Константин Сычев - Василий Храбрый

У стен Переяславля-Рязанского состоялась жестокая битва.

Хорошо подготовленные многочисленные полки князя Даниила одолели противника. На поле брани были разбиты не только рязанцы, но и присланные из Сарая татары. Тем не менее, потерпевшие поражение войска князя Константина отошли в город и засели, надеясь отбиться от московских войск за дубовыми стенами.

Но князь Даниил был достойным потомком своих суздальских предков и, не желая осаждать сильный город, предложил князю Константину переговоры. – Мне нужны только твоя дружба, брат, и союз, – говорил посланец Даниила, передавая слова своего князя Константину Романовичу.

Доверчивый рязанский князь вышел со своими лучшими боярами из города и явился в шатер князя Даниила. Последний предложил ему немедленный мир и союз, но на условиях подчинения рязанской земли Москве.

– Будешь почитать меня, как своего отца, – сказал князь Даниил. – А как залог твоей верности – целуй же крест!

Князь Константин не хотел стать вассалом и данником Москвы и решительно от такого «союза» отказался.

Тогда разгневанный князь Даниил, проявив вероломство, приказал своим воинам схватить князя Константина и его бояр и объявил их своими пленниками.

– А теперь прикажи своим людям открыть ворота города, – потребовал князь Даниил Московский, – и впустить туда моих воинов!

– Этого не будет! – сказал с горечью в голосе князь Константин. – Рязанцы не откроют ворота моего славного Переяславля! Пусть я умру в твоем плену, но свой город не отдам! Пока у меня есть наследники, они сумеют удержать за собой мой город и, если надо, защитить его от твоих воинов и злодейств!

Тогда князь Даниил решил довольствоваться малым и увезти несчастного, обманутого им рязанского князя в Москву.

– Так он пленил, жестоким коварством, князя Константина! – закончил свое повествование епископ Арсений и опустил голову. – Теперь этот несчастный рязанский князь сидит в московской темнице, а Даниил его запугивает и уговаривает на крестное целование!

– Нет правды у этого безбожного Даниила! – покачал головой князь Василий. – Весь в своего батюшку Александра! Даже не побоялся сразиться с татарами! Царь Тохтэ не простит этого!

– Охо-хо, сын мой, – покачал головой владыка. – Этот Даниил легко откупится серебром от этого царя Тохтэ! Суздальским князьям к такому не привыкать! Даниил знает, что творит! Суздальские князья очень хитры! Будет еще хуже, если великий князь Андрей скончается…Тогда этот Даниил захватит великокняжий «стол»! И у нас появится новый враг! Мир и покой лишь тогда, когда Даниил сидит в своей убогой Москве…

– Спаси нас, Господь! – вздрогнул князь Василий. – Однако нашему Брянску по зубам эти суздальские враги! Пусть только полезут! Тогда узнают силу нашего войска! А мне все же жаль того набожного князя Константина…Он не захотел быть клятвопреступником и теперь страдает за правду! Я помню его недавний приезд в Брянск, когда он просил у меня помощи от этого злобного Даниила! Я ему ничем не помог! А может съездить в Орду и вступиться за него перед царем?

– Не надо этого делать, сын мой! – испугался епископ Арсений. – Слава Богу, что он разрешил тебе одному из всех князей самому не возить нашу дань в Сарай! Благодари же за это! Это большая льгота! Такое позволялось только твоему покойному деду, славному Роману!

– Это не столь большое благо, святой отец, – покачал головой князь Василий. – Ведь мы все равно отвозим царю свой «выход»! Если не я, так купец Стойко с моими людьми туда выезжает…

– Хочу тебе сказать о купце Стойко Лепковиче, – нахмурился епископ. – А не пора ли тебе, сын мой, посылать в Орду его сына Мирко? Или другого сына – Славко? Этот Стойко сильно постарел! Пусть он еще крепок, но уже не юноша…Еще умрет в Орде или по дороге, как наш славный князь Роман Михалыч! Это недопустимо!

– Я думал об этом, владыка, – улыбнулся князь Василий, – И послал на этот раз в Сарай упомянутого тобой Мирко вместе с батюшкой. Пусть молодой купец подружится там со знатными татарами и хорошо запомнит дальнюю дорогу. Теперь Стойко будет ездить к татарам вместе с Мирко или с другим сыном Славко…А когда Стойко Лепкович захочет, он уйдет на отдых и займет место в моем думном Совете…Мне нужны хорошие советники…

– А почему ты не посадил на воеводстве в Севске ни одного из сыновей Милорадичей? Ведь их отцы сложили свои головы на той проклятой Ногаевой войне! – покачал головой епископ. – И мало того, отправил туда неизвестного нам человека!

– Лучника Тихомира, сына Славко Милорадича, я послал воеводой в Почеп, батюшка, – ответил на это князь Василий, – а Шестака, сына покойного Любима Милорадича, посадил в городке Волконеске. Я решил не оставлять им Севска из-за опасения, что мои лучшие люди испортятся на одном месте…Кроме того, мой дядюшка, Святослав Можайский, просил за своего верного человека, боярина Супоню Лаврича. Ну, я и посадил его в Севск воеводой, чтобы не обижать своего дядюшку. Этот боярин Супоня дал мне клятву на верность и надежную службу. Пусть же сидит себе в Севске!

– Ты слишком доверчив, сын мой! – покачал головой епископ Арсений. – Как не стыдно признавать, но мне не нравится твой дядька Святослав…Я не верю ему и сомневаюсь в его искренности: у него такой недобрый и тяжелый взгляд! Только бы не ошибиться!

– Зачем ты, брат, призывал на помощь татар? – вопросил московский князь Даниил, сидя на своем «столе» в теремной светлице и глядя с презрением на пленника.

– Так получилось, – грустно ответил сидевший напротив на небольшой скамье рязанский князь Константин Романович. – Я ездил к русским князьям, но никто не захотел помочь мне…Поэтому пришлось ехать к татарам…

– А к кому из русских князей ты обращался? – насторожился князь Даниил.

– Я ездил к ближним князьям – новосильскому, карачевскому и брянскому, – тихо сказал рязанский князь. – Но я не нашел в них союзников. Новосильский и карачевский князья наотрез отказались защищать мою землю от угрозы суздальцев. Князь же Василий Александрыч ответил отказом не сразу. Он показал мне свое сильное войско, победившее самого царя Ногая! Его не зря называют «Храбрым»! Я любовался княжеской дружиной! Есть и сила и выправка! Князь Василий показал мне и лучную стрельбу своих воинов…Ни одна стрела не пролетела мимо цели! А большинство стрел попали в самую середину! Я не верил своим глазам…Если бы эти воины пришли мне на помощь против твоего войска, они бы, без сомнения, тебя одолели!

– Ты зря так говоришь! – усмехнулся князь Даниил. – Нет такой силы, которая бы победила мои полки! От моих воинов побежали даже татары!

– Разве у меня были лучшие татары? – нахмурился князь Константин. – Ко мне прислали самых слабых и больных…Царь Тохтэ, получив немало серебра, пожалел мне хорошего войска…Вот почему ты без труда одолел тех поганых…

– Разве ты не понимаешь, Константин Романыч, – улыбнулся Даниил Московский, – что не было смысла искать помощи у татар и тех черниговских князей? Лучше бы приехал в Москву и заключил со мной союз. Не было бы ни ссоры, ни войны!

– Я ничего не имею против союза с тобой, брат, – ответил, склонив свою седую голову, рязанский князь. – Но ты захотел не равного союза, но главенства надо мной, как отец над сыном! Но всем известно, что Рязань всегда была свободной и великой землей! Все великие князья были равными: рязанские, суздальские и черниговские! Мой удел, расположенный на границе со степью, всегда преграждал врагам путь…Наша Рязань первой пострадала от Батыевых орд…Тогда о Москве едва слышали…Все русские князья знают о славе Рязани! О подвигах рязанцев мне напомнил и брянский князь…

– А что еще говорил тебе Василий Храбрый? – пробормотал князь Даниил. – Что он думает о моей Москве?

– Он считает Москву слабым и захудалым городом! – усмехнулся князь Константин. – Конечно, если сравнить твою Москву с Брянском, легко видна большая разница! Брянск лучше укреплен и куда красивей! Пусть тот город такой же деревянный, как Москва, но терема и хоромы знати, святые церкви – намного богаче! Словом, Брянск – видный город, а Москва – жалкое сельцо!

– Не стоит чернить мой удельный город! – возмутился князь Даниил. – Пусть он поменьше и победней того Брянска, однако не одними хоромами славен город, а добрыми и мудрыми людьми! Но я ничего не слышал о мудрости брянцев…А богатство – дело наживное! Чего же Брянску не быть богаче, если татары не ходят с погромами на его земли? Моя Москва не один раз страдала от татар и полностью выгорала!

– Вот ты сам своими словами даешь оценку суздальцам! – улыбнулся князь Константин. – Разве ваши князья мудры, если постоянно призывают татар друг на друга? Еще твой батюшка, Александр Ярославич, приводил поганых против своего брата, князя Андрея! Также поступали твои братья, великие князья Дмитрий и Андрей! Но так никогда не делали ни покойный Роман Брянский, ни Александр Глебыч, ни его сын Василий Храбрый! Вот это мудрость! Они воевали только в чужих землях: в татарских степях или в Литве! Вот почему брянская земля не тронута врагами и обладает большими богатствами! Почему бы вам, суздальским братьям, не жить между собой в мире?

– Твой язык ядовит, брат Константин! – нахмурился князь Даниил. – Неужели ты забыл, что пребываешь у меня в плену и ешь мой хлеб?

– Не забыл, брат, – усмехнулся рязанский князь, – однако твой плен – не боевая победа, а подлое коварство! Видно ты сам забыл, как взял меня в плен? Но Господь все видит, брат! Поэтому я спокоен и не боюсь твоего плена. И мне не надо твоего хлеба! Отпусти меня в мой удел и не будешь иметь лишних расходов!

– Ладно, брат, – кивнул головой князь Даниил, – я знаю о твоем правдолюбии и бесстрашии. Еще твой батюшка совершил в Орде великий подвиг! Так грубо и оскорбительно говорил с самим царем! Увы, это не от мудрости! За что на тебя обижаться? Ты, брат, пошел в своего батюшку и говоришь все, что взбредет тебе в голову! Любишь судить других, а сам – глумной дурачок!