И получилось так, что празднование двух этих событий – подписания сделки и его дня рождения – как-то сильно затянулось. Ну как затянулось – компания традиционно отметила подписание договоров столь высокого уровня красивым, грандиозным приемом, устроенным для всех участников сделки. А уж день рождения одного из своих сотрудников, принимавшего непосредственное участие в работе над проектом, внутри этого мероприятия отметила официальным поздравлением со сцены и вручением имениннику весьма недешевого, роскошного подарка.

Это что касается официальной части. А неофициально, своим, так сказать, тесным мужским кругом, сняв небольшой ночной клуб, друзья и коллеги Яна устроили ему отдельный праздник.

Крутые подарки, речи и признания в уважухе и любви, полный респект, все как положено. Мужики преподнесли коньяк немыслимой стоимости, какой-то доисторической выдержки. Раритет. Который, к слову сказать, Стаховский с теми самыми мужиками, предварительно хорошо уже так накидавшись, и распечатали, решив снять пробу с того раритета, ладно хоть продегустировать успели лишь по рюмахе, не больше, когда бутылку у них отобрала и припрятала тогдашняя подружка Стаховского.

Молодец, девочка, правильно отобрала бутылку, хоть они и возмущались таким бабским беспределом, но вообще-то не хрен, ведь как точно заметил наш великий классик: «Для российского человека только первая бутылка коньяка или вина стоит дорого, потом цена не имеет значения». А Ян потом эту початую бутылку отдал отцу, так батя смаковал тот коньяк по маленькой рюмашке с полгода, наверное, и все восхищался.

Ну вот как-то так они до отсутствия ценового значения спиртных напитков и наотмечались, когда коллеги преподнесли Яну еще один подарок-сюрприз. Вернее, сюрприз пришел сам в лице мощной такой тетки неопределенного возраста, одетой в стиле перегруженной украшениями классики, оказавшейся каким-то очень дорогим и жутко известным астрологом, у которой все звезды шоу-биза и знаменитые театральные артисты консультируются и заказывают свои гороскопы.

Стаховскому коллеги решили преподнести на день рождения такой вот расширенный гороскоп на всю жизнь со всеми ее колдобинами, и чтобы непременно известный астролог сама растолковала его имениннику, и желательно доходчиво.

Ладно, музыку приглушили, астролога посадили на почетное место за столом, и та начала вещать. Что-то она там объясняла наполненным большой значимостью тоном, с акцентом на каждом слове, усиленным выразительным взглядом. Половину Стаховский пропустил мимо, ни хрена не поняв, и встрепенулся живостью интереса лишь на одном моменте.

– У вас красный луань пересекается с цветком персика, – смотрела на него, многозначительно улыбаясь, дама, – поэтому вас, Ян Валерьевич, очень любят женщины.

– Серьезно? – перебил ее, сильно подивившись и где-то даже обидевшись, Ян. – А я был уверен, – пьяненько-старательно выговаривал он слова, – что у меня такая… – и тряс руками, пытаясь изобразить жестами нечто непонятное, – такая хар-р-ризма мощная, обаяние и вообще я парень… секс-сексуальный, классный чувак, богатый к тому же… а это тоже, знаете, притягивает до любви… А получается что? Никакой я не сексуал крутой, а этот… как его там… – потряс он на сей раз одной рукой, требуя подсказки, – красный…

– Луань, – поджав недовольно губки, подсказала-таки дама.

– О! – обрадовался найденному слову Стаховский. – Этот луань, который пересекается с этим самым, как его… – снова потряс он рукой.

– Цветком персика, – подсказала астролог, поджав губы с еще большим недовольством, всем своим видом демонстрируя оскорбленное достоинство и порицание. Посверлила его взглядом и разъяснила: – Вашу харизму и сексуальность никто не оспаривает, Ян Валерьевич, но они усилены определенным расположением звезд в момент вашего рождения.

– А-а-а, – протянул удовлетворенно Стаховский, – ну тогда ладно, пусть усиливают.

– Я могу продолжать? – холодным тоном поинтересовалась дама-астролог.

– П-прошу, – разрешил Ян.

Он честно старался понять, что она там говорит, и, разумеется, ни фига не понял и уж тем более не запомнил, но еще один момент все-таки услышал. Астролог сказала, что через год и несколько месяцев, назвав практически точную дату в пятидневной вилке, с пиком на одном определенном дне в середине, звезды Стаховского сойдутся таким образом, что вероятность серьезного несчастного случая или какой-то катастрофы, которая может с ним произойти, составляет почти девяносто восемь процентов.

– Что это значит? – встрепенулся и даже как-то протрезвел на какое-то время Стаховский.

– Это значит, молодой человек, что вы можете умереть, – улыбнулась ему мстительно дама.

Достаточно прямолинейное предупреждение.

На следующий день, придя в себя и начав нормально соображать, Стаховский вспомнил астролога с ее красным луанем и предупреждением об опасности, пересмотрел этот чертов гороскоп и прочитал пояснительную записку, прилагавшуюся к нему аж на пяти листах. И даже проконсультировался с другим астрологом по платной видеосвязи, который подтвердил и про «луань» в содружестве с персиком, и про опасный период жизни.

Ян не то чтобы всерьез отнесся к этому прогнозу, но заметочку в голове сделал, тем более что кое-какие факты его биографии были отражены в гороскопе достаточно точно. Однако вскорости, как часто случается, когда человек не очень-то и верит в подобного рода предсказания, относя астрологию к области мистики, про гороскоп тот Ян забыл. Мистику в любом ее виде Стаховский отрицал как антинаучные побасенки. Даже как-то странно, существование некоего Высшего разума он признавал, принимая и некоторые доказательства тому, полученные учеными, а вот мистику и чудеса всякие отрицал, считая шарлатанством.

Первый звонок-напоминание прозвучал для Стаховского на регате, во время яхтенных гонок. Сначала им долго не давали старт, ожидая благоприятной погоды и спада ветра до разрешенных для соревнования величин. Потом все-таки дали, и уже во время гонки ветер неожиданно снова усилился.

Ян выбирал шкот, когда разорвалась оттяжка гика, и сам гик – то есть нижнюю часть мачты, параллельную палубе, на которой крепится нижний край паруса, – сорвало, и тот резко крутнулся вокруг оси мачты. Ян стоял лицом к морю и не мог ни слышать, ни видеть летящую на него на невероятной скорости планку гика, на минуточку, такую тяжеленную, толстую металлическую дуру длиной больше трех метров.

Но как раз в этот момент, потеряв силу в парусе, яхта дернулась всем корпусом, накренившись рывком, и от неожиданности Ян не удержал равновесие, упал на поручень, весьма ощутимо приложившись ребрами. И именно в эту секунду над ним прошел гик мачты, задев лишь по касательной правую лопатку и затылок.

Хорошо так задев, синяк охренительный растекся потом, и шишак вылез здоровущий, а головушка, видимо, словила легкое сотрясение. Когда Стаховский понял, что разминулся с мачтой буквально на полсекунды, не больше, и если бы та «прилетела» ему по полной программе, то мало того, что сковырнула бы за борт, это-то бог бы с ним, он был пристегнут страховкой к поручням, но она запросто могла раскроить ему черепушку, факт. Яна до потрохов пробрало осознание того, что он на доли секунды разошелся со смертью, словно дохнуло чем-то… с той стороны.

Но выводов никаких он не сделал, не попытался осмыслить, почему и что произошло. Снова списал все на свое замечательное везение.

Вторым звонком стала история с ДТП. Ян редко садился за руль, только в выходные и во время отпуска, да и то не всякий раз. Предпочитал пользоваться услугами водителя, успевая по дороге в офис и из офиса или на деловые встречи сделать кучу важных звонков, поработать с документами, даже провести собрание с подчиненными в онлайн-режиме. А тут как-то его водитель заболел, замену могли прислать из гаража только через пару часов, и Стаховский, чтобы сэкономить время, сел за руль сам.

И попал, как водится, в пробку. Отвыкнув праздно сидеть во время езды, передвигаясь вперед по метру-полтора в минуту, Стаховский отвлекся на важный разговор и пропустил момент, когда автомобили того ряда, в котором он стоял, двинулись вперед, и среагировал на изменение обстановки, только когда ему истошно начали бибикать сзади. Ладно, проехал вперед всего-то на метров пять. Но вскоре пробка рассосалась и поток поехал куда как шустрее, и тут его подрезал нервный водила на «Ауди», заставив прижаться к обочине и остановиться.

Ну, понятно, вздохнул про себя Стаховский, сейчас начнутся разборки, а как не наехать на чувака в автомобиле премиум-класса, это ж святое дело для нашего народа. И правда, вылез из «Ауди» такой сбитый, здоровый пузан и попер на Стаховского, матом-перематом уча жизни и правилам движения в пробках. Сначала Ян его игнорировал и покидать машину не собирался, но, когда тот долбанул ногой, обутой в тяжелый ботинок, в крыло машины, не сдержался-таки и вылез. Хлопнул дверцей и сместился так, чтобы мужик оказался между его и своей машинами, успел даже выступить конкретно, да так, что пузан заметно струхнул и побледнел, поняв влет, что попер на другую социальную весовую категорию и реально может огрести таких «приключений» на свою дурную голову за тявканье не по рангу, что проклянет ту минуту, когда вздумал понты колотить не с тем человеком.

И в этот момент из среднего ряда, ускорившись скачком, под истерический визг тормозов и металлический скрежет бьющихся корпусов машин, рванул в их сторону явно потерявший управление тяжелый джип «Гелендваген», проносясь смертельным тараном через две полосы и сшибая все встречные машины на своем ходу.

Все произошло настолько мгновенно, что ни Ян, ни пузан, растерявший все свои понты, не успели сообразить, что происходит, и оценить ситуацию. Стаховский, исключительно на прокачанных рефлексах, успел лишь резко развернуться на визг тормозов за спиной и интуитивно шагнуть назад, сдвигаясь с дороги. Неуправляемый «Гелендваген», проскрежетал по борту его машины, обдал лицо горячим порывом рассекаемого воздуха, заставив Яна неосознанно отшатнуться, пронесся мимо черным смертельным снарядом сантиметрах в пяти от носков его стильных итальянских ботинок ручной работы и со всей страшной, сокрушительной дури влетел в зад стоявшему впереди джипу пузана.