Кира восприняла эту просьбу без восторга. Девица раздражала её своей тупостью и в то же время возбуждала низменные чувства — простые и физические, как голод. Яна занималась в облегающих леггинсах, подчёркивавших её маленькую, но круглую и упругую, как свежая ягодка, попку, стройные ляжечки без капли лишнего жирка, точёные голени и изящные щиколотки... Желание было однозначным, грубым и животным, как съесть кусок мяса, но Кира гнала его от себя.

— Не знаю, не знаю, — сказала она прохладно. — Не думаю, что это имеет смысл...

— Ну пожалуйста, попробуем один раз, — проворковала Яна, подступив к Кире вплотную и обдав её пьянящим тёплым запахом разгорячённого после тренировки тела.  Она умоляюще сложила ладошки: — Всего один шанс, пли-и-из!.. Но, чур, только мы с вами — один на один, без других клиенток. Мне кажется, они думают, какая я дура и...

Кира втянула воздух в грудь и сердито выдохнула.

— Господи, да людям в зале дела нет до вас, каждый занят собой! Ну хорошо, давайте попробуем. Только у меня весь день занят, приходите после девяти вечера. Устроит такой вариант?

— Ой, спасибо-спасибо-спасибо! — радостно запищала Яна, захлопав в ладоши. — Вот увидите, всё будет совсем по-другому!

И, чмокнув Киру в щёку, побежала в раздевалку. А та ещё несколько секунд стояла столбом, потирая место поцелуя и озадаченно думая: «Это что такое сейчас было?»

Нехотя согласившись, Лютова не испытывала большой заинтересованности во всей этой затее и к концу рабочего дня благополучно о ней забыла. Память будто автоматически очищала некую «корзину», куда поступало всё бесперспективное и сомнительное. Но не тут-то было: выходя вечером из клуба, Кира нос к носу столкнулась на крыльце со своей горе-ученицей.

— О, как любезно с вашей стороны встретить меня! — засияла та голливудской улыбкой.

Лицо Киры осталось каменным, но мысленно она делала «фейспалм». Ей было неловко признаваться, что она просто забыла о договорённости. Но, раз уж её назвали любезной, Кира помогла донести сумку, в которой лежала тренировочная форма и обувь, бутылка воды, влажные салфетки и полотенце. Все эти принадлежности девушка незамедлительно разложила на скамейке в зале, а переодеваться почему-то предпочла прямо при Кире. Та просто стояла в немом столбняке.

— Ой, простите, что смущаю вас, — чирикала Яна. — Вы не поможете мне снять платье? Застёжка так неудобно расположена, что самой трудно дотянуться.

Сохраняя на лице маску непроницаемости, Кира вжикнула молнией:

— А вы не пробовали одеваться на тренировку во что-то попроще?

Яна выскользнула из платья-футляра, как бабочка из кокона, и предстала перед Кирой в одном белье. Тогда Кира впервые и увидела у неё этот спокойный, ласково-насмешливый взгляд уверенной в себе женщины, знающей, что всё будет так, как она задумала. И ничто этому не способно воспрепятствовать.

Процесс втискивания в узенькие леггинсы сопровождался лёгкими прыжками. Всё, что могло трястись и колыхаться, тряслось и колыхалось, но не дрябловато-студенисто, как бывает у зрелых дам, а с юной тугой упругостью. Завязывая шнурки на кедах, Яна развернулась к Кире спиной и нагнулась. Попка-ягодка предстала во всей красе.

«Какого хрена?» — ошалело думала наставница, облизывая пересохшие губы. Это походило на тактику целенаправленного соблазнения, и Киру накрыла холодящая волна раздражения на себя саму — за то, что всё осознавала, но, тем не менее, велась на эту игру с её либидо. И надо же было такому случиться, что в зал заглянул рыжий крепыш Виталик — тоже самбист и коллега Киры, который тренировал другую группу дам. Его взгляду предстала эта красноречивая картина: завязывающая шнурки Яна и уставившаяся на её зад Кира. Да уж, неправильных толкований здесь быть не могло, тем более что Виталик знал об особенностях личной жизни Лютовой. Относился он к этому, к слову, спокойно и чуть шутливо.

— Кхм, извините, девушки, — усмехнулся он. — Кажется, я не вовремя. Не буду мешать.

Кире хотелось запустить в него блином от штанги — раскрутиться, как метатель диска, и зафигачить от души, чтобы стереть эту понимающую ухмылочку с физиономии Виталика.

— У меня индивидуальное занятие, — только и выговорила она. Её голос прозвучал удивительно бесстрастно.

— Ага, прям очень индивидуальное, — с видом величайшей проницательности намекнул Виталик и безнаказанно удалился, оставшись невредимым только благодаря самообладанию Киры. Да и штанги находились в соседнем зале.

Яна, покончив со шнурками, наконец выпрямилась с выражением простодушного энтузиазма на милом личике.

— Я готова. Начнём?

— Сначала, как всегда, разминка, — сдержанно проронила Кира.

Вскоре ей стало ясно, что неловкость и тупость Яна разыграла с завидным актёрским мастерством. В индивидуальном порядке тренировка пошла как по маслу, уровень девушки моментально преодолел расстояние от отметки в минус сто пятнадцать до вполне удовлетворительного. Всё было при ней: и координация движений, и хорошая реакция, и понятливость. Кира не подала виду, что раскусила эту игру, и невозмутимо довела тренировку до конца. Ей пришлось проявить немалую выдержку и стойкость, моральную и физическую. Когда они отрабатывали приём освобождения из захвата, Кира, изображавшая преступника, вдруг ощутила руку «жертвы» на своём бедре. Лютову будто током шибануло. От неожиданности захват сам собой ослабел, и Яна вёртко выскользнула на свободу.

— Наверно, так тоже можно, да? — многозначительно улыбнулась она.

— Кхм,  гм. — Несколько мгновений Кира собирала в кучу разбежавшиеся мысли, изо всех сил стараясь сохранять выражение «морда-кирпич» на лице. — В принципе, можно всё, но не всегда есть гарантия, что это сработает.

— Ну, сейчас ведь сработало? — мурлыкнула девушка, обдавая Киру ночной тьмой пристальных, бархатистых глаз. — Творческий подход и всё такое...

— В реальности ситуация может быть совсем другой, — с льдистым звоном в голосе сказала Лютова. — Если это, к примеру, насильник, то это может только спровоцировать его.

— Необязательно, — всё с тем же пристально-ласковым, игриво-дерзким вызовом в глубине зрачков возразила Яна. — Насильник ожидает сопротивления жертвы, а тут — нестандартный ход. Даже секундное замешательство с его стороны даёт жертве преимущество. Нужно только успеть его использовать.

— Это слишком рискованно, — сказала Кира, внешне абсолютно бесстрастная и холодная, но внутри — тугая, как пружина. — Поэтому лучше отдавать предпочтение стандартным приёмам: уж они-то, в отличие от вашего креатива, работают в большинстве случаев. На «психологию» нужно время, а оно не всегда у вас есть. Да и ситуации  разные, и люди тоже. С одним сработает одно, с другим — другое. А сила и боль — самые простые, но универсальные и безотказные вещи. Ну, давайте представим, что вы — насильник. Захватите меня сзади.

Девичьи руки цепким кольцом оплели её, скользя ладонями по телу, персиковая щёчка прильнула к её щеке. Жадно растопыренные пятерни накрыли её грудь и мягко сжали.

— Эй! — невольно дёрнулась Лютова. — Лапать меня не обязательно.

— Извините, но я никогда не участвовала в изнасиловании, поэтому не знаю, как это правильно делается, — простодушным тоном проговорила Яна. Ага, как же, святая простота! Голос — как у смущённой школьницы, а блудливые ручонки уже переместились ниже пояса и грозили вот-вот проскользнуть в брюки наставницы.

Ощущение полного идиотизма всего происходящего накрыло Киру и выбивало почву из-под ног. Стараясь не причинить девушке боль, она решительно высвободилась и заблокировала дальнейшие поползновения её не в меру шаловливых рук захватом — твёрдо, но не грубо.

— Ух ты! Круто! — не оказывая малейшего сопротивления, восхищённо улыбнулась Яна. — Я и глазом моргнуть не успела! А как это вы сделали?

— Что ж, давайте разберём поэтапно, — надеясь наконец вернуть занятие в рабочую колею, сказала Лютова. И добавила веско: — Только сосредоточьтесь на технике, пожалуйста. Моё время стоит ваших денег.

— Хорошо, я постараюсь, — отозвалась Яна с чувственным, грудным смешком, который когтистой кошачьей лапкой опять зацепил в Кире напряжённо ноющую струнку физической тяги. Сосредоточение требовалось самой Лютовой. А ещё лучше — ледяной душ.

Нечеловеческим усилием воли заключив себя в невидимый скафандр бесчувственности, Кира движение за движением — сначала в замедленном темпе, а затем в обычном — разучила с Яной приём. Глянув на часы, она небрежно бросила:

— Ну, думаю, на сегодня достаточно. Клуб уже закрывается.

Девушка смахнула с себя пот полотенцем и улыбнулась.

— Ну, как я вам?

— В смысле? — на секунду оторопела Кира.

— В смысле, что индивидуальный подход творит чудеса. — И Яна, эротично обхватив горлышко бутылки пухлыми губками, сделала глоток воды.

— Пожалуй, вы не безнадёжны, — сухо ответила Лютова.

— Рада это слышать, — рассмеялась девушка, показав ровный жемчуг зубов. — Ну так что, вы согласны перевести меня на индивидуальный график?

Ответ «да» подразумевал продолжение эротических домогательств. Кира решила, что романы на работе ей ни к чему.

— Хорошо, только на моих условиях, — сказала она жёстко. — Переодеваться — строго в предназначенном для этого помещении клуба, то бишь, в раздевалке. Это раз. Два — на тренировку приходить в свободной одежде, не требующей посторонней помощи.

— А будет и три? — Яна сняла с плеча Киры невидимую соринку. В её зрачках плясали и смеялись чертенята.

— Будет и три. Работать всерьёз и не валять дурака, — закончила Кира и направилась к двери.

— Ну простите, — со смехом догнала её Яна. — Мне просто хотелось добиться индивидуальных занятий.

— Вы могли прямо попросить об этом с самого начала. Я не люблю, когда попусту тратят моё время.

Быстрым, мягким шагом Кира вышла из зала. Женственностью её походка не отличалась, скорее, в ней сквозила сила, не лишённая пластичности и своеобразной грации большого хищника. Смеющаяся Яна настигла её уже в раздевалке, забежав вперёд.