— Варя! — укоризненный взгляд Лектора как-то не вязался с его вялыми попытками удержать лицо и не заржать. А моё обожаемое чудо…

В общем, Марья, глядя на это безобразие, решила поддержать мужчин и строгим тоном, позаимствованным явно у моего отца, собралась и смогла-таки выговорить непокорную букву «эр», произнеся чётко и раздельно:

— Вар-вар-вар-вар-ва-ра!

— Да, Царевишна? — я невинно улыбнулась, заложив руки за спину и шаркнув ногой.

— Ма, они оошие… Не обижай их! — и погрозив мне чайной ложкой, испачканной в шоколаде, дитё вернулось к прерванному занятию. И заявило. — Чай! Мы будем пить чай!

— Всё для вас, милая госпожа, — хмыкнул Лектор и…

То, что было дальше сложно описать словами. Можно лишь отметить, что добрых полчаса я со всё возрастающим удивлением наблюдала как компания байкеров-раздолбаев демонстрирует манеры, достойные того самого, не к ночи помянутого королевского двора. Антураж, кстати, был вполне соответствующий. Большой круглый стол, стулья с вычурными деревянными спинками. Белоснежная скатерть и тонкий, явно дорогущий фарфор, с мягкими золотыми узорами на белой поверхности. Аккуратные кексики, миниатюрные пирожные, хрупкие серебряные приборы…

Всё это резко контрастировало с мужчинами далеко не слабой комплекции. Затянутые в смокинги и дорогие, строгие костюмы, при галстуках (а кое-кто и с галстуком бабочкой, что смотрелось очень интересно в сочетании с яркой рыжей шевелюрой), они с постным выражением на лицах обсуждали подробности падения акций какого-то банка и ситуацию на бирже. Неспешно подавали друг другу молочник, сахар специальными щипцами и плавно переходили с фондовых рынков на политику, затем на дела клуба, а после вообще заговорили о том, в чьём исполни лучше звучат произведения Чайковского и Бетховена.

И глядя на происходящее, я всерьёз подумывала о том, что бы удерживать челюсть на месте при помощи специальной повязки.

— Пожалуй, я выйду на минуточку… — сдавленно пробормотала блондинка, отталкиваясь от стены и направляясь в сторону выхода.

— Я тоже… — тихо откликнулась, бочком выползая следом за ней. Укоризненные взгляды байкеров я стойко проигнорировала, чуть ли не бегом рванув из кабинета.

Что бы уже в коридоре, у стены, согнуться пополам от рвущегося наружу хохота. Рядом пыталась отдышаться от приступа веселья Эльза, прислонившись лбом к стене и периодически пытаясь прекратить хихикать так громко. Прилившая к её щекам кровь сделала девушку ещё очаровательнее и в чём-то ранимей. Что, впрочем не мешало ей с нотками непередаваемого ехидства протянуть, сползая-таки по стене вниз:

— Ну Кощей… Ну Роман Евгеньевич…

— Да уж… Я, конечно, понимала, что он найдёт выход из ситуации… — громко хохотнув, я зарылась пальцами в волосы на затылке и дёрнула, неосознанно растрепав аккуратную косу. — Но что б та-а-ак…

— Мужчины, — тихо фыркнув, Эльза поднялась, отряхнув брюки. — Когда им что-то надо, они проявляют чудеса изобретательности, невиданную сплочённость и обаятельную креативность… Но почему-то не в тот момент, когда это действительно нужно.

Мне на это даже возразить нечего было. Тем более, что из кабинета раздался звон разбитой посуды и тихий, но вдохновенный мат. Местами цензурный, но всё же! И Эльза, тоже прекрасно это услышав, нахмурилась, недовольно поджав губы.

После чего решительно направилась обратно в комнату, поддёрнув рукава пиджака, и недовольно протянув:

— Ну сейчас кто-то у меня получит… По наглой, рыжей морде! — и стоило ей скрыться внутри, как оттуда же раздался тихий, вкрадчивый, но очень уж богатый на эмоции голос блондинки. — Харлей! Договор с совестью снова растсоргнут и мне стоит поинтересоваться у твоей благоверной, кто тебя пр детях материться учил?!

— А чё опять я?! Я чё, самый рыжий что ли?!

— Ты знаешь… — тут Эльза выдержала драматическую паузу и добавила. — Да! Марья, закрой, пожалуйста уши!

— Угаться буду-у-ут, да? — тихо вздохнуло моё обожаемое чудо и тут же начало напевать. — Ля-ля-ля… Ла-ла-ла…. Ля-ля-ля…

Только успокоившись, было, я снова захихикала, закрывая лицо ладонями и заочно сочувствуя всем байкерам разом. Судя по всему, Эльза, не смотря на всю свою хрупкость и этакую эфемерность, представляла собой грозное оружие, способное присмирить даже самых отчаянных и суровых мужчин. И они ей даже слово против возразить не могут…

Или же не хотят?

— Варь? — появление Кощея я благополучно проморгала, задумавшись над тем, какие же всё-таки отношения связывают скромную блондинку и группу суровых мужчин бандитской наружности.

А один слишком уж хитрый байкер, меж тем, присел рядом со мной на корточки. Улыбнулся мягко, лукаво прищурившись. И неосознанно, видимо, провёл пальцами по моей щеке, делая вид, что заправляет выбившуюся прядь волос за ухо. Жест вышел до смешного обыденным, привычным, словно так всё и должно было быть и самого парня это нисколько не смутило, да.

Наверное, именно поэтому, я невольно поддалась навстречу прохладных, осторожных пальцев, прикрыв глаза на мгновения и ощущая странную, но на диво приятную дрожь, пробежавшую по телу. Вот только сообразив, что делаю и с кем, я отпрянула, приложившись затылком об стену. И потирая его, недовольно поинтересовалась:

— Выкрутился, да?

— Ты сомневалась? — тихо хохотнул байкер, больше не делая попыток ко мне прикоснуться. Только смотрел как-то слишком уж пристально, размышляя о чём-то. И пока я пыталась сформулировать более или менее остроумный ответ, Кощей опередил меня, выдав. — Варь… А пойдём, покатаемся?

Пару минут я сидела просто глядя на него широко раскрытыми глазами. А потом, почему-то не желая задумываться о причинах и мотивах, просто кивнула, принимая протянутую руку с длинными, чуткими пальцами, так уверенно и сильно обхватившими моё запястье.

— Я об этом ещё пожалею… — тихо вздохнула, глядя, как байкер переплетает наши пальцы.

— Не-а, — уверенно покачал головой Костин, утягивая меня за собой. — Никогда.

И столько уверенности было в этом слове, что я сдалась, послушно идя следом и старательно игнорируя вопивший во всю глотку инстинкт самосохранения. В конце концов, ничего страшнее влюблённости в невыносимого байкера мне всё равно не грозит.

А уж с нею я как-нибудь смогу жить, тем более, что она всё равно уже есть…

Глава 11

— И тогда Эльза ему и выдаёт целую тираду на тему высокомерия, заносчивости и того, что у неё есть жаждущие общения специалисты из отряда мужчин особой нежности. И если уж Влад так стремится обеспечить себе весёлый вечер, она с радостью поможет ближнему своему, — Ромка активно жестикулировал, рассказывая очередную байку из жизни банды и клуба.

А я сидела на парапете, болтая ногами в воздухе, и щурилась на лучи заходящего летнего солнца. Рядом, прислонившись к ограждению, стоял сам байкер, в лицах и красках описывающий знакомство их ледяного администратора и старшего брата владельца клуба. Правда, периодически Ромыч отвлекался, поглядывая на припаркованный неподалёку байк, и грозя кулаком малышне, пытавшейся поближе посмотреть на такую красоту.

С того памятного похода в клуб и чаепития, напомнившего мне небезызвестную сцену из книги великого Кэрролла Льюиса, прошла почти неделя. И за это время изменилось…

Да много чего изменилось!

Задумчиво прикусив нижнюю губу, я вздохнула, вновь вспоминая всё, что успело произойти за неполных семь дней. И приходя к безбожному в своей нелепости выводу, что, не смотря на неудачный опыт семейной жизни, на заявление Кощея, которое я всё ещё очень уж хорошо помню, на наличие дочери и безответной влюблённости Костина в какую-то милую девушку, я…

Я, дура такая, умудрилась в него влюбиться. И влюбиться так, что уже не очень-то представляю себе жизнь без этих баек, шумной компании байкеров, периодически обитающих в моём магазине и песен группы «Ария» в исполнении мелкой.

Беспечный ангел у неё выходил просто бесподобно, да. Вот ещё бы учил её этой песни кто-нибудь другой, к кому её непутёвая мать не испытывала бы ничего кроме милой, дружеской симпатии. Но, как говорят в народе, знал бы прикуп — жил бы в Сочи!

— Варь, ты чего? — заметив мою задумчивость, Костин обнял меня за талию, пристроив подбородок на плече и ласково потёршись щекой о мою щёку. — Хреновый из меня рассказчик, по ходу, раз девушка изволит думать о чём-то другом.

— Девушка изволит мёрзнуть и чуть-чуть голодать, — хмыкнула, старательно игнорируя то, как болезненно необходимы стали эти почти родные объятия. Как и то, что рядом с любителем злата клубного на проблемы в жизни смотрелось куда проще.

Почему-то я знала, что мне помогут их решить. Стоит только попросить, наступив на горло собственной песне о самостоятельности, самодостаточности и прочее, прочее, прочее.

— Так поехали в кафе, — добродушно фыркнув, Кощей осторожно коснулся губами моей щеки. То ли неосознанно, то ли забывшись, но я от этого прикосновения невольно вздрогнула. — Как утверждает Царевишна Марья, храбрый рыцарь обязан спасти принцессу от страшного и лютого дракона… Даже если это такая мелочь, как голод!

— Вот вам общение с моим чудом явно на пользу… — тихо засмеялась, вспомнив, как вся банда собралась посмотреть на запись сражения великого Рыцаря Марьи и Вишнёвого Грозного Дракона Леночки! Именно так, всё с большой буквы и с комментариями неугомонного Шута. И укорила, шутливо, ткнув байкера локтем в бок. — А вот вы на мелкую явно влияете не лучшим образом!

— Чой-то?!

— А кто научил её фразе «Уйди глюк, мы не в затяг!»? И почему она её произносит каждый раз при виде очередного кактуса? — глядя на то, как медленно, но верно краснеет Костин, я фыркнула и добавила. — А уж вопль «Зайчучуля» я по-моему вряд ли когда-нибудь забыть смогу. Особенно, учитывая, что прозвучал он внезапно, за спиной, в полной тишине и когда я проверяла, течёт слив в раковине на кухне или нет! Шишка на голове у меня два дня не сходила!