Конечно, люди ко всему привыкают. Привыкла и Агата. Через полчаса она уже чувствовал себя лучше, ходила увереннее и быстрее и во всю пользовалась слухом и другими чувствами. Уловив запах еды, Агата, поняла, что находится где-то поблизости от столовой, а проведя рукой по стволу дерева и ощутив под ладонью влажный от мороси мох, сориентировалась в сторонах света и довольно резво направилась к жилому корпусу. Но, тем не менее, снять по истечении часа повязку с глаз и снова обрести возможность видеть было для неё счастьем.

По сигналу ведущих тренинга провели замену. Теперь Оксана стала «незрячей». Уже побывав на её месте, Агата скользила за ней тенью и боялась отстать. Когда та на её глазах споткнулась о выступающие из земли корни сосны и чуть не упала, Агата только неимоверным усилием воли сдержалась и не только не кинулась поддерживать её, но даже не вскрикнула. Оксана устояла на ногах и тихо спросила:

— Ты здесь?

Голос её звучал так испуганно, что пришлось нарушить правила и шепнуть: «Да, не бойся».

— Спасибо, — выдохнула Оксана и вновь пошла вперёд, ощупывая путь палкой и слишком высоко поднимая ноги, чтобы не споткнуться.


Вечером девчонки собрались в комнате, где жила Агата.

— Ну, и как вам сегодняшние задания? — спросила Нюра.

— Сильно, — Агата сидела на кровати, обхватив колени руками. — Ощущения сложно назвать приятными, конечно.

— Это точно! — согласилась Даша и передёрнула плечами. — Мой подопечный сегодня пытался на железнодорожные пути выбраться. И упирался так! Еле я его оттащила.

— А мне сначала показалось забавным наблюдать за «незрячими», — вступила Валя, — особенно в первые минуты, когда они только вышли из клуба и тыкались из стороны в сторону. Но очень быстро стало не до смеха. Особенно, когда сама пошла с завязанными глазами. Оказалось, что это так сложно, пока не нащупаешь что-то знакомое, вообще не понимаешь, где находишься. Бр-р-р!

Все помолчали. Наконец Агата сказала:

— Это мы ходили по знакомой территории, к тому же, хотя и большой, но не безграничной. А каково тем, кто не может снять с себя повязку?

— Да уж, — прошептала дрогнувшим голосом Даша. — Да уж.

— Хорошее задание сегодня было, — вздохнула Оксана. — Вот правда, девчонки? Задуматься заставило. Я теперь этот день никогда не забуду.

— Я тоже… И я…

— Классная у нас всё-таки школа…

— И не говори… Повезло нам…


Вечерами у них устраивали дискотеки. Агата тоже приходила и с интересом наблюдала за девчонками и ребятами. Они были какие-то совсем другие, не такие, как те, к кому она привыкла в старой школе. За несколько дней в лагере Агата ни разу не слышала, чтобы кого-то называли по фамилии. Разве что кроме директора. Но в его случае это звучало чуть ли не как громкий титул. Все остальные обращались друг к другу по именам, а то и ласковым прозвищам. Только и слышно было: Настёна, Натуся, Лёнич, Мишаня. Саму Агату с первого же дня прозвали Агатиком, что ей очень нравилось.

Странными были и отношения между ребятами и девчонками. Поначалу Агата не могла понять, кого с кем связывают чувства, настолько все были нежны и доброжелательны друг с другом. В её старой школе так общались друг с другом только парочки, да и то не каждая. А здесь — все, поголовно. И это очень нравилось Агате. А ещё ей нравилось, что такие тёплые отношения учителя не только замечают и поощряют, но и всячески культивируют.

— Девочки, — через пару дней, проведённых ими на турбазе, спросила Ксения Владимировна будущих десятиклассниц. — А вы в столовой наедаетесь?

— Да! Даже очень! Нас хорошо кормят! — ответили все. А Даша добавила:

— Полдник вообще лишний. Я не успеваю после обеда проголодаться. Да и до ужина совсем мало времени остаётся.

— Прекрасно! — неизвестно чему обрадовалась Ксения Владимировна. — А куда вы не съеденное деваете?

— На столах оставляем.

— И очень зря. Посмотрите, как девочки из двенадцатого и тринадцатого класса заботятся о своих ребятах. Это нам, женщинам, порций хватает. Много ли нам нужно? А мальчишки не наедаются. Так девчонки подкармливают своих ребят. А вы?

Все потупились. Агате стало стыдно, она украдкой глянула на одноклассниц и поняла, что и тем тоже.

— Мы теперь тоже будем, — пролепетала бойкая обычно Нюра.

— Вот и славно, — царственно кивнула Ксения Владимировна и встала. — Нужно заботиться друг о друге. Сегодня вы их приголубите, завтра они вам помогут. — Она озорно улыбнулась и вышла из комнаты.

Присмотревшись после этого случая к старшим ребятам, Агата поняла: действительно все относились друг к другу именно заботливо. Без напоминаний и понуканий, без нравоучений или хотя бы советов. И разговор с Ксенией Владимировной стал первым и последним, когда им подсказали, что и как нужно делать. Больше этого и не требовалось. Даже те, кто пришёл из других школ быстро привыкали к традициям этой школы и впитывали привычки её старожилов.

Вообще все собравшиеся в лагере напоминали начитанной Агате потомков хиппи. В первую очередь потому, что любовь царила везде и во всём. Такого количества влюблённых на квадратный километр ей видеть ещё не приходилось. Особенно заметно это становилось во время дискотек. Учителя к целующимся парочкам относились на удивление спокойно. Да и все окружающие тоже. Агата, не привыкшая к такому свободному проявлению чувств, поначалу немного нервничала, боялась, что придёт кто-нибудь строгий и устроит разнос или мальчишки примутся дразнить влюблённых. Но одни учителя, дежурившие на дискотеке, сменяли других, а ничего подобного не происходило, да и одношкольники реагировали на проявления нежных чувств на удивление спокойно. И это очень удивляло Агату. Представить себе подобную вольницу в старой школе она не могла

Агата поделилась своими мыслями с Нюрой. Та в ответ рассмеялась:

— Ты что? У нас демократия и взаимоуважение. Чужую любовь у нас не пытаются выжечь калёным железом, а всячески поддерживают. Между прочим, когда нынешний тринадцатый класс был одиннадцатым, у них даже одну свадьбу сыграли.

— Настоящую? — изумилась Агата.

— Ну, сначала не совсем. Просто у них была пара, просто Ромео и Джульетта. А родители их были против, хотели даже забрать ребят из школы. Тогда учителя поговорили с ними, убедили, что любовь учёбе и поступлению в вуз не мешает. Ребята и их родители написали расписки: влюблённые обязались хорошо закончить школу, а родители — не мешать их чувствам…

— И что? — Агата просто не верила, что такое бывает в жизни.

— И всё. Устроили свадьбу, как будто настоящую. Сыграли прямо в школе. А через неделю выяснилось, что ребята сами скоро станут родителями. Пришлось повторно по-настоящему жениться. У них сыну уже два года.

— И как живут? — ожидая услышать счастливый финал.

— Развелись. — Вздохнула Нюра после недолгих колебаний. Видно было, что ей очень хотелось закончить победительно и жизнеутверждающе. Но всё же она сказала правду.


— Как жаль, — расстроилась Агата. — Так красиво всё начиналось… И даже после этого учителя всё равно относятся спокойно к нашим многочисленным влюблённым?

— Ага, — воспряла загрустившая было Нюра. — Они нам доверяют. Это один из главных принципов в нашей школе. Доверие.

— Хороший принцип, — кивнула Агата.

— У нас все так считают…

Заиграла новая композиция, очередной душещипательный «медляк» «Скорпов», и к Агате подошёл один из двенадцатиклассников. Она уже знала, что здесь не бывало, чтобы девушки или ребята подолгу сидели одни. Если кто-то всё же засиживался, то их обязательно вскоре приглашали на танец. Агата понимала, конечно, что это своего рода дружеская помощь или даже акт милосердия. Но ей всё равно было приятно. В старой школе её вообще никто и никогда не приглашал танцевать. А в их удивительном лагере к ней иногда подходили по несколько раз за вечер. Правда, скользя в полумраке между обнимающимися парочками, Агата всё время думала о Никите и мечтала, чтобы он был рядом. Ну, или она на даче. Да всё равно где, лишь бы можно было смотреть на него и слышать его. Поэтому вечерами ей всегда было нестерпимо грустно и хотелось скорее оказаться в их комнате, залезть под одеяло и предаться мечтам о Никите, так поддерживающим её все те годы, что она безответно любила своего соседа.

Домой они вернулись, как и было задумано, передружившимися, сроднившимися и желающими только одного — чтобы побыстрее наступил сентябрь. Поэтому, когда всех обзвонили и пригласили на подготовку праздника Дня знаний, в школу явились все до единого. Даже Агата приехала с дачи. Да её и не держало там ничего: Никита был на военных сборы.

Подготовкой к праздничной линейке занимались оба новых десятых класса: гуманитарный и технический. В лагере все сорок человек настолько привыкли всё делать вместе, что не представляли, как может быть иначе. Но теперь учителя вдруг вспомнили о том, что классы-то всё-таки разные, и попытались их не то чтобы разъединить, но хотя бы немного отгородить друг от друга. Получалось это плохо. Ребята изо всех сил сопротивлялись. А Агата, которая подружилась девчонками из технического 10 «Б» класса, по своей привычке немного отстранённо наблюдала за происходящим и удивлялась.

Большинство учителей в их школе были совсем молодыми, под стать двадцативосьмилетнему директору. И Агате иногда казалось, что из-за этой своей молодости они порой не очень хорошо представляют, чего хотят, и действуют по принципу «придумал — воплощай!». Многие их идеи и правда были оригинальными и толковыми. Но некоторым явно не помешала хотя бы небольшая выдержка. Однако вылежаться, отстояться идеям как раз и не давали, сразу же пуская в дело. Получалось не всегда удачно.

Вот и с дружбой двух классов вышло именно так. Их попытались сдружить — и преуспели в этом, словно залив в одну ёмкость ингредиенты для коктейля и основательно перемешав. А потом спохватились, попытались эти ингредиенты разделить. Но куда там! Оба класса отдаляться друг от друга не желали. Пришлось учителям смириться с этим и даже выделить упрямцам общую раздевалку, чего раньше в этой школе не случалось.