— Бина, — долетел до нее голос Диолинды, — спустись ко мне!

Диолинда сидела за накрытым столом, в середине которого красовалось блюдо с пирогами. От пирогов, «твоих любимых, с маслицем», Бина наотрез отказалась, а от чая с жасмином, предложенного суетящимся вокруг них Клаудиу, отказаться не смогла. Диолинда с нежностью смотрела на свою подопечную:

— Ты слишком засиделась в четырех стенах, ангел мой. Тебе надо развеяться.

— Зачем мне развеиваться? — В голосе Бины прозвучала неподдельная тоска. — Наоборот, я хочу задыхаться, чтобы внутри все горело-полыхало. А у меня в сердце что — пустота… — Бина тяжело вздохнула.

Она нисколько не лукавила, не играла роль несчастной. Слова благодетельницы невольно заставили ее задуматься о странностях судьбы. Вокруг нее было столько ухажеров, а она по-прежнему оставалась одна-одинешенька, несмотря на все свои миллионы. Вот где бродит этот Агустиньо, этот «Понимаешь»? Столько раз они сговаривались о свидании, но каждый раз происходило что-то непредвиденное, мешавшее им увидеться наедине. Последний раз вмешался дон Эдмунду Фалкао. Бина не поняла, о чем у них шла речь, хотя старательно прислушивалась к их шумному разговору. «Понимаешь» явился не один, а с неразлучным братцем Куколкой. Они ругались с доном Фалкао, кричали о какой-то работе, которую они выполнили для него, и требовали с него денег — за сложность и опасность. Эдмунду отнекивался, говорил, что расплатился с ними. Бина слушала их громкие голоса и все ждала, когда они сцепятся врукопашную. Так бы оно и случилось, не вмешайся в ссору Диолинда. Расстроенные братья убрались восвояси, а Бина, Разнаряженная и напомаженная, так и не дождалась своего ненаглядного «Понимаешь». Зато тут же к ней подлетел Принц (Бина с некоторых пор так величала Эдмунду за его гордый вид, статность и красоту). Но Принц, несмотря на все свои манеры, обхождение, приглашения пройтись туда-сюда, оставался к ней равнодушным. Да и тетушка Сарита все нашептывала ей, что хитрая Диолинда не знает, как выманить у Бины деньги, вот и подсовывает ей своего ненаглядного сыночка, который до сих пор никому не приглянулся.

А Бине тогда зачем залежалый товар? Конечно, быть женой такого человека, как Эдмунду Фалкао, ходить с ним под руку в кино, появляться на людях — привлекало Бину, и она нет-нет, да и задумывалась над таким поворотом своей жизни. Но разве сравнишь его с горячим, залихватским Агустиньо?! Тот и пошутит, и по заду шлепнет так, что сердце замирает, и словечко нужное к месту скажет. И какие бы гадости ни говорила Сандра о своих дядьях, как ни уговаривала ее кинуться на шею Фалкао, — Бина, как нежный цветок в пустыне, сохла по Агустиньо…

— Так поедем, моя милая, в парк, — прервала ее размышления Диолинда. — Развлечешься, покажешь себя людям, ты ведь должна входить в высшее общество…

При словах «входить в высшее общество» Бина вздрогнула, вспомнив, что Сандра давно ждет ее в своем роскошном доме, который Бина до сих пор еще не посетила.

— Извините, дона Диолинда, — важно произнесла Бина, — я должна подняться в свои апартаменты.

Она поднялась к себе и, покопавшись в разложенных Лузенейди нарядах, выбрала ярко-зеленый костюм с узкой юбкой до колен. Она долго вертелась перед зеркалом под пристальным взглядом Лузенейди, присовокупив к костюму белую лакированную сумку и, довольная своей солидностью, отправилась в гости к подруге.

Дом Толедо произвел на Бину впечатление. Прежде чем подняться к Сандре, она обошла гостиную, заглянула в столовую. Обвела оценивающим взглядом старинную мебель, картины, дорогую посуду и бросилась к подруге с объятиями:

— Какой роскошный дом, Сандра! Как я рада за тебя, коллега. Да, теперь я могу это сказать с чистой совестью. Вот. — Бина уселась в кресло. — Кто бы мог подумать, что мы с тобой будем жить в таких шикарных домах, вращаться в высшем обществе? Мы ведь с тобой стали настоящими дамами.

— Я из кожи вон лезу, чтобы обучиться манерам воспитанных людей. Не хочется выглядеть коровой, — честно призналась Сандра подруге.

— Не волнуйся, — покровительственно сказала Бина, — я тебе все расскажу, всему научу. Посоветую, как и что лучше делать. Знаешь, я уже своя в этом мире. — Бина обвела рукой спальню Сандры. — Вот теперь нам надо спуститься и выпить пятичасовой чай.

— Но сейчас только три часа?

— Это не важно, пятичасовой чай пьют после обеда, и не важно, сколько показывают часы, богатые люди все равно называют его «пятичасовым». У богатых так заведено, — вещала Бина. — Пьют чай по три раза на дню, но все они пятичасовые. Кстати, где у тебя колокольчик, каким ты вызываешь прислугу?

— Никакого колокольчика! — Сандра округлила глаза. — Здесь такие вещи не в ходу. На вид тут все гордые, а по натуре — простоваты.

Бина все сокрушалась по поводу колокольчика, а когда поняла, что Сандра не шутит, очень разочаровалась:

— Я думала, они шикарно живут…

— Да успокойся ты, я сейчас сама позову. — Сандра подошла к двери и крикнула: — Лу, неси чай!

Бина снова возмутилась:

— Сандра, тут что-то не так, наверное, ты просто не знаешь, где они прячут свой колокольчик. Должен быть хоть какой-то звонок! Представляю себе, как дона Марта кричит: «Лу!» Нет, Сандра, от тебя скрывают, где они держат этот колокольчик.

— Да постой ты со своим колокольчиком! У меня есть проблема. — И Сандра честно рассказала подруге о своих неприятностях…

Бина онемела, враз забыв и про пятичасовой чай, и про спрятанный колокольчик.

— Ты сошла с ума, сестренка! На твоем месте я немедленно призналась бы Александру!

— Призналась! И вернулась бы в свою трущобу!

— Ну, я тогда не знаю, чем тебе помочь.

— А я знаю, я все уже придумала. Вот слушай…

Бина с выражением бесконечного, безысходного страдания смотрела на несчастную подругу, не в силах представить себе, как можно выкрутиться из такого сложного положения.

— О чем вы тут секретничаете? — В комнату вошел улыбающийся Александр и, подойдя к Сандре, нежно поцеловал ее. — Я уже знаю, что у тебя гости. Луиза сказала. Она, кстати, зовет вас пить чай.

Ошарашенная известием, Бина заторопилась домой и стала прощаться. Александр, не сводивший глаз с Сандры, не задерживал ее.

— Приходи чаще. Дорогу ты теперь знаешь, Сандра же всегда тебе очень рада. А тем для обсуждений у вас теперь будет предостаточно, правда, Сандра? — Александр многозначительно посмотрел на жену.

— Обязательно. — Бина тоже посмотрела на Сандру и уже у двери добавила: — Сандра хочет сказать тебе что-то важное, Александр.

Но в двери показалось испуганное лицо Луизы.

— Сеньор Александр, извините меня, я думаю, вам лучше спуститься. В гостиной сеньор Сезар сцепился с сеньором Клементину.

Александр, отстранив Луизу, заторопился вниз. Из распахнутой двери до Бины долетали громкие голоса, слышны ей были и отдельные слова, а иногда и фразы. Чем дольше прислушивалась Бина, тем очевиднее становились, что внизу бушует буря. В таким роскошном доме — и такие слова: «Морду набью!», «Ты сестру убил!», «Убийца!». Но это были только цветочки. Грохотанье мебели, женские вскрики… Бина с испугом посмотрела на подругу.

— Там, кажется, дерутся, Сандра!

Сандра сидела с перекошенным от злости лицом и тоже прислушивалась к происходящему на первом этаже. Но вот она поднялась и подошла к телефону.

— Я вызову полицию!

Бина вырвала из ее рук телефонную трубку.

— Там же твой отец!

Лицо Сандры исказилось от ненависти.

— У меня нет отца! Он преступник, убийца! Его место в тюрьме! Если бы не Александр, он бы там сгнил. А я бы только порадовалась этому! — Сандра зарыдала. — Какого черта он сюда приперся? Скандалить? Снова позорить меня? Ненавижу, ненавижу всех этих ублюдков, моих родственничков!

— Зачем ты так? — Бина пыталась остановить истерику подруги. — Они хорошие люди! И я решила помочь им. — Бина сама распалилась не на шутку. — «Понимаешь» рассказал, что твой отец ищет деньги на кафе. Я собираюсь дать ему денег.

Бина не ожидала, что ее слова вызовут такой гнев подруги. Сандра подлетела к ней и прошипела:

— Запрещаю тебе помогать им. За-пре-щаю!

Слова Сандры только больше распалили Бину.

— Я открою кафе в мастерской — и точка! А ты не вмешивайся в мои дела. У тебя своих по горло. Учти, — Бина распалялась все больше и больше, — если ты сегодня не расскажешь все Александру, я сама расскажу завтра!

Она поднялась и, вежливо раскланявшись с подошедшим Александром, важно прошествовала к двери. Но на этом потрясения для Бины не кончились. Не успела она добраться до дома и подняться в свою спальню, как широко распахнулась дверь и на пороге возникла тетушка Сарита. Глаза ее блестели, щеки пылали, словно она сидела у костра.

— Я же просила тебя не входить без стука. — Бина строго посмотрела на запыхавшуюся толстушку Сариту. — У нас, людей из высшего общества, так не принято.

— Сейчас узнаешь, что принято у людей высшего общества. — Сарита поплотнее прикрыла дверь. — Ты ушла, а я после этого пятичасового чая пошла в библиотеку газетку почитать. И вот слышу разговор. Клаудиу говорит Диолинде, что видел в ее руках… мобильный телефон, когда взорвали Башню. Оказывается, они отвезли тетушку Эглантину в Торговый центр, Клаудиу оставил ее там, а сам спустился к Диолинде за какой-то камеей. А Диолинда сидела в машине с телефоном в руках. Тут и грохнул Центр.

— А что она ответила?

— Потребовала забыть об этом раз и навсегда!

Бина отказывалась верить тетушкиным словам. В ее голове не укладывалось, как интеллигентная пожилая дама дона Диолинда взрывает Торговый центр.

Сарита не унималась, настаивая на своем:

— А ты помнишь, как погибла Эглантина? Во время взрыва! А как она туда могла попасть на инвалидной-то коляске? Теперь ясно, что туда отвезла ее лучшая подруга. Бина, Диолинда, верно, очень надеялась, что будет наследницей Эглантины! Ведь о том, что все завещано тебе, она не ведала ни сном, ни духом. Гореть мне в аду, дело пахнет керосином, Бина!