Переодевались быстро: народу всё прибывало, сидячих мест в фойе оказалось мало, поэтому приходилось торопиться, чтобы дать возможность снять тёплую одежду тем, кто пришёл позже. Неугомонная Нюра поправляла всем шляпы и рубашки, одновременно умудряясь вертеть головой во все стороны.


— Вот это сам Тимофей Филиппович, ведущий, — прошипела она, когда мимо них быстро прошёл лысый, но зато усатый ведущий. Тот остановился в дверях зала и крикнул:

— Народ, заходите в зал! Съёмки через десять минут!

Агата «Стартинейджер» никогда не смотрела и теперь с интересом оглядывалась, впитывая весёлую атмосферу. В большом зале было почти темно, лишь горели несколько прожекторов, освещая несколько сцен и надпись над главной из них. Там светилась алая звезда и три буквы «TIN». Зал быстро наполнился группками таких же подростков, как и они. Зазвучала музыка, и вся огромная толпа пришла в движение. Агата присмотрелась и поняла, что профессионалов среди собравшихся ребят нет. Все двигались не лучше, чем на их школьной дискотеке. Приплясывающая Нюра вопросительно посмотрела на Агату:

— Что делать будем?

— Сейчас я вам пару движений покажу, попробуйте повторить.

Нюра, Фима, Даша, двоюродные сёстры Нюры и остальные не слишком ловко, но с энтузиазмом принялись отплясывать под руководством Агаты. Вскоре у них стало получаться вполне слаженно, и один из помощников ведущего подошёл и скомандовал, перекрикивая музыку:

— Поднимайтесь на подиум!

— Ура-а! — не выдержала эмоциональная Нюра и первой взлетела на одну из высоких сцен, где танцевали те команды, которые привлекли внимание организаторов. К ней присоединились и остальные, которые теперь отплясывали с утроенным рвением.

К ним то и дело подходили участники других команд и совали в руки яркие куски картона и кричали сквозь музыку что-то одобрительное.

— Что это? — не поняла Агата.

— Это жетоны! — объяснила Нюра, не прекращая движения. — У каждой команды есть такие, их раздают тем, кто понравился.

— А наши где?

— У нас пока нет, их все делают сами. К следующему разу и мы сделаем.

— А что? Ты хочешь ещё поехать?

— А ты не хочешь? — удивилась Нюра.

Агата огляделась по сторонам, всмотрелась в весёлые счастливые лица и кивнула:

— Пожалуй, хочу.

— Ну, и отлично! — обрадовалась Нюра и повернулась к остальным: — Народ, ещё раз поедем?

— А то! — ответил за всех Фима Покусаев. — Клёво же!

— Вот именно! Я же вам говорила! — воодушевилась Нюра и ещё активнее стала двигаться по подиуму.

На улице они оказались, когда уже было совсем темно. Огромная толпа стартиновцев выплеснулась на конечную остановку автобусов. Все продолжали танцевать и петь. К Агате сквозь непрестанно двигающуюся толпу протиснулся высокий красивый парень с невероятно синими — она это увидела даже в неярком фонарном свете — глазами.

— Привет! Я Дима.

— Привет! Агата.

— Мы с ребятами видели вашу команду на «Стартине». Вы в первый раз?

— Да.

— Ещё приедете?

— Планируем.

— Приезжайте, у вас здорово получается. Наши ребята предлагают вашей команде дружбу.

— Что-что вы нам предлагаете? — присоединилась к разговору Нюра.

— Дружбу, — улыбнулся Дима.

— Мы — за, — ответила за всех Нюра.

— Ну и отлично, — Дима оглянулся, махнул рукой и крикнул куда-то через головы: — Ребят, присоединяйтесь!

Команда Димы оказалась полностью мальчишечьей. И его друзья тут же принялись активно ухаживать за подругами Агаты. Сам Дима не отходил от неё ни на шаг. Они вместе доехали до метро, потом спустились в подземку и втиснулись в вагон, который был забит стартиновцами. Народ продолжал веселиться, петь и пританцовывать, от чего вагон подпрыгивал и раскачивался из стороны в сторону сильнее обычного, а случайные попутчики озадаченно разглядывали пёструю веселящуюся, но миролюбивую толпу.

Дима затащил Агату в угол вагона и встал так, чтобы её не задавили. Агате было приятно его внимание. Пожалуй, впервые за много лет она вообще впервые заметила, что вокруг неё есть другие парни. Дима о чём-то рассказывал, и оказалось, что он интересный и эрудированный. Поэтому, когда Диму его друзья чуть ли не силой вытащили из вагона на их станции, Агате даже жаль было с ним расставаться, и она с улыбкой помахала ему рукой.

— Ты приедешь на следующей неделе? — крикнул в неотвратимо сужающуюся щель между дверьми Дима.

— Обязательно! — опередила Агату Нюра, протиснувшаяся к ней.

— Обязательно? — со смехом посмотрела та на подругу, когда поезд влетел в туннель.

— Ещё бы. — Решительно ответила Нюра. — Всё прошло отлично. Выступили для первого раза прекрасно. С ребятами классными познакомились. Почему же ещё не съездить? И вообще! Ты что, не видела, как Дима этот на тебя смотрел? Он же сразу влюбился. Я ещё на «Стартине» заметила…

— Нюр, я тебя умоляю, перестань выдумывать!


— Ничего я не выдумываю! Вот увидишь, в следующий раз он на «Стартин» примчится раньше всех. Не веришь, что ты ему понравилась, — убедишься через неделю.

Но убедилась Агата раньше. На следующий день Дима позвонил.

— Откуда у тебя мой номер? — искренне изумилась Агата.

Она с десяти лет была влюблена в Никиту и поэтому никогда не принимала никакого участия в тех играх, в которые уже давно начали играть её одноклассники и ровесники. Перешёптывания, записки с признаниями, долгие разговоры по телефону — всё это проходило мимо неё, и она этого даже не замечала. Наверное, и она тоже нравилась кому-то (взять того же Фиму Покусаева или его лучшего друга Саньку Оноприенко, которые совершенно точно были к ней неравнодушны, это видела даже сама Агата, а остальные — уж тем более). Но отношения со всеми друзьями и приятелями она строила так ровно, делая вид, что не замечает их симпатии, что за дружеские и приятельские рамки эти отношения никогда не выходили.

И тут вдруг появился Дима, который не только накануне всячески демонстрировал свой интерес, но и где-то взял номер её телефона.

— Мне ваши девчонки дали, — ничуть не удивился и не смутился он. — Вернее, они дали свои телефоны нашим пацанам, я позвонил одной из них и узнал твой номер. В общем, было несложно. Ты не против, если я буду тебе иногда звонить?

— Не против, — ответила Агата, поняв вдруг, что ей этот Димин интерес и его настойчивость неожиданно приятны.

В тот день они проговорили больше часа. А на следующий день Дима позвонил вновь. И через день. И все последующие дни до очередного «Стартина». Поэтому через неделю они встретились уже как люди, неплохо знающие друг друга. В лице Димы даже неискушённая Агата прочла радость от встречи, нетерпение и что-то ещё, точное определение чему она подобрать побоялась. Зато не побоялась Нюра. Она подскочила к Агате и шепнула:

— Ну всё. Он готов! Влюбился по уши!

Глава 12. Одиночество.

Квартиру Никита с Ликой всё же получили. Никита был счастлив, его родители горды, и даже Лика радовалась этому обстоятельству так, что несколько дней сияла и светилась, от чего уже почти отвык Никита. В последнее время она всё чаще бывала недовольна всем подряд и всё реже улыбалась и уж тем более смеялась. Но в тот день, когда они получили ордер, Никита смотрел на неё и видел ту Лику, на которой он женился, а не ту, в какую она превратилась после злосчастного дня рождения. Всё же, кроме Ульяны, её знакомыми были обычные ребята, дети небогатых родителей, студенты с крохотными стипендиями, день ото дня становящимися всё менее ощутимыми. Почти никто из них не имел своей квартиры. Тем более новой "двушки" в неплохом доме. А вот у неё теперь своя квартира была. И Лика радовалась, как умела.

Получалось не очень хорошо: ей хотелось, чтобы в квартире был роскошный евроремонт, в спальне — кровать с водяным матрасом, на кухне дорогущая мебель, а в ванной душевая кабина, больше похожая на летательный аппарат из будущего, которую она видела в одной из ванных комнат Ульяны. Ничего этого не было, и радость стала быстро бледнеть и таять, словно неверные робкие солнечные лучи глухой осенью, пробившиеся сквозь сплошную серость. Соскучившийся по лёгкости и радости Никита жадно ловил эти лучи, будто понимая, что скоро и они исчезнут, отступив перед обложными тучами вечного недовольства Лики.

Переехали они в ближайшие же выходные. Благо вещей у молодой семьи почти не имелось, а то немногое, что было, помогли перевезти друзья Никиты. Лика, у которой как раз начались каникулы, занялась обустройством. Она принесла из дома родителей свои безделушки и теперь то и дело переставляла их, добиваясь какого-то одной ей ведомого эффекта.

Никите квартира нравилась и безо всяких дополнительных украшений, были бы шторы на окнах и кровать. Но хлопоты Лики радовали и умиляли его, и он снова, как в первые дни после свадьбы, почувствовал себя почти счастливым.

Вскоре в гости пришёл Митя. Он стеснялся и — как подозревал Никита — недолюбливал Лику и от приглашения всегда отказывался, но в этот раз согласился, выяснив предварительно, что Лика у родителей.

Митя походил по почти пустым пока комнатам, вышел на балкон, осмотрелся и вдруг спросил:

— А на дачу ты теперь совсем приезжать не будешь?

— Почему же не буду? — растерялся Никита.

— Так ведь ты давненько не был, — невесело напомнил Митя.

— Разве давно?

— Очень. А теперь и подавно. У тебя жена, своя квартира. Тебе не до нас…

Кого он имел в виду, говоря "нас", Митя не уточнил, но Никита почему-то сразу подумал об Агате и понял, что и правда почти перестал ездить на дачу. Он посмотрел на своего повзрослевшего друга и пообещал:

— Я скоро приеду, обязательно.

— Здорово, — сразу повеселел Митя. — И Алиса очень обрадуется.