И марш сей не сулил ничего хорошего!

— Я… Это…

— И дико извиняется, — снова вставил свою реплику Цепеш, явно решивший, если не спасти несчастного варвара от справедливого возмездия, то хоть потрепать нервы ближнему своему.

На взгляд Кощея, спасать там было нечего, так что он если не разделял, то вполне понимал и даже разделял, местами, желание местного графа Дракулы. Всё-таки, подстебнуть ближнего своего святое дело, что не говори!

— Да ну? — взгляд девушки был полон неприкрытого сомнения и скептицизма. Что-то решив для себя, она окинула придирчивым взглядом притихшую банду и поинтересовалась и настороженно замершего Кощея. — Роман Евгеньевич, а не будите ли вы так любезны… И не поделитесь ли ценной информацией… Когда там ваша дама сердца прибыть изволит?

После этого вопроса стоило бы мужчинам насторожиться, но, как говорят классики, ничто не предвещало. И Кощей, отмахнувшись от предчувствий грядущей подлянки, осторожно уточнил:

— После обеда, вроде бы… А что?

— Это радует, — снова кивнув собственным мыслям, Эльза и хлопнула в ладоши, привлекая к себе внимание. — Думаю, справимся. Итак, Илья Алексеевич… Помнится, должны вы мне целое одно желание… И я теперь даже знаю какое!

— А может того… Кактус? — попробовал откосить Харлей и даже сделал пару шагов в сторону выхода. Что бы грандиозно и с матюгами растянуться посреди кабинета от подножки, в исполнении Цепеша. — Мля, Цепеш! Права была Белка, вам вампирюгам треклятым такое понятие как совесть, сцуко, в принципе не известна…

— Я рад, что не разочаровал тебя в этом, — ехидно откликнулся Владислав, дёрнув уголками губ в попытке скрыть довольную улыбку. И поставив кружку на стол, заинтересованно переспросил у Эльзы, уже успевшей отправить пару сообщений с телефона — Значит, с Харлея желание… Кощей, я так понимаю, кровно заинтересован. А остальные? Поделитесь тайной информацией, в чём остальные-то провиниться успели, успокойте душу заблудшего вампира!

— Дабы он поделился с жаждущей подробностей общественностью? — цокнув языком, Эльза выдала дробь кончиком карандаша по столешнице. — Верещагин будет отдуваться за компанию.

— Я?! — попытка возмутиться провалилась, стоило девушка чуть сощуриться и потянуться к той самой, заветной тетрадки. Верещагин тут же примолк, обиженно надувшись, как мышь на крупу и пробормотал. — Что бы ещё раз… Да послушал Веника… И сделал, как он просит? Да ни в жизнь!

Уточнять о ком идёт речь он не стал, ограничившись трагическим вздохом. Ромыч на это дело только фыркнул, прекрасно понимая, о каком таком «Венике» речь идёт. Точнее о ком. Вениамин Араньев, старший брат Эльзы, обладал безграничной фантазией и невероятной способностью нести неприятности в массы, особенно своими ценными советами и стопроцентно срабатывающими подсказками!

— Это что бы нашему Царю всея злата скучно не было? — тактично уточнил Алёхин-старший и покивал головой. — Резонно. А дальше?

— Арт-директору предстоит на себе ощутить все муки бедного Гамлета, — просмотрев сообщения на своём телефоне, девушка выразительно постучала пальцем по пухлой папке с договорами, притулившейся на краю стола. — Быть ему участником чаепития или быть ему растерзанным поставщиками. А уж если даже я в последнее время защищаюсь исключительно специфичным кладбищенским юмором… Ну вы понимаете, да, Владислав?

— Вполне… — задумчиво протянул граф Дракула, припомнив пару эпизодов.

Костин тоже припомнил. И искренне порадовался тому факту, что это не ему такой выбор предложили. А ещё всерьёз задумался над тем, откуда их очаровательная Снежная Королева знает столько анекдотов, историй и курьёзных случаев, связанных исключительно с моргом, мертвецами и кладбищами. Харлей с Михой, да и Верещагин явно что-то знали…

Только говорить на эту тему категорично отказывались. Сказали, жизнь она всё-таки дороже будет!

— А остальные… — и блондинка многозначительно так замолчала, с улыбкой поглядывая на неназванных членов банды. Женёк ради такого дела даже проснулся, активно припоминая собственные прегрешения и кося подозрительным взглядом на девушку. Лектор, почесав затылок, издал страдальческий вздох и резко приуныл, явно вспомнив что-то из своих косяков.

И только Лександрыч остался хмур, недовольно поглядывая на забавляющегося родственника. После чего, буркнул категорично:

— Я в этой херне не участвую.

Однако, если начальство номер раз рассчитывало так легко отделаться и избежать участия в этом празднике жизни, то его ждало жестокое разочарование. Потому как прежде, чем Алёхин-младший успел встать с дивана, в дверях появилась тонкая, скромная фигурка миловидной брюнетки. По совместительству второго арт-директора клуба и девушки самого Лександрыча.

Арина, смущённо кашлянув, откинула волосы на спину и вопросительно улыбнулась, глядя на довольного жизнью вообще и собственным коварством в частности администратора:

— Что-то случилось?

— Кавай-сан, вы как всегда вовремя, — Владислав, глядя на это воплощение невинности и матёрого интригана в одном лице, только фыркнула, пару раз хлопнув в ладоши, изображая аплодисменты. — Проходи, проходи. Сейчас я уточню пару моментов у специалиста по чайным церемониям… И…

— Так, пожалуй, мне пора, — не обращая внимания на откровенно завидующие взгляды байкеров, Владислав поднялся, и вежливо отсалютовал шушукавшимся девушкам на прощание. — Удачи, в этом нелёгком деле, Изабелла Александровна…

— Как и вам в вашем, — не отвлекаясь от рассказа, так же вежливо и также иронично ответила Эльза, продолжая объяснять суть дела посмеивающейся подруге.

Вздохнув, Ромыч откинулся на спинку дивана, заложив руки за голову и терпеливо дожидаясь, когда пойдет вторая волна справедливых возмущений. Правда, глядя на то, как всё больше загораются азартом глаза Арины, и как лукаво щурится Эльза, Кощей всё чётче осознавал, что безнаказанным из этого кабинета никто не уйдёт.

Только что успел отрешённо подумать о том, что это чаепитие ему ещё припомнят, не раз и не два. И коллекционным виски он явно не отделается, да…

— Ну, что? — наконец, придя к какому-то решению, Эльза хлопнула ладонью по столу. — Граждане тунеядцы, алкоголики и интриганы… Готовы пострадать за друга своего? Нет? А вас никто и не спрашивает… Да, Кавай-сан?

— Ага, — хихикнув, Арина поднесла к губам рацию, проговорив. — Полный чайный сервиз, пожалуйста. И всё, что необходимо для чая, включая заварку, щипцы для сахара и кипяток.

Дружный страдальческий вздох, прокатившийся по кабинету, не вызвал в девушках ни капли сочувствия. До часа «Икс» оставалось меньше, чем полдня…

* * *

— Утро красит бодрым цветом… — привычно пробормотав себе под нос этот слоган неизменного оптимиста, я потёрла переносицу и крутанулась на стуле, в кои-то веки, решив посмотреть на что-то окромя букв и циферок.

Вовремя. Успела заметить, как моё чудо, вообразив себя как минимум Дон Кихотом, при содействии местного Санчо Панса со скромным русским именем Петя, уверенно и планомерно загоняет в угол несчастную Леночку. На дочери красовался цельный хоккейный шлем, найденный в запасниках моего шефа, размахивала Маня обломком швабры. А Петя…

Ну Петя периодически на полставки подрабатывал её верным конём, попутно пытаясь объяснить мелкой, что Леночка — это принцесса, а не дракон который её украл и убивать её не надо. По мнению Мани, на принцессу наш продавец-консультант не тянул даже при всём желании мелкой. И торжественно заявляя на весь торговый зал «Ма, я тя пасу!» моя Царевишна продолжала тыкать концом палки в сторону Леночки.

Гламурная красавица охала, хала, страдальчески морщилась и пыталась отбиваться собственным маникюром. И глядя на эти когти, я была согласна с Манюней: не тянет Лена на принцессу, ох не тянет…

Впрочем, я тоже. Из меня скорее уж Царица какая-нибудь или так, злая ведьма, захватившая в плен обаятельных принцев и не желающая ими делиться. Ну, по крайне мере смотрели на меня так, как представители Святой Инквизиции на обвинённых в колдовстве не глядывали. Аж мороз по коже, ей-богу!

— Ма, мну олодец? — прогалопировав от загнанной в угол Леночки до моего стола, Маня вцепилась руками в мои ноги, заглядывая в глаза. Явно великоватый ей шлем крутился, вертелся и лишал ребёнка возможности видеть. Правда, хитрая Манюня проблемы решила легко и просто…

Она прижала шлем обеими руками, что б не крутился и, расплывшись в довольной улыбке, требовательно спросила:

— Ма, мну олодец? Мну дакона победил! Мну тебя пас! Плавда?

— Правда, — фыркнув, глянула на часы и со вздохом признала. — Дракон сражён, убитый копьём, царевна идёт под венец… Тьфу ты! В смысле, дракона убили, меня спасли, пора и в гости собираться!

— К Ыжему? — тут же заинтересовалась мелочь, стягивая шлем и сдувая с носа влажную прядь волос. И подозрителдьно сощурилась, прижимая свой головной убор к груди. — Павда, павда? К Ы-ы-ыжему?

— К Ыжему, и Онопатому, Уту, Оле и даже Оме, — хмыкнула, отобрав у дочери обломок палки и ткнув им в сторону недовольно кривившейся Леночки. — А кое-кто вишнёвый, гламурный и подозрительно смахивающий на ведьму клянётся всем святым и своим любимым журналом, что разберёт завал из заказов и пожеланий клиентов. Петя, проследишь?

— А почему я?! — возмущённо засопел наш продавец-консультант.

— Паматушто ты дакон! Опасный, стаый дакон! Воть! Защищайся! — и выхватив у меня палку, вновь понеслась в сторону Леночки, явно намереваясь не выпускать «сташного дакона» из угла.

И почему я всерьёз задумываюсь о том, что такое пагубное влияние на отношение моей Царевишны к несчастной девушке, окали некие подозрительные личности, отзывающиеся на позывной «бякер»? Нет, она и раньше Леночку не шибко любила, чувствуя отношение оной что ко мне, что к себе. Но не до такой же степени…