени посвящения, Изеда-ках праведность, — принимавшие благодать в день весеннего равноденствия, когда солнце расточает милости всем поровну, проходили попутно и проверку на крепость веры: ведь в этот день солнцепоклонники обязательно приносили жертву своему божеству. Жертва была не каким-то там тельцом или черным петухом — отдать жизнь Аралу должен был человек! Поначалу для этого ритуала отбирали самых крепких и молодых мужчин, но позже, когда все труднее становилось находить выносливых работников для разработки алмазов, в жертву стали приносить самых слабых и больных: не все ли равно, раз они уже отдали свою энергию на благо и во имя служения Аралу? Сам же обряд за столетия не претерпел сколь-нибудь значительных изменений. Жизнь у жертвы полагалось отнимать медленно. Чем медленнее удавалось делать это слугам, тем большее удовольствие должен был получать Бог…

Посвященный в слуги Арала окончательно порывал с прежней мирской жизнью, если таковая у него была. В слуги предпочитали брать детей, родившихся в Тереме: они не знали другой жизни и меньше таили в своих нравах подвоха, чем пришедшие извне… Участие в ежегодных жертвоприношениях делало слуг Арала изгоями и даже преступниками в глазах обычных законопослушных граждан. Впрочем, о других гражданах речи быть и не могло, потому что за двести лет жизни на сибирской земле — первые солнцепоклонники прибыли из Индии и до сих пор не прерывали связи с родиной — не было случая, чтобы слуга Арала мог оставить своих собратьев и поселиться среди простых смертных.

Жизнь солнцепоклонников была окружена тайной, досужими вымыслами и вообще неизвестно, каким образом сами слухи о них могли просочиться в среду праведных христиан?! Может, прежде, чем отойти в мир иной, случайным свидетелям успевали поведать об этом редкие беглецы из страшных подземелий? Но если о таковых узнавали слуги Арала, то вонзали свои отравленные золотые иглы и в их несчастные тела!

Солнцепоклонников называли ещё и духоборами. То ли с какой другой сектой путали, то ли ошибочно считали их кем-то сродни православным монахам, что умерщвляли свою плоть постами и испытаниями. Или считали похожими на секту скопцов, которые избавлялись от своего мужского естества, чтобы ничто не отвлекало и не мешало служить до конца своему неистовому Богу…

Слуги Арала могли ещё согласиться с названием "солнцепоклонники", но подозревать их в бесполости? Лишать своей рукой себя дара, которым Арал отметил человека, с помощью которого повелел продолжать род людской?!

Служить Аралу должны были сильные, здоровые мужчины. Другое дело, что от великой цели их ничто не должно было отвлекать. Потому удовлетворение плоти считалось необходимым, но на уровне потребности организма.

Именно для таких целей в Аралхамаде — так слуги Арала называли свое поселение — существовал Терем. Один из выходов на поверхность как раз и вел туда. Именно здесь один раз в неделю солнцепоклонники отдыхали душой и телом. Именно здесь для их утех были собраны красивейшие девушки со всех уголков России и Индии. Многие слуги Арала были прямыми потомками первых переселенцев Аралхамада и потому предпочитали отдыхать в обществе индийских красавиц. Впрочем, не отказывались и от русских…

Если во всех других местах Аралхамада поклонялись Аралу, то здесь, в Тереме — Эросу. Причем обучение новеньких девушек проходило по программе, которой позавидовали бы в гаремах Востока и публичных домах Запада. Ибо девушки ни в коем случае не должны были походить на шлюх или рабынь, а быть именно служительницами культа любви. Для этого они и сами должны были испытывать удовольствие от своей службы, потому из храмов любви Индии были вывезены манускрипты, и по ним, по первоисточникам, девушки Терема постигали искусство Кама-сутры.

Главный маг полагал, что все возможности человека должны использоваться полностью. Бог создал людей таким образом, чтобы они могли продолжать свой род — так же, как и другие животные. Но на теле человека он обозначил и уйму точек, прикосновение к которым многократно увеличивает желание близости. Зачем? Значит, надо, чтобы к ним прикасались…

Терем внешне никакой терем, дом или дворец не напоминал. Это было творение безымянного аралхамадского архитектурного гения, казавшееся со стороны просто куском скалы. Целый ряд искусно выдолбленных окон издалека выглядел случайными углублениями в камне, над которыми немало потрудился ветер.

Для прогулки девушек на свежем воздухе в скале была выдолблена широкая терраса, которую можно было разглядеть разве что с аэроплана. Но аэропланы в этих местах не летали, а если бы летали, то умельцы Аралхамада придумали бы, как упрятать её от глаз любопытных авиаторов…

Девушки жили в Тереме до двадцати пяти лет. После этого они переходили вниз, в мастерские, где шили одежду, ухаживали за коровами и свиньями. Они могли даже выйти замуж за особо отличившихся работников из тех, что добывали камни или обслуживали посвященных.

Впрочем, магистру первой ступени, стоявшему сейчас перед главным магом, эти подробности были неизвестны. Он получал обычное задание: отправиться в Уфу и отвезти по знакомому адресу тяжелый кованый ларец, взамен получить деньги и закупить продукты по списку. Словом, поездка как поездка. Сопровождать магистра должны были два посвященных, прошедших военную науку. Богатство предстояло везти немалое. Магистр был обучен достаточно, чтобы при случае защитить себя от любого нападения, но главный маг предпочитал не рисковать: на Бога надейся, а сам не плошай! Не то чтобы он не доверял младшему собрату. Скорее, наоборот, тот был его любимцем и, что бы ни случилось, в Аралхамад вернулся бы непременно…

Посланцы ушли готовиться в дорогу, а главный маг задумался: вот и он стал позволять себе некоторые слабости. Разве прежде были у него любимцы? Стареет, видно! Видимо, потому что с Алимгафаром — такое имя юноша получил при посвящении — пришлось ему повозиться. Попал мальчик в Аралхамад в возрасте тринадцати лет. Фигура его обещала быть крепкой, мускулистой, но неправильное питание и недозированные физические нагрузки грозили ему в будущем невысоким ростом, а потому и невозможностью принадлежать к избранным.

И главный маг — он в то время был магистром шестой ступени — занялся исправлением недостатков. По системе йогов он растянул уже начинавшие затвердевать косточки мальчишки, без устали занимался с ним упражнениями и теперь мог гордиться: фигура Алимгафара была идеально правильная — рост шесть футов, широкие плечи, тонкая талия, длинные выносливые ноги… О, этот мальчик далеко пойдет!

Посланцы вышли из Аралхамада подземным ходом несколько в стороне от основной тропы и тщательно проверили, нет ли поблизости постороннего следа? Телегу они брали в соседней деревне, верстах в трех к югу, у одного и того же немого хозяина. Так продолжалось уже много лет. Плата — один золотой за день пользования телегой — была неизмеримо высокой, нигде в другом месте таких денег хозяин не смог бы заработать. Немой, но не глухой, он зубами готов был драться за своих благодетелей и, имей язык, предпочел бы скорей снова его лишиться, чем потерять расположение своих нанимателей, сделавших его первым богачом в округе.

Он удачно выдал замуж двух старших дочерей, теперь готовился к свадьбе младшей, поэтому очередной золотой был ожидаемым и повозка в его дворе как всегда стояла наготове.

Выглядели посланцы простыми деревенскими парнями, ехавшими на телеге в город, и только очень наметанный глаз отметил бы их особую выправку и совсем не крестьянскую собранность. Спутников Алимгафара звали Танатар и Юлдыбай. Они явно были метисами: русские с примесью башкирской крови. Поговаривали в свое время о красивой башкирке в Тереме по имени Бибикей…