* * *

За что маленькие дети не любят больницы? За запах. Вокруг все пахнет как то иначе, пахнет болезнью. Варя к больницам привыкла, но даже сейчас этот зловонный запах спирта вперемешку с чем-то не таким знакомым ребенку запахом, сводили её с ума. Она старалась смирно сидеть на деревянной скамье, в сто первый раз читая табличку на белоснежной двери.

Её мать постоянно теребила молнию на ярко-красной курточке, пытаясь скрыть усердную работу головного мозга. Женщина никак не могла понять, как документы из карточки Вари могли пропасть и почему их нужно восстановить так срочно? С самого утра они сдавали прививки, проходили томографию, а вот теперь ожидали своей очереди на флюорографию.

Варя достаточно утомилась за этот день, и сейчас устало взирала на снующих туда-сюда людей в белых халатах и голубовато-синих бахилах.

— Мамочка, когда мы поедим домой? — Варя непроизвольно зевнула, наблюдая за девочкой, лет пяти, которая должна была идти в незнакомый кабинет прямо за ней. На малютке был пестрый салатовый сарафанчик, и её белоснежные хвостики забавно вились на концах.

— Скоро.

Из массивной металлической двери вышел молодой парень, на вид лет четырнадцати. Он на ходу размял шею, отчего послышался легкий хруст, засунул руки в карманы своей черной толстовки, смотря куда-то в пол, прошел дальше по коридору.

— Наша очередь. — тихо проговорила Мария, приподнимаясь с ужасно неудобной лавочки. Казалось, что она нервничает намного больше, чем сама Варя, хотя, почему казалось? Это было реальностью.

Внутри Вари зарождался знакомый комок, который появлялся всякий раз, в области грудной клетки, когда ей приходилось сталкиваться с неизвестностью. Протерев влажными, от пота, ладонями о свои темные брюки, она неуверенно кивнула.

Из соседней двери с табличкой, что находилась рядом с большой металлической дверью, вышла немолодая женщина, с белоснежными волосами и слишком пестрым макияжем.

— Можете проходить. — лениво протянула она, словно готовая впасть в спячку в любой момент. — Маме лучше здесь подождать. Снимите сразу цепочки, кольца, если такие есть.

Варя машинально преподнесла руку к серебряному крестику на шее. Подняв свои темные глаза на мать, она медленно расстегнула замок, и положила цепочку в её раскрытую ладонь.

— Все будет хорошо, не переживай, это совершенно не больно. — после этих слов Мария потрепала дочурку по темно-русым волосам, и снова присела на лавочку.

Варю слова матери нисколько не успокоили. Она не боялась, но всегда остерегалась, попадая в новые для себя места. Отворив дверь, что было не так просто из-за тугой пружины, она заметила, что обратная стороны массивной конструкции мягкая и покрыта красной бархатной таканью. Помещение было в серо-зеленых тонах, что наводило тоску и холод. На больших окнах висели жалюзи, грязно-серого цвета. Девочка с опаской бросила взгляд на огромную конструкцию, которая стояла посередине комнаты и занимала собой почти все пространство.

Когда в комнату зашла все та же пёстрая леди, Варя старалась из-за всех сил убить в себе несчастный комок страха в области груди.

— Раздевайся до пояса, одежду можешь положить на лавку. — Варя повернула голову направо, где стояла маленькая скамья, обделанная черной кожей.

Она сделала несколько неуверенных шагов в направлении скамьи, попутно расстегивая свою кофту. Стеснение присутствовало в этой девочке с самого рождения, поэтому она отвернулась к стене, снимая голубую водолазку. По коже прошел холодок от резкого соприкосновения холодного воздуха с теплой кожей. Поежившись, она неуверенно повернулась к женщине, которая возилась с техникой.

— Готова? — бросив взгляд через плечо, спросила она.

— Да.

Варя встала рядом с женщиной, приготовившись к дальнейшим указаниям.

— Вставай на табуретку. — девочка бросила взгляд на маленькую синюю табуретку, и аккуратно встала на неё. Грудью она почувствовала холод металлической пластины белого цвета.

— Положи руки на талию, чуть выше. Прижмись к экрану, вот так. — медсестра, словно управляя марионеткой, правильно закрепила её тело так, что грудной клеткой и плечами Варя соприкоснулась с холодной конструкцией. Девочка не видела всего того, что делал врач за её спиной, лишь старалась сосредоточенно думать, что скоро этот трудный день для неё закончиться. Мысленно она даже посчитывала секунды. Один, два, три…

— Когда я скажу «Вдохнуть и не дышать, не двигаться», ты должна на какое то мгновение так и сделать, пока я не скажу что можно вдохнуть.

Девочка распахнула свои глаза, которые до этого момента были закрыты, и хрипло выдавила из себя:

— Хорошо.

Послышались отделяющиеся шаги и хлопок дверью. Она осталась одна. Совсем одна. Эта мысль не напугала её, а успокоила. В одиночестве всегда было комфортно, спокойнее. На людях Варя боялась сделать что-то не так, подвести кого то. В одиночестве же, она могла творить свои порядки.

Стальной голос женщины вернул девочку из раздумий, заставив вздрогнуть. Он сильным эхом промчался по комнате, пока смысл фразы медленно доходил до самой Вари. Женщины в комнате не было, но она явно говорила в микрофон и следила за ней. Невольно приходит сравнение с подопытной крысой.

— Варя, ты готова? — ещё раз повторила медсестра, не услышав ответа с первого раза.

— Да!

— Хорошо, тогда глубоко вдохни и старайся не дышать и не двигаться.

Варя вдохнула полной грудью, ещё теснее прижимаясь в белоснежной пластине, и на несколько долгих секунд превратилась в статую. А в голове звучал стук собственного сердца и секунды до покоя. Четыре, пять, шесть. Послышался до боли странный звук, словно несколько щелчков фотокамеры.

— Можешь дышать. — девочка со свистом выпустила воздух. Она продолжала стоять по стойке «смирно», пока не пришла все та же женщина, и не помогла ей спуститься.

Расстелив тонкую клеенку на белоснежной кушетке, которая тоже являлась частью большой конструкции, она повернулась к Варе.

— Разувайся и ложись сюда на спину. — девочка внимательно проследила, как женщина вставляет что-то напоминающее пластинку в подвешенное над кушеткой оборудование.

Сняв свои сапоги, Варя ступила на холодный пол в одних носочках. Она думала, что привыкла к холоду, но на деле все оказалось совершенно не так. Взобравшись по маленькой лесенке в три ступеньки, Варя легла на холодную кушетку. Её взгляд уперся в экран над головой. Он был похож на объектив камеры, с черным крестом посередине, разделяющим экран на четыре равные части.

— Сейчас все будет то же самое. Когда я скажу не дышать, ты так и должна сделать. — Варя кивнула. Когда женщина снова удалилась, комка в грудной клетке уже не было. Он всегда покидал Варю так же неожиданно, как и приходил. Она смотрела в потолок, мысленно продолжая считать. Семь, восемь, девять…

— Варя, ты готова? — голос снова раздался громко, словно она говорила в микрофон. Варя заметила маленькое окошечко в стене. Так вот откуда она наблюдала за ней и говорила.

— Вдохни и не дыши не двигайся. — экран над девочкой ожил, производя на свет несколько щелчков. «Не дышать, не дышать» — повторяла она себе. И тут же вспомнила какого это, не чувствовать кислорода. Паника тонкой паутинкой обволакивала её разум, заставляя вспоминать. Варя зажмурила глаза, только не дыши! Это было странным, ведь последнее время она повторяла себе все с точностью наоборот.

— Можешь дышать. — глаза девочки распахнулись. Она и не поняла, что все уже закончилось. Были ли эти слова реальными или ей показалось? Когда вошла женщина, Варя наконец-то поняла, что снова может сделать глоток воздуха. Она жадно вдохнула, мечтая больше никогда не забывать, что значит — дышать.

Глава 4

Ожидание не самый страшный враг человечества. В пустой квартире Варя сидела на полу, обхватив свои плечи руками. Вокруг неё были разбросаны листы, каждый из которых явно был не слишком то ей по душе. Везде была боль, она чувствовала её сквозь плотный лист бумаги.

В замочной скважине послышался шорох, и Варя вздрогнула, повернув голову. Все это время она, не моргая, смотрела в стену, пребывая, где то за пределами своей комнаты. Сейчас же перед ней стояла огромная миссия, убрать весь этот бардак. Быстро собрав листы в стопку, девочка встала на ноги в тот самый момент, когда Мария зашла в комнату.

— Привет. — нервно улыбнулась женщина. Ей слишком трудно давалось скрывать свои красные глаза и усталый вид.

— Привет. — шёпотом произнесла Варя, быстро убирая листы в самый дальний ящик.

Сдерживая слезы, Мария медленной походкой прошла в комнату и присела на кровать. Варя, затаив дыхание, наблюдала за ней. Её резко посетила дежавю. Словно она уже переживала этот момент, и он ей не очень нравился.

— Варь, тебе нужно будет уехать. — девочка, не моргая, смотрела на собственную мать, чуть нахмурив темные брови.

— Почему?

— Это ненадолго. Ты заболела, ты же знаешь, что когда ребенок болеет, его кладут в больницу.

— Но у меня ничего не болит. — Мария не смогла больше спокойно сидеть на месте, и подошла к окну, за которым смеркалось. Ей было отчего-то больно смотреть в глаза дочери, слишком уж взрослым и осознанным был её взгляд.

— Я все понимаю, Варя, но так нужно.

— Хорошо. — в недоумении Мария повернулась лицом к дочери.

Варя смотрела в пол, сцепив ладони в замок на коленях. Ей было страшно. Очень страшно. Она никогда не уезжала из дома, никогда не оставляла своей берлоги. Даже когда речь стояла о том, чтобы остаться ночевать у бабушки, Варя предпочитала возвращаться домой. Здесь было все такое родное, пропитанное её теплом, её энергией.

— Все будет хорошо, родная, тебе не стоит переживать. Мы каждый день будем созваниваться, общаться.