По всей видимости, решила, что гость должен увидеть их любимицу во всей ее собачьей привлекательности и милоте, рассмотреть и оценить столь замечательное создание со всеми ее неоспоримыми достоинствами.

Увлекшаяся забегом собаченция, давно позабывшая, с чего вообще был дан старт этому бурному кроссу, тявкнув с сожалением от настолько не вовремя поступившей вводной, как-то придушенно пискнула и, выставив вперед все четыре лапы, затормозила на всем своем лихом собачьем бегу, словно разгоряченный скакун, перехваченный сильной рукой наездника. Плюхнулась на задницу, уставившись вопрошающе-преданным взглядом на старшую хозяйку, типа: «Ну вот, я остановилась, ты чего хотела-то?» – и громко пукнула.

Облокотившись на ручку коляски, Стаховский, следом за Марьяной заходясь беззвучным, еле сдерживаемым смехом, прикрыл глаза ладонью и мелко затрясся.

– М-да, – словно извиняясь за собачий конфуз, произнес Виктор Игоревич и хохотнул, крутнув головой, в свою очередь поддавшись смешливому приступу.

– Так… – продолжая посмеиваться, предприняла попытку остановить неожиданный балаган Марьяна, пригласив всех: – Идемте чай пить, как раз запеканка поспела. Надо же хоть как-то отблагодарить Яна Валерьевича за поимку Бармалея и помощь Кирюше.

– Да, да! – горячо поддержала идею Елена Александровна, поторопившись сгладить небольшой конфуз и беседу о любви к животным, приведшую к не самой удачной демонстрации своих питомцев.

– Благодарю, но, к сожалению, вынужден отказаться. – Стаховский, мягко улыбаясь, кинул быстрый взгляд на ступеньки, ведущие на крыльцо дома, за спиной Елены Александровны.

– Эмм-м-м… – стушевалась Марьяна, проследив за его взглядом и поняв, насколько неуместно было ее приглашение. – Простите, я не сообразила как-то.

– Вы меня не совсем правильно поняли, Марианна. У меня работа, которую необходимо срочно доделать, – поспешил сгладить невольно возникшую неловкость Ян и выдвинул встречное предложение: – Давайте лучше сделаем так: вы все придете ко мне на ужин. Мы ведь близкие соседи, мой дом двадцать девятый, по этой же линии. Наладим, так сказать, добрососедские связи и общение. Кстати, у меня есть одна замечательная компьютерная игра для Кирилла. – И уточнил: – Сколько ему лет?

– Шесть, – ответила Марьяна. И, замявшись на мгновение, пояснила: – Мы ограничиваем занятия Кирюши с компьютером всего лишь парой часов в день и крайне избирательны с компьютерными играми и информацией.

– Эта игра вам понравится, – заверил Стаховский. – Она основана на базе развивающих занятий и игр для детей и построена таким образом, чтобы были задействованы основные центры и те участки головного мозга, что отвечают за развитие интеллекта и способности к точным наукам. Мы разработали ее в сотрудничестве со специалистами Центра развития человека и детскими психологами и педагогами. – И повторил приглашение: – Приходите, я покажу, если вам интересно.

– Мне интересно! – тут же сунулся поближе к Яну Кирюха и посмотрел просительно на мать, повторив с нажимом: – Мне очень интересно, мамочка.

– Мне теперь тоже интересно, – улыбнулась Марьяна сыночку.

– Вот и отлично, – порадовался за них Ян. – Жду вас вечером, часов… – задумался он, прикидывая, когда закончит работу. – Скажем, часов в шесть.

– Договорились, – приняла приглашение за всех Марианна. – Мы непременно будем к шести.

– Кстати, – сказал Стаховский, – сейчас принято заранее интересоваться пищевыми привычками и пристрастиями гостей. Есть что-то, что вы не едите?

– Нет-нет, – решительно запротестовала Елена Александровна и, отодвинув дочь с дороги, выдвинулась вперед: – Не вздумайте ничего готовить, Ян Валерьевич, мы все приготовим сами, принесем с собой и накроем стол. Мы хотим и обязаны вас как-то отблагодарить.

– Да господь с вами, Елена Александровна, – подивился Ян, – это за что же?

– Да просто так, и все, – ответила энергично женщина, все же добавив немного конкретики: – За нашего Кирюшу. – И тут же переключила тему дискуссии, деловито поинтересовавшись: – А у вас какие пищевые предпочтения, Ян Валерьевич?

– Условно всеяден, особенно на дружеских застольях, – улыбнулся ее энтузиазму Стаховский.

– Вот и хорошо, – обрадовалась женщина и повторила: – Вот и хорошо.

Провожать Яна, к его немалому удивлению, соседи почему-то выдвинулись на улицу всем семейством, то есть полным его составом: вместе с Бармалеем, все так же вальяжно возлежавшим на руках Виктора Игоревича, и притихшей собакой Боней, настороженно поглядывающей на любимых хозяев, беспокоясь, видимо, вдруг кто-нибудь из них снова исчезнет непонятно куда, и беги ищи его, жди, нервничай, если не вернется.

А Елена Александровна и Кирюха даже помахали рукой вслед удалявшейся небывалой, усовершенствованной инвалидной коляске, увозившей Яна.

Сосредоточиться было сложно. Очень сложно.

Мысли норовили соскользнуть с темы, то и дело возвращаясь к воспоминаниям и размышлениям о Марианне. Кто бы мог подумать и предположить, что эту женщину возможно встретить здесь, не в самом богатом и крутом поселке, хоть и далеко не примитивном, а достаточно престижном и для людей неплохо обеспеченных. Но с тем «гетто» для богатых-властных, где находится дом-усадьба, в котором она проживала во времена их знакомства, все же и сравнивать не стоит.

Может, в гости к родителям приехала? Наверняка.

«Так, ладно», – вздыхал, резко одергивая себя, Ян и усилием воли возвращался к работе. А через какое-то время, незаметно, исподволь, цепляясь друг за друга, мысли вновь предательски перебирались к воспоминаниям об этой необыкновенной женщине. И всплывала перед глазами та их далекая первая встреча.

Когда же это было?.. Лет шесть… нет, семь лет назад. Точно семь, тоже осень была.


Великолепный, блистательный, богатый и удачливый тридцатисемилетний топ-менеджер одной из крупнейших российских компаний Ян Валерьевич Стаховский, буквально накануне заключивший договор о сотрудничестве, исчислявшийся суммами в долларах со многими нулями, с новым крупным клиентом Константином Аркадьевичем Киртом, двигался по заполненному людьми залу.

Компания отмечала круглую годовщину, юбилей своего образования, по случаю чего давала шикарный официальный прием, на который были приглашены, помимо ведущих сотрудников, самые значимые партнеры и клиенты с женами и подругами, за неимением первых или вместо них.

Прием был воистину грандиозен и поражал размахом и неожиданными сюрпризами, например небольшими, но весьма недешевыми подарками для всех присутствовавших гостей, выступлениями эстрадных звезд первой величины, как российских, так и зарубежных, и известнейшим симфоническим оркестром мирового уровня, фонтанами шампанского, зрелищным, необыкновенным салютом и прочими, менее значительными, но потрясающими изысками.

Дамы блистали роскошными вечерними туалетами, посверкивая настоящими драгоценными украшениями, а мужчины поражали официальными фраками и великолепными костюмными тройками от известных модельеров. И мужские драгоценные аксессуары тоже не обошли стороной, бликуя в свете великолепных хрустальных люстр и светильников запонками, галстучными зажимами, кольцами, украшенными бриллиантами и драгоценными камнями нефиговой каратности.

Блеск, шик, богатство, помпезность и роскошь презентовались во всей возможной красе. Как-то так. Картинка из жизни уровня лакшери.

Стаховский продвигался по залу, с кем-то здороваясь и раскланиваясь, с кем-то останавливаясь для короткой непринужденной беседы и приветствия – сегодня ни о каких делах! Ни о каких делах! Разве что об очень, ну очень важных и лишь удалившись в специальный кабинет, предусмотрительно оборудованный для переговоров, буде таковые все же случатся. А как не случиться-то? Большинство самых крупных сделок и договоренностей происходят не в офисах, а на таких вот мероприятиях и приемах, в дружеской, непринужденной беседе между самыми «тяжелыми» и влиятельными игроками. А в офисах – это уже так, официальная рутина: оформление и закрепление договоренностей на бумагах с подписями сторон.

Так что кабинетов для приватно-деловых, по большей части секретных встреч организаторы предусмотрительно устроили несколько.

Переходя от одной группы гостей к другой, Ян наконец увидел человека, которого целенаправленно искал среди толпы: Константина Аркадьевича Кирта, нового клиента, теперь уже партнера, с которым два дня назад заключил столь удачный во всех отношениях договор, и поспешил подойти. Его обязанностью на сегодняшнем приеме было, что называется, «вести»: сопровождать и представлять господина Кирта другим гостям.

Константин Аркадьевич вел непринужденную беседу в кругу троих мужчин и двух женщин, одна из которых была его женой, носившей очень редкое, где-то даже загадочное и определенно интригующее имя Марианна.

Марианна Кирт. Яркое, броское созвучие необыкновенного имени со столь же необыкновенной фамилией. Хорошо подходящее как деятелю искусства, так и жене весьма богатого мужа.

Ян Стаховский знал всю биографию этой женщины от рождения до сегодняшнего дня, пересмотрел множество видеороликов с ее участием и фотографий, сделанных в разные годы.

Разглядывая снимки и видео, он, конечно, не мог не отметить, как мужчина и как специалист по коммуникации, изысканную, утонченную грацию, не броскую и яркую, а словно проступающую изнутри красоту этой женщины. Но он не ожидал и был совершенно не готов к тому ошеломляющему воздействию, которое она произвела на него при личной встрече и знакомстве.

Великолепная точеная фигура танцовщицы, словно вылепленная мастером идеальная фарфоровая статуэтка, абсолютно ровная спина, длинная шея, переходившая не в угловатые, как у большинства балерин, а покатые женственные плечи, небольшая, высокая девичья грудь потрясающей формы, узкая талия, длинные, стройные изумительные ноги. Темно-синие бархатные глаза со смешливой искоркой, полные чуткие губы, родные-преродные, а не тюнингованно-накаченные, всегда готовые улыбнуться задорной, ироничной усмешкой, колдовской, негромкий, какой-то хрустальный смех. И редкая врожденная грация.