Ярослава Лазарева - Василиса

– Да и пусть живут! Нам-то что! – пожала она плечами.

– Да я разве против? – улыбнулся отец Николай. – Так, что-то к слову пришлось. Младший сын у них Анвар, парень видный, лет двадцати. Наши девки сразу оживились, новый жених на деревне завелся. А семья, видно, при деньгах. Большой двухэтажный дом возводят. Из Кургана переехали, решили у нас обосноваться. Отец семейства сказал, что сильно болеет в городе, астма вроде, да и возраст уже, оба на пенсии. Дети, правда, в Кургане устроены. Две дочки взрослые, обе замужем, да вот Анвар. Он и живет и работает в городе, но родителей, почитай, каждые выходные навещает. Тут на машине всего-ничего добираться. Но дом строят всей семьей. Дочки с мужьями приезжают…

– Нет мне до этого никакого дела, – сказала девушка.

– Ну и хорошо, ну и славно! Так что-то вспомнил их. Прикидывал, за кого ж ты тут у нас замуж собралась так скоропалительно. Вот Анвар на ум и пришел. Так за кого? – настойчиво спросил он.

– Не могу вам пока ничего сказать, – ответила Василиса и опустила глаза.

– А вчера Матрена Савелишна после службы осталась, так поговорить кое о чем, – продолжил отец Николай, и девушка вздрогнула и опустила глаза. – Рассказывала, что ходила к вам на базу, телушку свою проведывала, да с парнем в лесу-то и столкнулась.

– Это из Москвы менеджер, – тихо ответила Василиса и начала краснеть.

– Уж не он ли в женихи набивается? – с улыбкой спросил батюшка.

– Нет, не он, – солгала Василиса, и жар стыда охватил ее.

– Ну и ладно! – закивал батюшка. – Да и с чего бы столичному парню жениться на тебе! Так только в книгах да кино бывает. А в жизни что-то такого и не припомню. Не скажешь, значит?

– Не допрашивайте меня, отец, – жалобно проговорила Василиса. – Ни в чем я сама пока не уверена. Придет время и все вам расскажу!

Но Василиса начала сильно волноваться при воспоминании о том, как целовалась с Алексеем. И в тоже время она чувствовала странное и все усиливающееся томление. Ей казалось, что если она сейчас же не увидит своего милого, то умрет от нетерпения. Василиса глянула на молчащего отца Николая. Его глаза не отрываясь смотрели в ее лицо. Она неожиданно решила, что он видит ее насквозь, читает ее мысли, и новая жаркая волна стыда обожгла ее. Впервые Василиса подумала, что совершила грех. Она даже открыла рот, чтобы покаяться, но тут же передумала.

«Ничего такого и не было! Поцелуи да обнимашки! К тому же мы скоро поженимся, – сказала она сама себе. – И будем жить, как все, по закону. Так что лучше мне помалкивать о наших отношениях. И каяться мне не в чем! А батюшка сам потом на меня порадуется, когда увидит, как я в жизни устроилась. А пока – молчок, и рот на замок!»

– Ну не хочешь, не говори, – сказал в этот момент отец Николай. – Но все-таки хотя бы на воскресные и праздничные службы приходи. Да и Матвею Фомичу не мешало бы в храм заглядывать. Вместе и приезжайте!

– Хорошо, я постараюсь! – пообещала Василиса и встала. – Извините меня, батюшка, ехать нам обратно пора. А то гость у нас столичный в одиночестве на базе находится.

– Понятно, – ответил отец Николай. – Что ж, иди с Богом!

Когда Василиса вышла на улицу, то сразу увидела газик, который удалялся от нее. Она бегом бросилась за ним. Мальчишки, гонявшие мяч посреди улицы, увидели Василису и замахали руками перед газиком. Машина остановилась. Матвей Фомич высунулся и начал ругать их последними словами, чтобы под колеса не лезли. Но тут подбежала Василиса, и он мгновенно переключился на нее.

– Я уж в магазине был, так тебя оттуда куда-то черт унес! – сердито заговорил он. – Нюрка сказала, что ты ушла, а куда неведомо. Я подумал, что за мясом без меня отправилась к Петровым, да к ним и двинулся. Но и там тебя нет!

– Я в церковь ходила, – сообщила Василиса, забираясь в машину. – С батюшкой поговорила о том, о сем. Ты мясо-то уже взял? И сколько?

– А, в церкву ходила! Ну, тогда ладно! – сказал более спокойным тоном Матвей Фомич и тронул машину с места. – Взял три кило самой мякоти. А нам больше и не надо! А в пакете чего у тебя?

– Костюм вот новый купила, – нехотя ответила она. – Нюра мне оставила.

– И охота деньги на всякую ерунду держать! – ворчливо проговорил Матвей Фомич.

– Я сыра кусок еще взяла и конфет шоколадных, – сказала она.

– Ох, хо-хо, все для Лексея стараешься, – заметил он и прибавил газа на выезде из деревни.

Когда они уже подъезжали к базе, на горизонте над озером показалась огромная, почти черная туча.

– Ох, какая падера идет! – завздыхал Матвей Фомич. – Глянь, к нам несет. Но дождичка-то надоть! А то жара замучила. И грибов не дождаться при такой-то погоде! Смочит, так они сразу и полезут!

– Да, вареники из молоденьких синявочек очень вкусные! Вот бы Алексея угостить. Он и не пробовал наверняка такое блюдо!

– Да откуда ж в Москве синявки! – рассмеялся Матвей Фомич. – Ну ежели дожди пройдут, так тут и грибы!

– Туча многообещающая! – заметила Василиса, выглядывая в окошко.

– Далеко еще, доехать успеем по сухому, – ответил дедушка.

– Примерно через час до нас доберется, – предположила Василиса. – Если вообще в сторону не отнесет.

Она заерзала на сидении и тяжко вздохнула. Ей вдруг невыносимо захотелось предстать перед Алексеем в новом наряде, и она пожалела, что не послушала Нюру и сразу в магазине не надела его.

– Чего вертишься-то? – удивился Матвей Фомич. – Ну чисто шило в одном месте! Сейчас уже дома будем.

– Да вот купила я новый костюм, – после краткого мучительного раздумья сообщила Василиса. – И охота мне перед Алексеем в нем покрасоваться. А то он думает, что мы тут в деревне ничего в моде не понимаем.

– Совсем девка с ума спятила! – заметил Матвей Фомич и покосился на нее. – Да кто же тебе мешает, наденешь и покрасуешься. Жалко мне что ли! Только вот эти ваши шашлыки сегодня навряд ли получатся, гроза идет, сама видишь.

– То-то и оно, дедушка, – умоляюще произнесла она, – а ведь я хотела к этим обещанным шашлыкам приодеться. Ты останови сейчас на минутку. Хочу устроить сюрприз для Алексея.

– Ну и чумовые эти девки! – вздохнул Матвей Фомич, но затормозил. – Ладно, делай, как хочешь. Оно и мне любопытно, чего ты там прикупила.

Его выцветшие глаза заблестели, сморщенные губы начали улыбаться. Василиса схватила пакет, выскочила из машины и метнулась за ближайшие низкие и пушистые сосенки. Она лихорадочно натянула белье, с трудом застегнув бюстгальтер. Трусы-стринги она надела впервые, но как ни странно, они ей даже понравились.

«Московские модницы наверняка только в таких и разгуливают! – удовлетворенно подумала она, поправляя резинки на бедрах. – Вот и у меня сейчас модное белье имеется! И мы не хуже столичных!»

Василиса удовлетворенно вздохнула и начала надевать костюм. Поправив жакет, выпрямила спину и вышла из-за сосенок. Матвей Фомич стоял возле газона. Увидев Василису, он приоткрыл рот, потом начал смеяться.

– Ты чего? – недовольно поинтересовалась она. – Чего закатился-то?

– Уж больно ярко, Васена! Прямо глаза слепит! – ответил Матвей Фомич. – Это ныне моды такие? Пышно-то как!

– Угу, – хмуро ответила она и забралась в газон. – Поехали? Чего стоишь-то?

Матвей Фомич покрутил головой, хмыкнул и залез в машину. Василиса до базы ехала молча. Она держала спину ровно, помня о наставлениях Нюры.

Когда они подъехали к дому, Алексей сидел на лавочке с помятым заспанным видом. Увидев газик, он поднял голову. Василиса, едва сдерживая волнение, выбралась из машины. Матвей Фомич, не в силах пропустить такое зрелище и по этой причине не загнав газик во двор, выскочил следом и замер, глядя во все глаза. Василиса, едва держась от волнения на ногах, приблизилась к скамье. Алексей смотрел на нее, открыв рот. Он буквально потерял дар речи и в первую минуту даже не узнал ее. Он и представить не мог, что подобные наряды существуют. Василиса выглядела, как огромный расписной колобок. Он с трудом удержался от смеха и ехидного замечания. Но заметив, насколько девушка взволнована, промолчал.

– Вы тут покушали? – спросила она чуть охрипшим голосом, машинально перейдя на «вы» от все усиливающегося волнения.

– Да, спасибо, – ответил он.

Матвей Фомич, увидев, что ничего интересного не происходит, забрался обратно в газик и крикнул, чтобы ему открыли ворота.

– Да, да, сейчас, – пробормотал Алексей и пошел во двор.

Василиса опустилась на скамью с видом важной гостьи и молча наблюдала, как машина въезжает в распахнувшиеся ворота. Когда Алексей вернулся, она зачем-то встала. Приподняв подбородок, выпрямила спину и выставила грудь. Алексей машинально опустил взгляд в вырез жакета, но промолчал. Его глаза приобрели странное выражение. Василисе показалось, что он с трудом удерживается от смеха. Это ее тут же обидело, и она хмуро произнесла:

– Гроза надвигается.

– Вижу, – ответил он.

В этот момент поднялся сильный ветер, несущий влажную прохладу. Матвей Фомич постучал им в окно кухни и показал рукой, чтобы они шли в дом. Раздались глухие раскаты грома, резко потемнело.

– Бежим! – вдруг сказал Алексей, схватил ее за руку и потащил в сторону гостиницы.

– Так в наш дом ближе, уж лучше туда! – задыхаясь, проговорила она.

– Я знаю, что лучше, – смеясь, ответил он и ускорил шаг.

Но они не успели. Буквально за пару метров от гостиницы их настиг ливень. Вода обрушилась на них так, словно кто-то опрокинул огромный бак сверху, и они мгновенно промокли.