А когда та закончилась, остановились, но рук не убрали, так и замерли в вальсовой стойке.

– Это ты устроил так, что Константин отпустил меня с крючка? – спросила Марианна, вглядываясь в глаза Яна.

– Скажем так: я имею к этому некоторое отношение, – ответил он, не отводя взгляда.

– И чего это тебе стоило?

– Потери некоторой степени свободы, – усмехнулся Стаховский.

– Какой именно степени? – настаивала на большей конкретике Марианна.

– Ну, я больше не совсем «вольный стрелок», а человек в какой-то степени служивый, причем в весьма засекреченной структуре. Правда, имеются и некоторые преференции: великолепное техническое оборудование, поставленное в дополнение к моему, и информационная поддержка структуры. Иногда, в экстренных случаях, придется работать, скажем так, в офисе. А в остальном все осталось практически по-прежнему. Ну, кроме некоторых нюансов, например таких, как выезжать за пределы родины, – может, и не получится. Но, в принципе, я объездил практически весь мир и не скажу, чтобы сильно страдал от этих ограничений. А ты?

– Что я? – не поняла вопроса Марианна и наконец опустила руки, сообразив, что вальс давно кончился, Максим наигрывает какую-то негромкую, легкую импровизацию, родители закусывают и с нескрываемым любопытством и легким недоумением поглядывают на них с Яном, а Кирюшка занят очень важным делом: сосредоточенно раздирает упаковку подарка.

– Тебя сильно расстроит отсутствие возможности ездить в некоторые страны? – уточнил свой вопрос Стаховский.

– Почему это должно меня расстраивать? – снова смотрела в его ярко-голубые глаза Марианна.

– Потому что я хотел бы предложить тебе свою руку, сердце, свою любовь и всего себя, правда, в несколько урезанном виде, – усмехнулся Стаховский и пояснил: – Я, конечно, понимаю, что не самая удачная партия для такой шикарной женщины, как ты. Поскольку инвалид – это не лучшая платформа для матримониальных намерений. Но я все-таки рискну предложить тебе свою кандидатуру в супруги и постараюсь быть хорошим мужем, хоть и не знаю, что это такое и как этого добиться, но постараюсь. И стать другом твоим детям.

– Ты что-то перепутал, Ян Стаховский, – улыбнулась ему Марианна. – Ты сильный, здоровый молодой мужчина, талантливый, блистательный мыслитель с великолепными способностями и будущим. К тому же с красным луанем, пересекающимся… забыла, с чем там?

– С цветком персика, – на полном серьезе подсказал ей Стаховский.

– Тем более вот с ним, с цветком персика, – продолжила свое объяснение Марианна. – Это я мало подходящая тебе партия. Женщина сорока лет, с двумя детьми и сложным бывшим мужем.

– Будем считать, что обменялись рекомендациями, – усмехнулся Стаховский и спросил: – Так ты согласна?

– Мам, а чего вы там стоите? – вклинился в их разговор звонкий, радостный голосок Кирюшки. – И что-то говорите тихо. Мы тоже хотим знать, что вы там говорите.

– Дядя Ян предлагает мне выйти за него замуж. Стать его женой, – неотрывно глядя в глаза Яну, поделилась новостью Марианна.

– Чтобы жить все время вместе? – уточнил Кирилл.

– Ну да, – подтвердила его мать.

– Я согласен, – со всей серьезностью сообщил Кирилл.

– Тогда будем считать вопрос решенным? – уточнил у Марианны Стаховский.

– Видимо, придется, раз ребенок согласен. – улыбнулась она.

– Отлично, – выдохнул облегченно Стаховский и пожаловался: – Что-то я разволновался.

– То ли еще будет, дорогой, – загадочно пообещала ему Марианна.

– Когда? – насторожился Ян.

– В следующем году, – рассмеялась она тем серебристым смехом, который он так любил, и повторила: – В следующем году.