Звева Модиньяни - Ваниль и шоколад

Операция по расширению жилплощади полностью истощила выданный Пенелопе аванс. Привыкнув к экономии, она ничуть не встревожилась. По окончании работы ей должны были выплатить весьма значительный гонорар. Ее беспокоило другое: хронические и все более усиливающиеся боли в спине. Она знала, что это тревожный звонок. Пенелопа давно страдала дисфункцией яичников и поняла, что, видимо, на одном из них опять образовалась киста.

– Я договорилась о встрече с доктором Карини, – объявила Пенелопа мужу.

Доктор Карини была гинекологом. Она наблюдала Пенелопу с незапамятных времен и во время обеих ее беременностей помогала ей во время родов.

Андреа встревожился.

– Ты заболела?

– Думаю, опять киста, – сказала она, понимая, что окончательный диагноз будет вынесен только после обследования, но постаралась успокоить его заранее: – У меня был трудный период, вот мои женские органы и решили взбрыкнуть. Все будет хорошо, не волнуйся.

– Твои женские органы взбрыкивают что-то уж слишком часто. На этот раз надо отнестись к ним серьезно. Договорись о встрече с профессором Марко Вивиани.

– Могу я узнать, кто это такой? – осведомилась Пенелопа.

– Заведующий гинекологическим отделением Поликлинического госпиталя.

– Визит бесплатный?

– Да как тебе в голову взбрело? Он же специалист, настоящее светило медицины!

– Карини тоже отличный специалист. К тому же она работает в системе общественного здравоохранения, и визит к ней покрывается страховкой.

– Эта проблема мучает тебя годами, – возразил Андреа. – По-моему, будет только справедливо, если ты проконсультируешься у более авторитетного врача. Вивиани лечит жену Москати и многих других важных дам.

– По-твоему, это своего рода гарантия?

– Безусловно. Вивиани мог бы стать и твоим лечащим врачом.

– Я предпочитаю гинеколога-женщину. С женщинами мне легче, – слабо запротестовала Пенелопа, понимая, что сражение уже проиграно.

Если бы она могла объяснить мужу, насколько это деликатное дело – визит к гинекологу, особенно, если врач мужчина! Пару раз она уже пробовала, когда доктор Карини была в отпуске, и чувствовала себя очень плохо. Но втолковывать такие вещи Андреа бесполезно, он все равно не поймет. Поэтому во избежание лишних ссор Пенелопа записалась на прием к профессору Вивиани.

В одиннадцать утра она вошла в его приемную в Поликлиническом госпитале. Часом раньше Пенелопа сделала маммографию, и медсестра вручила ей снимки со словами:

– Покажите их профессору. Он сумеет понять, что к чему.

– А что случилось? Что-то не так? – забеспокоилась Пенелопа.

Ответ, вместо того, чтобы ее успокоить, взволновал ее еще больше.

– Не волнуйтесь. Профессор посмотрит и все вам объяснит. – Слово «профессор» сестра произносила с придыханием.

Пенелопа захватила из дома книгу, чтобы скрасить ожидание: веселый, жизнерадостный роман Богумила Грабала «Я обслуживал короля Англии». Открыв книгу в отмеченном закладкой месте, она стала читать, но глаза ее бездумно скользили по строчкам. Что означали слова сестры: «Профессор посмотрит и все вам объяснит»? В приемной ждали еще две женщины, обе нервничали, как и Пенелопа. А вот самого профессора все не было и не было. Полчаса прошло в ожидании. Потом в приемную вошла уже другая медсестра.

– Профессор просит его извинить. У него срочная операция, – объявила она.

На душе у Пенелопы стало тревожно. Почему она должна всегда делать то, что хочет Андреа? У нее был свой врач-гинеколог, милая женщина, принимавшая с восьми утра, всегда пунктуальная. Вместо этого ей навязали визит к «светилу медицины»! На часах было уже без четверти двенадцать. Через час у детей закончатся уроки, она непременно должна их встретить у дверей школы! Кроме того, ей еще предстояло готовить обед! Итак, перед ней два пути: либо махнуть рукой на детей и терпеливо ждать, как две дамы, сидевшие рядом с ней, либо воспользоваться предлогом и улизнуть. Второй путь представлялся ей чрезвычайно соблазнительным.

Выйдя из приемной, Пенелопа в нескольких шагах от себя увидела на стене коридора телефон-автомат. Идея! Она позвонит домой Андреа, отсыпавшемуся после ночного дежурства в редакции, и расскажет, как обстоят дела.

Сказано – сделано. В трубке раздался голос мужа, причем сразу стало ясно, что она его разбудила и он сам не понимает, на каком он свете. Пенелопа заговорила намеренно оживленным голосом:

– Дорогой, мне очень жаль, что пришлось тебя будить, но у меня проблема. Профессор еще не пришел. Говорят, он оперирует. Он может задержаться на час, на два, может быть, даже на три! Может, мне стоит отказаться от визита, как ты думаешь? Надо забрать детей из школы…

Андреа не дал ей закончить. Уж слишком ему дорога была возможность похвастать перед друзьями, что сам Вивиани лечит его жену. Он сразу стряхнул с себя сонливость.

– Оставайся там и жди сколько понадобится. О детях я позабочусь.

– Ты уверен? – Пенелопа радовалась, что разбудила его и хоть раз в жизни заставила заняться детьми.

– Никаких проблем, Пепе. Будь спокойна, я все беру на себя, – веско пообещал Андреа.

Пенелопа повесила трубку, повернулась и нос к носу столкнулась с мужчиной в белом халате. Она ощутила тонкий аромат английского одеколона, сильные мужские руки обняли ее. Ей улыбался Мортимер.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Мортимер.

Пенелопа ощутила вспышку безумной радости, взорвавшую ее изнутри. Месяцами ее преследовало предчувствие, что они непременно увидятся. Сердце у нее забилось учащенно.

– Я могла бы задать тебе тот же вопрос, – растерянно пролепетала она.

– Я здесь работаю, – ответил Мортимер.

– А у меня назначена встреча с профессором Вивиани, – смущаясь, объяснила Пенелопа.

– Неудачный день. Я только что из операционной, у нас выдалось тяжелое утро. Пришлось делать внеплановую операцию, причем довольно сложную. К счастью, все обошлось благополучно. Но мы все падаем с ног от усталости, и у Вивиани сегодня приема не будет, он собирается домой. И я, между прочим, тоже.

Он взял ее под руку и повел по лестнице вниз, на первый этаж.

– Так, значит, ты гинеколог? – проговорила пораженная Пенелопа.

Опять в ее судьбу вмешался случай. И на этот раз он выбрал Андреа своим орудием. В белом халате Раймондо Теодоли показался ей еще более неотразимым.

– Ты даже не представляешь, как я рад снова тебя увидеть, – сказал он.

– Знал бы ты, как я рада, – краснея, прошептала она.

– Ты и сегодня беспокоишься о детях? – спросил Мортимер, вспоминая их последнюю встречу.

– К счастью, сегодня есть кому о них позаботиться, – заверила его Пенелопа.

– Значит, мы можем быть спокойны. Мне надо переодеться, – добавил он и повел ее по коридору, вдоль которого тянулось множество дверей. Под халатом у него виднелась белая футболка, на босых ногах были сабо на деревянной подошве – облачение хирурга во время операции. – Обещай, что не исчезнешь.

– Обещаю, – кивнула она, зная, что не сбежит ни за что на свете. Стоило ей увидеть Мортимера, как все ее благоразумные решения, принятые в холодном феврале, растаяли, будто снег на солнце.

Они вышли из госпиталя и направились к парку Гуасталла. В парке было оживленно: молодые мамаши прогуливались, толкая перед собой коляски, старики на скамейках читали газеты, на дорожках резвилась детвора. Июньское солнце играло в зеленой листве, ложилось ажурными пятнами на балюстрады. Мортимер взял ее за руку, и их пальцы сплелись. Они шли медленно, наслаждаясь ярким июньским полднем.

– Я много думал о тебе, – заговорил он.

– Я о тебе тоже. Хотя лучше было бы забыть, – тихо призналась Пенелопа.

– От судьбы не уйдешь. – Он виновато усмехнулся. – Извини за банальность. Я веду себя как дурак, но… Словом, на этот раз я тебя ни за что не отпущу.

– Приятно слышать, – улыбнулась Пенелопа.

Они сели на скамейку и на несколько минут замолчали, наслаждаясь счастьем близости. Пенелопе эти ощущения были не в новинку, она уже испытала их с Андреа, но это было давно. Ей вспомнился тот далекий осенний день на берегу Тичино, когда среди деревьев и кустов, полыхающих яркими красками увядания, она впервые занималась любовью с Андреа. Она впервые почувствовала себя женщиной, это было чудесное, волнующее открытие. И вот теперь, после стольких лет, она вновь начала мечтать.

– Мне дела нет, что ты замужем. Я бы хотел, чтобы ты была моей девушкой. Ты понимаешь, Пепе? – Мортимер смотрел ей прямо в глаза.

– Да, я понимаю, – ответила она шепотом. Он улыбнулся.

– Куда теперь пойдем?

На Пенелопе был белый в серую полоску шелковый костюм: платье и жакет. Плиссированная юбка платья надулась, как парус, под порывом ветра. Мортимер натянул юбку ей на колени.

– Решай сам. Ты даже не представляешь, как мне приятно это сказать.

– Тогда я покажу тебе свой дом. Хорошо? Пенелопа кивнула. Она готова была последовать за ним на край света. Ей хотелось вновь увидеть влюбленный взгляд мужчины, устремленный на нее.

Они вошли в дом, построенный в пятидесятые годы. Квартира Мортимера находилась на самом верхнем этаже. Их встретил испанский слуга, которому хозяин шепнул что-то, а затем провел ее в просторную гостиную. Четыре застекленные двери, ведущие на лоджию, были распахнуты. В комнате царила приятная прохлада: вся просторная лоджия была затянута вьющимся виноградом.

Пенелопа огляделась по сторонам. Прекрасные картины, множество книг. Диваны в строгих холщовых чехлах. На изящном секретере восемнадцатого века стояли, вытянувшись в ряд, фотографии в рамочках.

– Располагайся, – сказал ей Мортимер.

Пенелопа положила на журнальный столик свою черную замшевую сумочку и конверт с рентгеновскими снимками, а сама заняла место в небольшом кресле.