— А зачем на талон потратилась?

— Заодно решила поплескаться.

— Я бы могла тебя по-родственному пустить.

— Ты неплохо выглядишь, — сменила тему Анна. Иветта смутилась. Разговор не клеился. Иветта чувствовала преграду, не позволяющую ей быть с дочерью искренней и приветливой. Она укоряла себя: мол, недостойно сердиться на собственную дочь. Все естественно, Глеб полюбил молодую женщину. Но как жаль, что этой женщиной оказалась ее Аня!

Девушка тоже чувствовала неловкость, тянулась к примирению. Великодушие свойственно победителям. Когда Глеб впервые появился в их доме, Анна была вне себя. Тогда она мечтала о том, чтобы отомстить Иветте за отца, отбить у нее Глеба. Но Глеб в ту зиму казался неприступным. Его роман с Иветтой был в самом разгаре, и он не обращал внимания на попытки Анны его увлечь. Тем более, что были они очень неуклюжи, ведь Анне тогда только-только исполнилось двадцать. Прошло много времени. Глеб стал иным, Анна повзрослела. Когда они встретились в колледже, где она была преподавателем, а он студентом, все уже выглядело иначе. Глеб по-настоящему понравился Анне. Зрелый, привлекательный мужчина, эрудирован, умен, талантлив, имеет хорошую работу. Анной также двигал и профессиональный азарт. Когда Глеб представил ей тему дипломной работы по организаций сайта знакомств, она захотела поиграть на его поле. И выиграла! А теперь, прожив с ним несколько месяцев, решила поторопиться с браком. Более подходящего кандидата Анна еще не встречала, хотя выбор у нее был. Разговор о разводе за бузыкинским столом так и не воплотился в дело. Глеб отлынивал от реальных шагов. И Анна решила поговорить с матерью о разводе, для чего и приехала к ней на работу.

Смена Иветты кончилась, и она могла поплавать с дочерью. Она осторожно барахталась у стенок, в то время как Анна красивым кролем в три взмаха снова и снова пересекала бассейн. Через полчаса обе, посвежевшие и успокоенные, расположились в комнате отдыха. Вода смывает все печали, тревоги, раздражение. Она возвращает человеку равновесие и уверенность в себе. Мать и дочь приготовились к обстоятельному разговору.

Анна достала из сумки бутылку пива:

— Не возражаешь?

— Плесни.

После бассейна накатила жажда, и пенистый прохладный напиток приятно утолял ее.

— Мама, ты на меня сердишься за Глеба?

— Как я могу на тебя сердиться? Ты — моя дочь, и я всегда найду тебе оправдание!

— А на Глеба? Иветта не ответила.

— Мамочка, я люблю его, и мы хотим пожениться.

— За чем же дело стало?

— Развод, квартира, сама понимаешь.

— Фактически мы с Глебом давно в разводе. Однако насчет квартиры я не могу пойти на уступку.

Георгий Андронович не собирается меня прописывать, говорит, что завещал жилплощадь детям.

— Ладно, с квартирой мы позже решим. А развод, наверно, и тебе на руку.

— Как сказать. Бузыкин действительно эту тему поднимает, но я еще не уверена…

— Как не уверена? Ты собираешься его оставить?

— Ну что ты, Анечка, как я могу оставить больного человека?

Анна облегченно вздохнула и разлила остатки В пива по стаканам:

— Мама, я хочу тебя спросить…

— Спроси.

— Тогда, на твоем юбилее, ты видела нас с Глебом… на лестнице?

Жар хлынул к щекам Иветты, то ли от пива, то ли от нахлынувшего воспоминания. Говорить о том эпизоде с дочерью было невозможно. Иветта не знала, чего она стыдится больше: увиденной картины или того, что унизилась до подглядывания.

— Ты о чем? Не понимаю.

— Ты, конечно, догадывалась о наших отношениях с Глебом? — переиначила вопрос Анна.

— Кто же устоит против Глеба! — отшутилась Иветта.

— Вы с Георгием Андроновичем придете к нам в гости?

— Непременно. Летний сад откроют после просушки, мы и совершим променад.

— Скучаешь без Летнего?

— Не особенно. У нас парк Победы рядом, тоже зелени достаточно.

Иветте не хотелось откровенничать. Она скучала не только по Летнему саду, но и по всей той жизни, которой лишилась в одночасье. Однако жаловаться невольной виновнице своих неучастий не стала. Разговор женщин приобретал все более нейтральный оттенок. Иветта подробно рассказала о предполагаемой реконструкции бассейна. Потом провела дочь в тренажерный зал:

— А вот здесь я иногда жирок сгоняю.

Анна оценивающим взглядом окинула фигуру матери. Та действительно за последние месяцы похудела, выпрямилась. Как-то раньше Анна не замечала, что мать выглядит так молодо. Мимоходом спросила:

— Бузыкин не обижает?

— Пусть только попробует!

Иветта старательно бодрилась перед дочерью. Они вместе вышли из бассейна в ночь. Аня подошла к стоящей на обочине тротуара серебристой иномарке и раскрыла перед Иветтой дверцу:

— Добро пожаловать в карету!

Иветта охала, разглядывая шикарную машину:

— «Мерседес»?

— Что ты, глупенькая, «ауди».

Иветта и впрямь не разбиралась во всех этих колечках и значках — опознавательных брендах. Она не обижалась на дочь и не завидовала ей. Пусть у молодых все будет хорошо! Но дорогая машина выстроила дополнительный барьер между матерью и дочерью. Одна еле сводила концы с концами, другая поднялась еще на ступеньку общественной лестницы.

Иветта устроилась в салоне, с любопытством разглядывая качественную обивку. Когда Анна села за руль, Иветта с опаской спросила:

— Но как же, Анечка, ты же пива выпила…

— Ах, мама, ты, право, старомодна.

Анна вела машину легко и уверенно. Они выехали с Петроградской стороны через мост на «большую землю», в центр города. Проезжая по Фонтанке мимо их когда-то общего дома, Анна притормозила:

— Может, у нас переночуешь, мама?

— Нет-нет! — Для встречи с Глебом у Иветты уже не осталось сил.

Машина понеслась на южную окраину города, и через полчаса Иветта была у своего дома. Анна еще раз заручилась согласием Иветты передать хлопоты о разводе адвокату и лихо развернулась.

Иветта тихо повернула ключ нынешней квартиры. Бузыкин уже спал. Она прилегла на свою кровать — теперь они спали отдельно — и с наслаждением вытянулась. Кажется, она хорошо сыграла . роль мамы, простившей дочери невольное прегрешение. Но себе Иветта могла признаться, что встреча с Анной выбила ее из колеи. Чувства ее оказались потревожены. Чтобы замуровать сердце в башне безразличия, придется снова возводить ее, и кирпичик за кирпичиком, из всяких малозначащих, придуманных дел.

14

Глеб вернулся с работы поздно и обнаружил, что в доме гости. На кухне сидели трое: Анна, Лешак и его девушка. Глеба встретили радостными возгласами, компания уже была возбуждена веселящим напитком. На столе красовалась ополовиненная бутылка крепкого бальзама, который девушки разводили тоником, а Алексей пил так. Глеб сегодня порядком устал, а потому тоже приготовил себе некрепкий коктейль.

— Что празднуем? — осведомился он, поднимая бокал.

Анна умела устраивать праздники, позволяющие приподняться над суетой будней. Легкая выпивка была лишь приятным фоном, но никак не самоцелью.

— Сюрприз. Немного терпения.

Когда бутылку прикончили, трое встали из-за стола, приказав Глебу сидеть на месте.

— А в чем дело? — спросил он.

— Сегодня мы играем в прятки, — остановилась на пороге девушка Алексея. — Помнишь детскую игру? Ты водишь. Закрой глаза и считай до ста. Затем пойдешь нас искать.

Глеб усмехнулся: детский сад! Считать и тем более закрывать глаза он не стал, однако минут десять посидел на кухне. Затем отправился на поиски. По правилам игры включать свет в комнатах ему не разрешалось.

Первой он обнаружил девушку Алексея. Она шумно, будто нарочно, сопела, присев на корточки за тумбочкой. Глеб нащупал ее коротко стриженную голову, скользнул рукой по обнаженным плечам, зацепившись за кружевной бюстгальтер.

— Одну птичку поймал, — воскликнул он, начиная понимать, что игра имеет эротический оттенок.

Охранник Леша стоял за портьерой в тусклом свете подвешенной за окном луны. Глеб увидел мощный, в лунном освещении казавшийся гипсовым торс. Тугие плавки обтягивали чуть подрагивающее мужское достоинство Лешака. Было заметно, что с его орудия уже снят предохранитель. Анна с гиканьем спрыгнула на Глеба со спинки дивана сама, и Глеб понял, что на ней ничего нет.

— Ату его, — подхватили двое и накинулись на Глеба, срывая и с него одежду.

Глеб не был святым и вскоре оказался действующим лицом в клубке разгоряченных тел. Когда оргия подошла к концу, он рухнул без сил. Тут же на широком, двуспальном диване распластались и другие участники действа.

Минуты короткого забытья сменились житейским разговором. Анна планировала, как они могут иногда встречаться вчетвером и как это разнообразит их жизнь. Алексей, по обыкновению, отмалчивался, но его подруга одобрила слова Анны.

— А ты что думаешь? — переключилась девушка на Глеба. — Тебе понравилось?

Глеб пребывал в растерянности. Да, он получил новый опыт, хорошую разрядку. Но хотел ли он повторения? Ответ всплыл в его мозгу с полной ясностью: объешься сладким — тошнит, переберешь спиртного — полный улет! Однако высказывать свою точку зрения сейчас он не стал, решив объясниться с Анной наедине.

Вдвоем они остались только на следующее утро, когда, позавтракав, Алексей с девушкой ушли.

— Аня, что значит весь этот экстрим? — не покидая заставленную грязной посудой кухню, спросил Глеб. — Ты ведь не впервые так развлекалась?

— А тебе было плохо, милый? Сейчас пол-Европы так живет, двое на двое, и браки при этом только укрепляются. Кстати, я на днях разговаривала с Иветтой. Она готова поторопиться с разводом. И тогда нам ничего не помешает…

— Погоди, не вали все в одну кучу. Во-первых, насчет Европы ты, думаю, преувеличиваешь. Во-вторых, лично я никогда не пойду на групповой брак.

— Ты рассуждаешь как столетний старик, Глеб.