Василиса хотела напомнить ему, как он уже пытался ударить ее на пляже Каталины, но Аркадий вдруг вскочил и быстро вышел из кухни. И тут же вернулся, неся в руках несколько крупных купюр. Положив их на стол перед Василисой, он сказал:

— За моральный ущерб! Купи себе, что захочешь. Надеюсь, это хоть как-то загладит мою вину. Но ведь мы сразу договорились, что игра будет постоянно присутствовать в наших отношениях.

— Да, игра в маленькую девочку, — заметила Василиса, — милая и приятная. Но ты становишься жестоким. И я теперь буду бояться.

— Не стоит! — улыбнулся Аркадий. — Ты даже не представляешь, насколько я чувствую себя хорошо и легко сейчас. Думаю, ты за один раз избавила меня от проблемы, которая мучила много лет. А я столько потратил времени и денег на этих бестолковых психологов, психоаналитиков и даже сексопатологов! И я тебе очень благодарен!

— Ладно тогда, — смягчилась она. — Прощу, раз тебе так помогло. А ты искать ее пробовал? Ты ведь теперь вон какой важный, да и красавчик, надо признать!

— Ты так считаешь? — заулыбался он. — Да, пробовал! Когда мне было около тридцати, и я уже многого достиг, то пытался найти ее, мою мучительницу. К тому же я тогда занимался спортом, привел себя в форму, зубы тоже были в порядке. Хотел поразить ее, увидеть ее реакцию.

— И что? — с любопытством спросила Василиса. — Нашел?

— Да, — тихо ответил Аркадий. — Но оказалось, что она в возрасте двадцати пяти лет умерла от белокровия.

— Ужас какой! — пробормотала девушка.

— И это тоже явилось причиной моих мучений, — тихо продолжил он. — Я думал, что никогда, никогда она не увидит, чего я достиг…

— Глупости, еще как увидит! — уверенно сказала Василиса. — Считай, уже все видит! Ты разве не в курсе, что все мы встретимся на том свете? Вот наш батюшка, который в моей деревне… ну отец Николай, рассказывал, что на том свете есть такие миры, где души встречаются непременно…

— Это слишком сложные философские вопросы, — перебил ее Аркадий. — И никто не знает, что нас там ждет!

Аркадий вдруг всхлипнул и припал к ее коленям. Она гладила его по трясущимся плечам, шептала ласковые слова, но в душе испытывала неловкость оттого, что увидела его слабость.

Весь октябрь Аркадий был необычайно ласков и предупредителен. Но Василиса находилась практически постоянно в подавленном настроении. Она понимала, что пора заканчивать такой образ жизни, что ни к чему хорошему эта затянувшаяся игра не приведет, и Аркадий сорвется непременно еще и неизвестно, чем это закончится для нее. К тому же праздный пустой образ жизни начал сильно угнетать ее живую натуру. Она буквально не знала, чем себя занять. Она даже купила бисер и вновь занялась вышивкой. Но и это скоро ей наскучило, к тому же она не видела никакого применения результатам своего труда. А Василиса была уверена, что любое занятие должно быть обосновано. И она забросила вышивку, даже не закончив ее.

Москва по-прежнему оставалась для нее чужим городом, и гулять в одиночестве ей по незнакомым улицам не хотелось. Подругами она так и не обзавелась кроме Риты, девушки ее брата. Но встречались они крайне редко, лишь иногда разговаривали по телефону. Если бы Василиса работала или училась, то поневоле познакомилась бы с ровесниками, сблизилась бы с кем-нибудь. А так она проводила дни одна, лежа у телевизора и грызя семечки. Как-то позвонил Сева и начал просить ее о встрече, говоря, что не может ее забыть, что мечтает все исправить и начать сначала. Его голос звучал очень искренно, но Василиса слушала со злорадным удовольствием. Ее радовала мысль, что Сева так мучается из-за нее. Она никак не могла простить ему той случайной встречи с его матерью, того стыда, который она тогда испытала. А ведь Василиса не сделала ничего дурного и считала такое отношение несправедливым.

— Что, сразу в ЗАГС? — уточнила она деловым тоном, когда Сева закончил объясняться в любви.

— Я готов! — радостно ответил он.

— А как же твоя мамочка? — ехидно спросила Василиса. — В обморок не упадет от перспективы обзавестись такой невесткой, деревенской дурочкой?

— Прекрати! И если хочешь, то я заеду за тобой в эту субботу и отвезу к маме, чтобы познакомить.

«Вот даже как! — начала колебаться Василиса. — Вот уже до чего дошло! Неужели и вправду он меня любит? А ведь это решило бы мои проблемы. Избавиться от Аркадия, переехать к Севке, стать законной женой и жить себе припеваючи. Чем не выход?»

Но она вспомнила невзрачное худое лицо Севы, его тощую сутулую фигуру и решила быть честной и больше на компромиссы не идти.

— Так что? — спросил он, явно волнуясь.

— Не получится! — ответила девушка. — Мы не пара! Никогда ни твой отец, ни твоя мать меня не примут, это первое… И второе, самое главное, я не хочу тебя обманывать, потому что не люблю. Понимаешь? Я тебя совсем не люблю, ни капельки! А ведь мне всего семнадцать! И зачем же я буду добровольно сжать себя в клетку замужества с нелюбимым мужчиной?

— Как ты стала изъясняться! — после паузы заметил Сева. — Твое решение окончательное?

— Да, и не звони мне больше! Хотя… если хочешь, мы можем остаться друзьями. Ведь Витька мой брат, а ты его лучший друг, так что общения нам не избежать по-любому!

— Хорошо, я попытаюсь общаться просто по-дружески, — потухшим голосом пообещал Сева.

Василиса закончила разговор, но ее настроение упало. Она решила позвонить Рите и поболтать с ней. Но тут же подумала, что не сможет быть с ней откровенной до конца, так как Рита по-прежнему встречалась с Витей. А Василиса тщательно скрывала от родных свой нынешний образ жизни. И она отложила телефон, так и не набрав ее номер.

Начало декабря в Москве выдалось очень сырым и теплым. Это вызывало постоянные густые туманы, а так как Василиса жила у воды, то из окна видела почти ежедневно мутную пелену, за которой едва угадывались дома. И эта промозглость, серость, влажность начали ее сильно угнетать. Она родилась в крае, где много солнечных дней даже зимой. Аркадий приезжал сейчас крайне редко, но это девушку устраивало. После такого неординарного «празднования» Дня Учителя между ними словно кошка пробежала. Василисе казалось, что он специально ее избегает. Видимо то, что он до конца открыл перед ней душу, создало странный барьер между ними. И когда Аркадий приезжал, то старался не смотреть ей в глаза, говорил на ничего незначащие темы и почти не играл с ней в маленькую девочку. Василиса думала, что их отношения подходят к логическому завершению, но пока сама ничего не предпринимала. У нее накопилась приличная сумма на карточке, и девушка прикидывала, сможет ли снять квартиру и на какой срок. Ей уже хотелось «выйти из игры» и жить самостоятельно.

Но за неделю до Нового года рано утром ее разбудил звонок. Это был отец Николай.

— Василисушка, детонька, — торопливо начал он, — приехать тебе нужно!

— Что случилось? — испугалась она и окончательно проснулась.

— Бабушка твоя умерла вчера, — сообщил он, — а дед, боюсь, совсем запьется в одиночестве! Тетка-то может войти в твое положение и отпустить хоть ненадолго! Знаю, что ты на заводе работаешь, Нюра мне говорила, да ведь и отпуск должны дать по семейным обстоятельствам.

— Не волнуйтесь, батюшка, я немедленно вылетаю! — ответила она и всхлипнула.

— Ну, с богом!

И в трубке раздались короткие гудки.

«Вот все и решилось! — думала Василиса, вытирая слезы. — По необходимости уеду, обрублю все концы. А то как-то уж больно тошно мне стало последнее время сидеть тут в одиночестве, да и Аркадий еще тот фрукт! Не знаешь, чего ждать от него. Голова-то не в порядке! Да и охладился он сильно ко мне, прямо чувствуется. И сейчас есть повод уйти по уважительной причине. Думаю, он и сам рад будет!»

Василиса умылась, выпила чай и позвонила в Домодедово. Узнав, когда ближайший рейс до Кургана, заказала билет. Самолет вылетал уже на следующее утро, и она была рада, что успеет на похороны. Затем набрала номер Вари.

— Васена! Ты чего в такую рань? — услышала она бодрый голос тети. — Правда, я уже на смену собираюсь.

— Тетечка…, — начала Василиса и снова всхлипнула, — улетаю я завтра домой!

— Господи, девочка, что случилось-то? То ты не звонишь неделями и не приезжаешь к родной тетке, и вдруг такие новости! Или с Севой своим поругалась?

Варя все еще была уверена, что племянница живет у своего «жениха» и свадьба не за горами. И Василиса решила одним махом расставить все точки над «i».

— Да, мы расстались, — сообщила она. — И это окончательно! Не пара мы совсем!

— Так ты из-за этого домой намылилась? Нечего тебе там делать, детонька! Ты же хотела в медучилище поступать. А как же работа в госпитале? И тебя отпустили?

— Да, отпустили, — упавшим голосом ответила она. — Ведь я не знаю, сколько пробуду в деревне!

— Совсем ты меня запутала! Говори толком, что случилось-то! Если от Севы этого ушла, так ко мне возвращайся! Неужели из-за этого уезжать?

— Бабушка умерла вчера, — наконец сообщила Василиса. — Сейчас звонил отец Николай, сказал, что дед совсем уже запил и пригляд за ним нужен. И кто, если не я, единственная внучка? Вот и решила, что поеду.

— Понятно, — потерянным голосом ответила Варя. — Царствие ей небесное! Отмучилась! Может, и мне с тобой поехать?

— Да зачем же! Ты ведь на работе, Новый год скоро, да и не родня они тебе! — тихо сказала Василиса.

— Это так… но поддержать нужно тебя! Деньги-то есть? Билет на самолет нынче вон как дорого!

— Не волнуйся, тетечка, я скопила! Так что поеду. А что дальше, не знаю! В деревне мне, конечно, делать нечего, но и деда я бросить не могу. Поживу пока там.

— Ты вот что, если помощь какая понадобится или с деньгами туго будет, звони сразу! — ответила Варя. — И я буду ждать твоего возвращения!