Марианна села за столик, последовав приглашающему жесту бывшего мужа.

– Ну так о чем ты хотела поговорить? – спросил он.

– Наверное, о нас, – вздохнула Марианна, взяла чайничек и налила себе чая, проигнорировав тот факт, что бывший муж не предложил ей угощаться, хотя вторая чашка на столе и стояла. Не то испытывал, не то продолжал хамить, демонстрируя, каково ее нынешнее место в его иерархии ценностей, так, в удовольствие.

Марианна неторопливо, с наслаждением сделала несколько глотков душистого чаю, посмотрела на Кирта и спросила:

– Знаешь, Костя, у меня сложилось устойчивое ощущение, что ты меня в чем-то обвиняешь и за что-то наказываешь. Я бы хотела понять – в чем?

– Конечно, обвиняю, – откровенно удивился Кирт ее вопросу и объяснил, как ему казалось, совершенно очевидные вещи: – Ты развелась со мной и разрушила нашу семью.

– Подожди, – как-то даже обалдела от такого поворота Марианна. – Ты ушел из дома, поселил Ирэну в нашей московской квартире, отправив мне мои вещи, и стал с ней жить совершенно открыто. Ты познакомил ее со своими друзьями, представил партнерам, и она сопровождала тебя на всех протокольных мероприятиях в качестве твоей официальной девушки.

– Ну и что? – не принял Кирт ее претензии. – Да, я увлекся девочкой, был захвачен нашими отношениями, потрясающим сексом, влюбился, ну и что. Я не собирался уходить из семьи и на роль жены ее не намечал. Да, такое случается в жизни мужчины, бывает. Но ты моя жена, мы двадцать лет вместе, ты мудрая женщина и должна была как-то перетерпеть этот момент, переждать, когда у меня перегорит и остынет интерес к ней, понять. А не разрушать семью.

– Костя, – как можно спокойней и благожелательней обратилась Марианна к нему, – ты очень умный человек. Ты бизнесмен такого уровня, на котором могут находиться не просто умные люди, а те, кто обладает необыкновенными способностями и особым складом мышления. В том числе и умением выслушать аргументы оппонента. Я тебя попрошу: выслушай меня сейчас, ладно?

– Ну хорошо, говори, – соблаговолил он.

– Ответь мне сначала на один вопрос: на ком ты был женат?

– К чему это? – выказал легкое раздражение Кирт.

– К тому, что ты, Константин, был женат не на светской львице, ставшей таковой исключительно благодаря твоим деньгам и твоему имени, не на праздной красотке и пустой бабенке, а на балерине Большого театра, солистке ведущего танцевального коллектива уровня мирового культурного достояния, на кандидате наук и неоднократной чемпионке мира и Европы по бальным танцам. И все это не благодаря твоим деньгам и связям, это мои личные заслуги, мой талант и моя реализация. Безусловно, ты сделал очень много для меня, и я бесконечно признательна тебе за поддержку, понимание и те великолепные условия, которые ты создавал для того, чтобы я могла заниматься своим делом. Ты знаешь, что это абсолютно искренняя благодарность, и я всегда тебе говорила, насколько высоко ценю твою заботу. Но я никогда не жила в твоей тени и для достижения своих побед и высоких результатов своей деятельности не пользовалась ни деньгами мужа, ни его связями. Ты согласен?

– Ну-у-у, – протянул Константин, – в общем да. Ты на самом деле очень талантливая танцовщица и невероятная трудяга, с этим я не спорю. И диссертацию защитила абсолютно без моей помощи и участия.

– Спасибо. Так вот, Костя, ты ценил, уважал меня и гордился мной в числе прочего и за то, что я никогда в жизни не работала во втором, дублирующем составе. И мой статус, мои жизненные достижения, мое уважение к себе и гордость не позволяют мне принять роль задвинутой куда-то до востребования жены, пока ее муж развлекается с молодыми любовницами. Я не того уровня женщина. Понимаешь, когда ты появляешься на официальных приемах с молодой девицей, тем самым открыто игнорируя крепость семейных уз и демонстрируя полное пренебрежение ко мне, попирая мою гордость, мое достоинство женщины, жены и личности, ты унижаешь не столько меня, сколько самого себя. То есть тем самым ты даешь понять окружающим, что все эти годы ты жил с недостойной тебя, пустой, не уважающей себя женщиной. И если ты потребуешь, что для того, чтобы Кирилл остался со мной, я должна встать перед тобой на колени и умолять, я никогда этого не сделаю. Я никогда и ни с кем не стану общаться по принципу: «Чего изволите?» Я могу сделать это в единственном случае – если от моего унижения будет зависеть жизнь моих детей. Максим совершенно самостоятельный человек, сильная, сформированная личность, идущий своим непростым путем, и повлиять на него уже ни ты, ни я не можем. Но если ты отберешь у меня Кирюшку и не дашь мне общаться с сыном, то даже в этом случае у него останется достойная, уважающая себя мать, гордый человек, а не половая тряпка. А уж когда он вырастет, то сам будет судить, что мы сделали с его детством и кто из нас прав и виноват.

Она закончила свое эмоциональное объяснение. И повисла тишина.

Кирт отвернулся, задумчиво глядя в окно. А Марианна вдруг почувствовала себя совершенно опустошенной, обессилевшей от эмоций и чувств, которые вложила в свою отповедь, разрешив себе выпустить все то изматывающее, изводившее, накопившееся в душе мутным осадком за неполный год их бесконечных разбирательств, все то, что достало ее до глубин, до потрохов в тупом, упертом противостоянии Константина бывшей жене. И в этот самый момент она отчетливо поняла, что больше не станет ни разговаривать с ним, ни взывать к его разуму и чувствам, ни пытаться о чем-то договариваться. Нет так нет – пусть остается при всех своих надуманных обидах, уязвленности, мести и желании сделать ей побольнее, наказать. И хрен бы с ним – пусть живет с этим желанием отомстить и дальше. Все. Хватит.

– Да, – прервав молчание, вздохнул Константин, продолжая смотреть в окно. – Даже восемнадцатилетней девчонкой ты была женщиной высшего уровня и класса. Гордой, красивой, сдержанной, такой недосягаемой аристократкой, что ли. Все двадцать лет нашей жизни я чувствовал, что мне надо тянуться за тобой, чтобы быть на уровне, соответствовать, и меня всегда поражала твоя непривязанность к богатству, отсутствие зависимости от больших денег и возможностей.

Он повернулся и посмотрел на нее изучающим взглядом.

– Наверное, ты права. Я настолько забылся в этой связи, настолько увлекся Ирэной, что не понял, что оскорбляю тебя, не просчитал твоей реакции. Но я не хотел тебя терять. Не хотел. Надеялся, что перебешусь, нагуляюсь, а потом как-нибудь с тобой улажу все разногласия, – неожиданно честно признался Константин.

И то ли в нем всколыхнулись воспоминания об их, в общем-то, счастливой и достаточно светлой семейной жизни, то ли былая любовь к жене, то ли упоминание Марианной о том неоспоримом факте, что, наказывая и унижая ее, он теряет свое лицо и достоинство, – бог знает, что у него там в мозгах и как повернулось. Но Кирт, еще раз печально глубоко вздохнув, достал телефон и вызвал адвоката, который появился через пять минут, явно находясь где-то неподалеку. И они втроем, прямо там, за столом в ресторане, составили соглашение по большинству пунктов претензий и пожеланий Марианны.

По которому она получала половину стоимости их загородного дома, «отступные», так сказать, новую квартиру в Москве, в два с половиной раза меньшую, чем их бывшая общая, но в элитном новострое недалеко от центра города. Марианне оставались ее машина, ее вещи и драгоценности, подаренные мужем за всю их совместную жизнь, и, разумеется, ее бизнес. Также Кирт брал на себя все расходы на нужды и содержание детей. И если Максим был уже в достаточно большой степени человеком самостоятельным, жил отдельно от родителей и даже несколько раз заработал весьма неплохие деньги сам, то для Кирилла этот пункт договоренности был весьма актуален.

Открытым остался лишь вопрос постоянного проживания младшего сына четы Киртов Кирилла с одним из родителей.


– А чем занимается Максим? – спросил Ян, когда Марианна замолчала, погрузившись в воспоминания. – Ему сейчас сколько? Двадцать?

– Да, недавно исполнилось – с теплотой улыбнулась Марианна при упоминании сына. – Максим совершенно уникальная личность. И утверждаю я это не только как любящая мать, а как человек, что-то понимающий в музыке и в искусстве. Я, кажется, уже упоминала, что у него феноменальный, абсолютный слух, который проявился еще во младенчестве, да еще и мама у ребенка была несколько своеобразная, таскала малыша по всей Европе и при любой возможности водила во все известные оперные и балетные театры и на выступления симфонических оркестров, вместо того чтобы в Диснейленде ребенка развлекать. Но это был запрос самого Максимки, он был настолько погружен в музыку, жил музыкой, что для него, скажем, послушать игру Мацуева было гораздо более захватывающим действием, чем смотреть спектакль в ТЮЗе. Он окончил музыкальную школу по классу фортепиано и поступил в консерваторию на дирижерское отделение, продолжая занятия и на инструменте.

– Ничего себе, – поразился Стаховский. – И каковы перспективы у мальчика? Понятно же, что поступить и учиться – это далеко не значит стать выдающимся в профессии.

– Согласна. Но у нас уникальный случай, потому что Максим уже реализуется в профессии и признан своими преподавателями и мэтрами международного уровня невероятно талантливым и перспективным молодым музыкантом, восходящей звездой и явлением в музыкальной международной среде. Он победил на нескольких международных конкурсах и репетировал с известнейшими оркестрами. Год назад Макс сдал экзамены и поступил в музыкальную академию Вены и учится теперь параллельно и в Московской консерватории, и там. Сейчас, правда, с этим проблема, в связи с пандемией и закрытыми границами, а музыканты, понятное дело, не могут учиться онлайн и на удаленке, это сродни тому, как оперировать по онлайновской трансляции. Но он все равно как-то умудряется летать в Европу и летом принимал участие в международной программе «Молодой дирижер» в Страсбурге. Работал с Михаилом Васильевичем Плетневым, с Российским национальным оркестром, который тот возглавляет. У них сложились удивительные отношения, он его очень хорошо понимает и чувствует, поскольку Михаил Васильевич не только дирижер, но и сам пианист, а любой музыкант познает мир через инструмент, которым владеет, ведь каждый инструмент – это отдельная, своя, уникальная краска. Сейчас Макс репетирует с оркестром, готовясь к новогоднему конкурсу-концерту молодых исполнителей.