– Что случилось? Отчего миссис Чевиот упала в обморок?

– Мы не знаем, – покачала головой мисс Бекклс. – Мистер Чевиот нашел ее здесь на коврике и позвал нас. Но ей становится лучше! Она начинает шевелиться! Элинор, любовь моя!

– Нед, вон то окно было распахнуто настежь, а эта подушка лежала на полу, как будто ее сбросили с дивана! И взгляни на это! Я только сейчас заметил, что штора сорвана с двух крючков.

Лорд Карлион бросил беглый взгляд на окно и быстро направился через всю библиотеку к камину. Он опустился на колено около Элинор и поднял девушку с пола. Потом встал и понес вялое тело к дивану.

Миссис Чевиот негромко застонала и открыла глаза. Она прошептала что-то, но его светлость ничего не понял. Эдуард Карлион спокойно сказал:

– Не пытайтесь говорить, миссис Чевиот! Вам скоро станет легче. Пожалуйста, положите сюда еще подушек, мисс Бекклс! Ники, принеси немного бренди.

– Бренди здесь, если Фрэнсис не все выпил, – сообщил юноша.

– Тогда налей чуть-чуть в стакан, – велел лорд Карлион, опуская свою ношу на диван, но не убирая руку из-под плеч Элинор и продолжая поддерживать ее.

Ники торопливо подал брату бренди. Лорд Карлион поднес стакан к губам девушки, осторожно поддерживая ее голову, и сказал:

– Попытайтесь проглотить это, мадам! Вы почувствуете себя намного лучше, если выпьете бренди.

Глаза Элинор, сначала затуманенные, начали постепенно проясняться. Она изумленно посмотрела в лицо его светлости и прошептала:

– Моя голова! О, моя голова!

Эдуард Карлион заставил ее сделать несколько глотков. Девушка закашлялась, но бренди оживило ее. Она конвульсивно вздрогнула и крепко схватила его светлость за запястье.

– Меня что-то ударило! – хрипло сообщила миссис Чевиот. – Я рада, что вы приехали! Не покидайте меня!

– Нет, конечно же, я не покину вас, – успокоил девушку лорд Карлион. – Но вам лучше некоторое время полежать тихо. Самое худшее уже позади.

С этими словами его светлость опустил Элинор на подушки. Когда голова миссис Чевиот коснулась подушек, она вскрикнула от боли.

– О Господи, кто-то сильно ударил ее по голове! – испуганно воскликнул Ники. – Кузина Элинор, кто это был?

Девушка лежала с закрытыми глазами и прижимала руку к лицу.

– Не знаю. Я услышала какой-то шорох, потом меня что-то ударило по голове. Больше я ничего не знаю.

– О Боже милостивый! – пронзительным голосом воскликнул Фрэнсис. – Ну неужели никто не может выйти в сад, чтобы убедиться, что там никого нет? Как вы можете быть таким беспечным, Николас? Неужели вам не жаль нервы других людей, более чувствительных, чем вы? Если вы не пойдете, тогда мне придется послать Кроули. Только не забудьте ему передать, чтобы он вооружился моей тростью. Будет очень печально, если на него набросится какой-нибудь негодяй! Я не выношу, когда вокруг находятся незнакомые люди, и если этого бандита необходимо обезвредить, придется мне самому заняться этим!

– Ладно. Я выйду и посмотрю, но можете не сомневаться, там никого нет, – буркнул Ники. – Если в доме кто-то и был, его давно уже след простыл.

– Все равно пойди и посмотри, – велел лорд Карлион. Он кивнул миссис Барроу, которая принесла кувшин с водой и несколько кусков старого полотна. – Спасибо, миссис Барроу. Все, больше ничего не нужно. – Его светлость дождался, пока кухарка выйдет из комнаты, и нагнулся над Элинор. – Где больно?

Девушка лежала на подушке, повернув голову набок. Она осторожно провела рукой по затылку чуть выше шеи. Легкое прикосновение собственных пальцев заставило ее вздрогнуть от боли и открыть глаза.

– О, у меня здесь такая шишка! – сообщила она. – Ее уже можно нащупать.

– Вы позволите мне приподнять вас, чтобы рану можно было обработать? – спросил его светлость, вновь подсовывая руку под плечи миссис Чевиот.

Элинор не стала протестовать, поскольку у нее все плыло перед глазами. У нее так кружилась голова, что она была вынуждена прижаться лицом к руке Эдуарда Карлиона. Мисс Бекклс приготовила компресс, смочила его в холодной воде и собиралась приложить к затылку своей бывшей ученицы, но лорд Карлион взял у нее компресс и сам осторожно приложил к затылку миссис Чевиот.

– Спасибо, – прошептала Элинор и облегченно вздохнула. – Вы очень добры.

– Если кто-нибудь опять позовет Кроули, я попрошу его накапать в стакан воды немного нашатырного спирта, – сказал Фрэнсис Чевиот. – Вернее, в два стакана, поскольку я, пожалуй, тоже выпью. У меня по-прежнему сильно дрожат руки, и я чувствую себя довольно неважно. Какое кошмарное насилие! Я перенес сильное потрясение, и боюсь, оно окажется чересчур сильным для моих нервов. Если бы я почувствовал себя хоть бы немного лучше, то обязательно чем-то помог миссис Чевиот… Знаете, сначала мне очень не хотелось выходить из своей комнаты, но я подумал, что нельзя просто лежать, необходимо сделать хоть какое-то усилие. Поэтому я спустился. К тому же окна в моей спальне закрываются очень плохо, и там гуляет ужасный сквозняк. Так что хорошо, что я не остался у себя.

– Выпейте еще немного бренди, миссис Чевиот, – посоветовал лорд Карлион, вновь поднимая стакан и не обращая ни малейшего внимания на слова Фрэнсиса Чевиота.

– О, лучше не надо! – взмолилась Элинор.

– Конечно, я вас понимаю, но, поверьте мне, от бренди вам станет лучше. Пейте!

Девушка взяла дрожащей рукой стакан, поднесла к губам и сделала несколько маленьких глотков.

– Я уверена, у меня проломлен череп, – прошептала она.

– Да нет, с черепом у вас все в порядке, – покачал головой его светлость. – У вас сильно кружится и болит голова, но можете мне поверить, во всем виновата эта шишка.

– Как же я сразу не догадалась, что вы скажете какие-нибудь отвратительные и жестокие слова!

– Конечно, вы могли догадаться, поскольку вам известно, что у меня нет ни капельки чувствительности. Видите, вам уже лучше! Сейчас вы больше похожи на себя. Несколько минут назад вы еще так не говорили!

– Если бы у меня так не кружилась голова, я бы вам многое могла сказать! Вы самым отвратительным образом воспользовались мной.

– Расскажите, как я это сделал, но только позже, – ответил Эдуард Карлион успокаивающим голосом.

– Я вас предупреждала, что меня скорее всего найдут убитой в собственной постели?

– Совершенно верно, предупреждали, но вас никто не нашел убитой в собственной постели, и не думаю, что когда-нибудь найдут.

– Меня радует, – заявил Фрэнсис Чевиот, вставая и нетвердой походкой направляясь к столу, – что вы говорите с такой уверенностью, Карлион, но я не могу согласиться с вашим оптимизмом! Когда я начинаю размышлять над тем, что произошло, и вспоминаю, что в дом уже второй раз пробирается злоумышленник и совершает насилие, меня удивляет ваше спокойствие! Вам повезло с нервами. Завидую вам, честное слово!

Мистер Чевиот вновь наполнил стакан и поднес к губам, когда в библиотеку вернулся Ники.

– Что, опять восстанавливаете свои силы? – насмешливо поинтересовался юноша. – Можете успокоиться! В саду никого нет. Баунсер до сих пор не вернулся. Как у вас дела, кузина Элинор? Не стало лучше?

– О да, благодарю вас. Сейчас мне значительно лучше! Не надо больше прижимать к моей голове этот компресс, милорд. Теперь я сама справлюсь.

– Любовь моя, позволь мне вновь смочить компресс. Потом я забинтую его так, чтобы он не падал и его не нужно было придерживать, – озабоченно предложила мисс Бекклс, которая стояла за диваном.

– Кузина Элинор, это окно было открыто, когда вас ударили? – В голосе Ники послышались требовательные нотки.

– О нет! То есть, я не помню, открыто оно было или нет. Хотя ветер дует с этой стороны, и я наверняка бы заметила, если бы оно было открыто. А что, вы нашли его открытым?

– Да, оно было распахнуто настежь. И штора была частично сорвана!

Девушка вздрогнула и испуганно посмотрела на окно.

– О Боже милостивый! Не говорите этого! Неужели кто-то выбрался из библиотеки через это окно? Но как этот человек попал в дом? Я не слышала ничего до тех пор, пока у меня за спиной не скрипнула доска. Беки, ты ведь закрыла дверь, когда ушла из библиотеки, правильно? Конечно, если бы кто-то попытался открыть ее, я бы обязательно услышала.

– О нет, любовь моя, ничего бы ты не услышала! – покачала головой мисс Бекклс, осторожно привязывая компресс бинтом. – Меня удивляет, что ты не заметила, как я смазала петли мылом. Помнишь, как они ужасно скрипели. Скрипящие петли лучше всего смазывать мылом, это всем известно.

– Никто не догадался проверить, может, из дома пропало что-нибудь ценное? – спросил Фрэнсис Чевиот. – Не хочу выставлять себя, но мне кажется… Однако, если вам это показалось несущественным, прошу, не забивайте себе голову моими идеями!

Так как никто и не собирался забивать себе голову идеями мистера Чевиота, то эта просьба оказалась совершенно излишней. Ники с важным видом хмурился собственным мыслям, мисс Бекклс была занята тем, что завязывала бинт узлом, страдалица лежала с закрытыми глазами, а Эдуард Карлион стоял около дивана и смотрел на нее.

Молчание нарушил юный мистер Карлион.

– Никак не пойму, как это могло произойти! – внезапно заявил юноша.

– Наверное, мне все почудилось, – прошептала Элинор.

– Ну, я не могу понять, зачем кому-то понадобилось бить вас по голове, кузина? Что вы делали?

– Ничего особенного, – осторожно ответила миссис Чевиот. – Написала письмо, потом отложила его, чтобы дождаться лорда Карлиона. Я хотела попросить милорда отправить его.

– Конечно же, я отправлю ваше письмо, только не надо сейчас думать о такой мелочи, миссис Чевиот.

– Да, но это же бессмысленно! – стоял на своем Ники. Его взгляд остановился на списке белья, который по-прежнему лежал на камине, и он немедленно бросился к нему. – Что это такое?.. «Шесть пар льняных простыней с монограммами в хорошем состоянии. Четыре льняных простыни, слегка штопанных…»