Александр с грустью покачал головой. Она подошла к кровати, погладила шелковое покрывало, провела пальцами по лаковой поверхности спинки, потом улеглась и протянула руки к Александру.

— Я умираю от этой кровати! Ты только посмотри, какая она роскошная.

— Сандринья! Ты с ума сошла. Ты же помнешь свое платье!

— Черт с ним, с платьем. Хочу, чтобы у меня в доме была такая кровать. Наша кровать, чтобы на ней спали только мы с тобой. — Она повернулась к Александру, и глаза ее сверкнули бесовским огоньком. — Иди сюда, любимый. Иди ко мне!

— Но ужин? Мы же опоздаем на ужин. — Александр пожирал глазами Сандру, которая снимала с себя платье.

— Зачем тебе ужин? У нас найдется занятие получше.

…На следующий день после завтрака они пошли на пляж. Сандра, правда, с удовольствием бы понежилась в полюбившейся ей кровати, но Александру хотелось поплавать, побродить по берегу, наслаждаясь бескрайностью лазурного моря, поваляться на песке. Сандра уступила ему, хотя все время ныла и просила вернуться в номер.

— Мне хочется выспаться, а вечером куда-нибудь пойти. — Она подхватила мужа под руку. — Мы пойдем куда-нибудь вечером?

— Куда ты хочешь?

— Хочу поужинать в ресторане, потом потанцевать, а потом… Знаешь, я в кино видела, как влюбленные до рассвета бегали босиком по пляжу.

Увлеченная мечтаниями, Сандра не заметила разочарования, скользнувшего по лицу мужа. Она только почувствовала, что он замедлил шаг.

— Любимый, мне так хорошо с тобой! — Она покрепче прижалась к нему. — А ты даже не представляешь, как тебе будет хорошо со мной…

Напевая услышанную накануне песенку про Рио, Сандра вошла в номер и плюхнулась на кровать. Александр задержался у телефона.

— Что ты там делаешь?

— Нам кто-то оставил сообщение. — Александр запустил автоответчик, и Сандра услышала женский голос: «Александр, это Лусия. Пожалуйста, срочно перезвони мне. Судья дал ордер на арест Клементину».

Сандра подлетела к Александру:

— Ты ничего не будешь делать. Я тебе запрещаю что-либо делать! Слышишь меня? Полиция собирается арестовать убийцу, и я запрещаю тебе помогать ему.

— Но это твой отец, Сандра! Неужели ты никогда не помиришься с ним?

— Это не отец. Нет! Это наваждение, напасть, которая преследует меня по жизни. Она даже здесь, в Рио, настигла меня. Послушай, Александр! Послушай меня хорошенько! Если ты из-за этого урода испортишь мне свадебное путешествие, после сильно пожалеешь. Клянусь тебе, ты об этом пожалеешь!

Сандра отошла к окну и стала смотреть на залитый солнцем Рио, на сверкающие воды залива. Спустя минуту до нее донесся голос мужа, заказывающего билет на ближайший самолет до Сан-Паулу.

Анжела уснула лишь под утро и проснулась в отвратительном настроении. Ей приснилась Селести, да не просто, а в объятиях Энрики. Анжела долго стояла под душем, пытаясь смыть с себя тяжелый осадок. И все равно не смогла отделаться от ощущения опасности, которую таила в себе их новая сотрудница. И что только нашел в ней Энрики, чтобы так сходить по ней с ума? «Я добьюсь ее, во что бы то ни стало», «Она — женщина моей мечты»! Знал бы он о прошлом этой своей мечты, что бы, интересно, он сказал тогда? Анжеле вдруг захотелось немедленно вручить Энрики письмо, что хранилось у нее. Пусть узнает, как проводила время эта скромница, чем зарабатывала на жизнь. Анжела налила себе кофе, сделала бутерброд. Отлаженный годами автоматизм действий привел в порядок и мысли Анжелы. «Главное, не горячиться. — Она отпила глоток дымящегося кофе. — Письмо — главный мой козырь, его я, пожалуй, пока поберегу».

Она не спеша, съела бутерброд, допила кофе, вымыла посуду, причесалась, подкрасила губы и неторопливо вышла из дома. «Главное, не сбиваться с намеченного курса». Она села в машину и направилась в контору строительной компании Сезара Толедо, где теперь находилось ее рабочее место.

Едва войдя в кабинет, она тут же вызвала к себе Селести.

— Заходи и закрой за собой дверь.

— Все письма я разослала. Схемы передала на ксерокс, через час все будет готово. — Девушка повернулась к двери, чтобы уйти.

— Замечательно. — Анжела порылась в сумке, достала чековую книжку и протянула Селести чек. — Возьми, это твой аванс.

Селести непонимающе пожала плечами.

— Да-да, аванс. Тебе необходимо обновить свой гардероб. — Анжела окинула девушку с ног до головы презрительным взглядом. — Кроме того, приведи в порядок волосы, сделай модную стрижку. Запомни, ты должна появляться на службе в соответствующем виде. Дома одевайся как угодно, а здесь я не позволю компрометировать компанию. — Анжела закончила и с интересом наблюдала за реакцией Селести.

Селести молча взяла чек и долго его разглядывала.

— Эго чек не компании. Вы даете мне ваши собственные деньги?

— Это тебя не касается, бери и делай, что тебе говорят.

Анжела отвернулась к телефонам, давая понять Селести, что разговор окончен.

Селести, опустив голову, направилась к себе, сжимая в руках бумажку, на которой Анжела выпела кругленькую сумму. В растворенную дверь Анжела видела, как в комнату вбежала Дейзи и принялась торопливо перебирать книги и папки.

— Ты что-то ищешь? — До Анжелы донесся голос Селести.

— Да телефонный справочник, — пробормотала Дейзи, не переставая передвигать книги, — Селести, ты не видела справочник?

— Да вот он, за ящиком, — Селести подошла и достала телефонный талмуд.

Дейзи прижала к груди книгу и направилась к двери, на ходу объясняя Селести причину своей спешки:

— Сегодня здесь будет настоящий сумасшедший дом. Приказано созвониться с кучей туристических агентств. Сеньору Энрики срочно нужны два билета до Рио-де-Жанейро, а оттуда на круиз по средиземноморским островам.

Анжела отложила телефонную трубку и стала слушать разговор секретарш более внимательно.

— Он уезжает? — очень тихо спросила Селести, но Анжела, хотя и с трудом, но все же разобрала ее слова.

— Он? Ты не угадала, Селести! — затараторила Дейзи. — Это билеты для жены и тещи. Кажется, он нашел способ от них отделаться. Представляешь, Селести, такой мужчина и — один!

— Не представляю, мне мужчины ни к чему. — Анжела услышала стук отодвигаемого стула. — Пойдем вместе, мне нужно забрать документы с ксерокса.

Анжела задумчиво откинулась на спинку кресла. «Значит, Энрики твердо решил избавиться от Вилмы. Раньше эта новость привела бы меня в восторг, а теперь, когда у него с языка не сходит имя Селести, я не знаю, радоваться ли мне отъезду Вилмы». Анжела вдруг представила себя некой спортсменкой-десятиборкой. Сколько сил, изворотливости ей требовалось, чтобы завоевать Энрики, к чему только она не прибегала! И вот когда цель оказалась почти достигнутой, на ее пути встала эта простушка.

В который раз она задавала себе сакраментальный вопрос: почему то, чего она добивалась, в последний момент ускользало от нее? Более того, судьба, словно нарочно, устраивала ей все новые и новые испытания. Анжеле пришла на ум где-то вычитанная фраза: «Ноша дается по силе». Анжела тяжело вздохнула, ей уже давно хотелось быть обыкновенной женщиной, чья сила, как известно, заключена в слабости. «Я не имею права стать теперь слабой, сдаться, опустить руки… Я столько ждала Энрики, я стольким рисковала, чтобы завоевать его, мне пет пути назад».

— Разрешите?

Анжела оторвалась от размышлений и кивнула стоявшей в дверях Селести.

Девушка молча приблизилась к ее столу и положила перед ней папку с многочисленными графиками и схемами.

— Ты свободна. — Анжела пододвинула бумаги, и отложила их, заметив замершую у ее стола Селести. — Чего тебе?

— Хотела предупредить, что я работаю в конторе только до конца месяца.

— Вот что, милая моя… — Анжела поднялась и прикрыла дверь. — Запомни: ты будешь работать здесь, под моим присмотром, столько, сколько я сочту нужным.

— Послушайте, дона Анжела, — голос Селести задрожал от волнения, — вам просто нужно все время контролировать меня, чтобы, не дай Бог, сеньор Энрики не приблизился ко мне. Но даю вам слово, клянусь! Клянусь счастьем моего сына, что я не приближусь к сеньору Энрики и на пушечный выстрел. Только не препятствуйте мне, дайте уйти отсюда!

Анжела смотрела на эту дешевую комедию и поражалась наглости самозванки.

— Ради счастья твоего сына ты останешься здесь. В противном случае я положу письмо твоей подружки на стол сеньору Энрики, впрочем, я еще не решила, может, сначала его пусть прочтет сеньор Сезар? Ты этого добиваешься?

Селести выпрямилась, словно получила пощечину, но голос ее не дрогнул:

— Сеньора, поверьте, мне ничего не нужно от Энрики, не нужен и он сам.

— Ах, Боже мой, да ты просто святая! — вскипела Анжела. — Только извини, ты такая же святая, как я слепая дура. Неужели я не вижу, куда ты нацелилась?

— Я же вам поклялась: единственное, что мне нужно, это поднять на ноги сына, дать ему образование, избавить от нужды, от необходимости терпеть то, что терплю здесь я, и никогда, никогда в жизни не подвергаться такому дешевому шантажу, какому подвергается его мать.

Кровь прихлынула к щекам Анжелы, она подошла вплотную к сопернице и прошипела:

— Да как ты смеешь со мной так разговаривать? Забыла, кто ты и кто я?

— Мне нечего забывать, и я прекрасно знаю, кто вы такая, вы…

Дверь скрипнула, и в комнату вошел Энрики. Анжела отошла от Селести и села в кресло. Энрики и Селести стояли друг против друга. Он пожирал ее глазами.

— Я не вовремя?

— Вы как раз очень вовремя, сеньор Энрики. — Селести повернулась к двери.

— Я же просил не называть меня сеньором. — Энрики уселся в кресло и обратился к Анжеле; — Что нового?

Анжела не успела открыть рта, как ее опередила Селести: