— Ох, дуры мы, бабы, дуры… — пробормотала себе под нос, прислонившись головой к одному из столбов, подпирающих крышу. И вздохнула, укутываясь плотнее, переступая с ноги на ногу, но не спеша возвращаться в дом.

Да, глупо было срываться с места, ехать неизвестно куда, подвергая опасности не только себя, но и собственную дочь. Но зная свой характер, местами паршивый и жутко упёртый, я прекрасно понимала: останусь — сожгу все мосты к чёртовой бабушке, не оставив ни себе, ни Ромке даже мизерного шанса на хоть какое-то будущее. Есть у меня такая черта, на эмоциях ковырять до последнего, биться головой об стену, но разрушить всё до основания.

Бывает. Никто не идеален в этом мире, как бы не утверждали обратное наши доморощенные, диванные психологи. И будь ты хоть трижды отважной и ответственной матерью, никто не сможет сказать, как ты поведёшь себя, когда тебя захлестнут с головой эмоции, и сорвёт последние тормоза.

Слава богу, что в этот раз всё обошлось, и мы отделались только лёгким испугом. Теперь осталось всего ничего… Поговорить с Кощеем и либо подтвердить, либо развеять все свои сомнения. Но…

Чёртово, проклятое «но», всегда выползающее там, где его не надо бы!

Я действительно «трусишка, зайка серенький». Я банально, совершенно по-глупому, по-человечески боюсь. Боюсь включить телефон, набрать знакомый до последней цифры номер и…

Не услышать ничего в ответ. Или услышать. То, после чего любые попытки быть вместе будут бессмысленны и бесполезны. Услышать, что мы не нужны, что я всё себе придумала. Сама придумала, сама обиделась, сама всё разрушила. Глупо, да. Но ничего не могу с собой поделать.

Может, последовать совету Марго и принять на грудь для храбрости, а потом уже позвонить?

— Варька, заканчивая пугать гусей своим бледным видом и заманивать собак свои костями, — выглянувшая на веранду Хельга недоволньо нахмурилась, заметив меня в одной пижаме и пуховом платке, босиком на холодных досках. — Мать, ну не трави мою педагогическую душу! Ей богу, простынешь — сдам Ёлке со Стешкой на опыты! А ну, кыш в дом, буди Марью, собирайтесь и завтракать!

— Слушаю и повинуюсь, княже мой княже, — фыркнув, покорно поплелась обратно в дом, решив про себя, что обязательно позвоню Ромке. Позвоню и мы всё обсудим.

Вечером. Когда все спать лягут и у меня будет хоть какое-то подобие уединения. А то с любопытными дамами на хвосте поговорить по душам с любимым мужчиной не получится просто по определению. Замучают советами, подколами и шуточками.

Я сама-то научилась их понимать и принимать только после трёх дней интенсивного общения, а для неподготовленной психики это будет стресс. И неизвестно удастся байкера из него потом вывести или такое количество виски он всё-таки не сможет выпить.

Но как говорят в народе, хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах!

Мирный и неспешный завтрак в женском доме, когда не проснувшиеся ещё толком девушки зевая и периодически роняя что-нибудь из столовых приборов, обсуждали планы на день и возможность проведения какого-то особого магического ритуала, нарушило явление Варяга народу. Ввалившийся почему-то в окно столовой на первом этаже блондин выглядел встрёпанным и местами пожёванным, причём в прямом смысле слова. Он щеголял соломой в волосах и довольно впечатляющим финалом под глазом, которого вчера на лице Варяга не наблюдалось вовсе. И так широко и довольно улыбался, что мрачная Стешка, не любившая утра от слово совсем, молча перекрестила парня и выдала угрюмо:

— Сгинь, нехристь. Не порть нам карму своей счастливой рожей!

— Может его того… — задумчиво протянула сидевшая рядом Марго, набивавшая трубку табаком из кисета на поясе. — Отворот? Приворот? Заговор? Порча?

— Может завтрак пройдёт хоть раз без планов по захвату мира? — страдальчески вздохнула Ёлка, возя ложкой в тарелке с добротно сваренной на молоке овсянкой, сдобренной свежими ягодами малины и черники. — Честное слово, на следующей ролёвке выпну вас в лагерь Чёрных, что б разлагали противника морально, теребили материально и психологически убивали все надежды на победу.

— Дя, — подтвердила Маня, уплетая свою порцию завтрака за обе щеки. Девушки тихо рассмеялись, умиляясь над этой картиной. Я только головой покачала, медленно цедя травяной чай. Что поделать, обаяние мелкой действовало на всех, без исключения.

И на суровое сердце ледяной воительницы, и на мягкую душу ершистого лекаря и даже на чёрствые сердца потомственных ведьм. Маню обожали все, кроме, пожалуй, Ирины. Но понять какие мысли бродят в остроухой голове не мог никто из присутствующих, предпочитая принимать поведение почти эльфийки как должное.

— Что случилось, воин, что тебе в голову взбрело нарушить покой моего дома в такой неурочный час? — леди Вал и бровью не повела, продолжая филигранно нарезать поджаренную колбаску на своей тарелке. — Или опять куры подняли бунт, не желая расставаться с частью насеста, который вы, умники, на дрова пустить изволили?

Варяг на это только фыркнул. И встряхнувшись как огромный большой пёс, улыбнулся во все тридцать два… После чего огорошил всех сидящих внезапной новостью. Новостью от которой леди Вал подавилась квасом, закашлялась и некультурно поминала чью-то дальнюю родню до пятого колена, Ёлка сетовала о том, что у неё нет такого запаса лекарства, а эльфийка Иринка радостно хлопала в ладоши, вопя во всё горло «Турнир, турнир!». Остальной честной народ её энтузиазма не разделял, хотя и заметно оживился услышав сию новость.

И только я откровенно говоря не понимала, что тут происходит. О чём и сообщила сидевшей рядом со мной Марго, вертевшую трубку в тонких пальцах с алчным алым маникюром. При ребёнке ведьма не курила из принципу, заявляя, что травится или нет в будущем будет личный выбор Мани, а не её ведьмовское тлетворное влияние.

— Есть тут у мужиков традиция такая. Выяснять, кто из них сильнее, ловчее, быстрее. Выясняют, сражаясь друг с другом. Кто на кулаках, кто на мечах, а иногда чередуя и то и другое. И победитель вправе выбрать среди нас официальную пару себе на всю ролёвку. Ничего криминального, не подумай, — фыркнула Марго, увидев моё скептическое выражение лица, и закусила мундштук. — Заботы по общему дому, там, помощь, поддержка в турнирах и играх. Ну и всё такое. Занятно, кстати, что сколько турниров не было, ни разу нашу ушастую не выбирали. Вот от слова совсем! И почему это, интересно…

— Вот уж действительно… — хмыкнув, я вернулась к завтраку. И задумавшись о том, как буду собирать наручи, выпала из обсуждения подробностей предстоящего турнира. А сдав Марью под ответственность Аглаи, деревенской девчонки, что с компанией ребятишек регулярно навещала ролевиков, и вовсе потеряла счёт времени, погрузившись в работу. Только иногда порывалась всё же сбегать до комнаты за телефоном, но вовремя одёргивала себя, возвращаясь к гравировке и полировке деталей будущего изделия.

Вечером, всё будет вечером… Во всяком случае, я в это действительно верила. И поэтому очень удивилась, когда в восемь вечера, стоило мне уложить мелкую спать, девчонки схватили меня под локти и потащили наряжаться. Не обращая никакого внимания на мои вялые попытки сопротивления.

То, что меня обрядили в длинное платье в пол, с широким, плетённым поясом под грудью и короткими рукавами до локтя, я ещё кое-как вытерпела. Хотя не могу не признать, что тёмно-синяя, ближе к чернильному цвету, ткань приятно льнула к коже, струясь вниз по ногам, а широкая юбка не мешала при ходьбе, создавая такой непривычный образ хрупкости и женственности. Затем мне выдали лёгкие балетки чёрного цвета, нацепили на запястья широкие браслеты, с мелкими колокольчиками и подвесами и принялись расчёсывать волосы, распутывая наспех собранную с утра косу. И не отпускали до тех пор, пока волосы не легли шелковистой волной до самой пятой точкой, с тонкими косами, затерявшимися между основной массой, перевязанными яркими синими атласными лентами. Но когда Марго попыталась меня накрасить, я всё же взбунтовалась, наотрез отказавшись от косметики. Только глаза чуть подвела, сдавшись на милость умоляющим взглядам прыгавшей вокруг меня Ёлки. И поспешила скрыться от них, пока они не придумали ещё что-нибудь мне во благо и для красоты.

На понимающую усмешку леди Вал я только рукой махнула, вновь усевшись за отданный мне на откуп стол и принявшись доводить до конца начатую полировку уже выполненной гравировки. Как показала практика, с жительницами женского дома спорить было непродуктивно. Особенно, когда они действовали заодно!

— Хельга, твой черёд! — свесившись через перила, прокричала со второго этажа Стешка, щеголяя чёрным платьем с глубоким декольте. И то, что она вроде как светлая ведьма её ни капли не смущало.

— Нет, — воительница сдвинула брови, роясь в огромном сундуке, вытащив оный в центр комнаты.

— Да!

— Хочешь, объясню всё на пальцах?

— Пугаешь ведьму неприличным жестом? Фи такой быть! — и компания девушек скатилась по лестнице со второго этажа, что бы унести воительницу в неизвестном направлении. Возмущённые вопли леди Вал ещё долго сотрясали стены и я тихо, мирно порадовалась, что ещё легко отделалась, соединяя плетёные кожаные косы по специальной схеме, отнятой в неравном бою у оружейников. О том, что бы подняться в комнату за телефоном сейчас и речи не было.

Вновь оказаться в руках девчонок я не горела желанием от слова совсем и надеялась, что под шумок и в вихре забот о моей скромной персоне забудут. Участь наблюдать за турниром была привлекательна, с определённой точки зрения, но возможность оказаться чьей-то парой меня несколько напрягала. И я искренне надеялась, что если не привлекать к себе внимания, то раззадоренные и предвкушающее знатное зрелище ролевики обо мне благополучно забудут.

Ага, как бы не так! Леди Вал в компании Ёлки лично вытащила меня из-за стола, взяв под руки с двух сторон, и повели за собой, идя следом за распевающими не самые культурные частушки ведьмами в сторону пруда. Марго и Стеша ради такого мероприятия раздобывшие где-то остроконечные шляпы и расчехлившие свои боевые посохи, украшенные искусной резьбой, шагали уверенно и гордо. Что совершенно не вязалось с содержанием исполняемых ими текстов. Бредшая чуть в сторону Иринка косилась на них недовольно и бурчала что-то под нос, прижимая к себе самодельную арфу.