Милиционеры же не спешили уезжать, стояли возле машины, затем, негромко о чем-то переговариваясь, курили у подъезда. В окнах квартиры горел свет, время от времени, мелькали силуэты людей. Наконец свет потух, милиционеры уехали, а спустя немного времени погасли и желтые квадраты соседских окон. На всякий случай, выждав еще некоторое время, Ольга вышла из укрытия, поглядывая по сторонам, двинулась в сторону дома.

Подъезд встретил тяжелым запахом табака, создавалось впечатление, что все приехавшие, от врачей, до милиции, поднимаясь к квартире, сочли своим долгом выкурить по сигарете, а то и не по одной. Поморщившись, Ольга рванула ставню, открывая доступ свежему воздуху. Прохладный ночной ветерок ворвался в подъезд, игриво взвихрил занавески. Сразу же потянуло сквозняком, воздух начал очищаться.

Пройдя последний пролеты на цыпочках, Ольга приникла ухом к двери, несколько минут стояла не шевелясь, но так ничего и не услышав, достала ключи, отперев замок, осторожно вошла. Квартира встретила ее множеством незнакомых запахов, среди которых преобладал тяжелый сладковатый аромат. Включив свет, Ольга поняла чем именно пахнет. На полу, размазанное по всему коридору, темнело огромное кровяное пятно, многочисленные отпечатки подошв веером расходились по комнатам, превращая квартиру в сюрреалистический коллаж.

При виде засохшей крови, Ольга вновь ощутила болезненный укол в сердце, но тут же постаралась взять себя в руки, вспомнив, что Михаил в руках врачей, и ненужные опасения лишь измотают психику, и без того перенапряженную за последние сутки сверх всякой меры. Раздевшись, после вечерних приключений деловой костюм представлял из себя жалкое зрелище, Ольга вооружилась тряпкой и принялась уничтожать следы пребывания «гостей». Она непрерывно терла и скребла, раз за разом меняя воду и, наконец, по прошествии получаса, прихожая засияла такой чистотой, что глядя на блестящий линолеум, почищенную обувь и аккуратно развешанную одежду никто бы не смог предположить, что совсем недавно квартира напоминала мясоразделочный цех.

Когда в квартире воцарился порядок, Ольга поужинала, наскоро пожарив котлет из остатков фарша. Котлеты получились недосолены и слегка подгорели, но Оля вдруг ощутила такой голод, что, не взирая на недостатки, смела ужин в считанные минуты. Едва желудок наполнился, непреодолимо потянуло в сон. Махнув рукой на немытую посуду, Ольга быстро ополоснулась под душем и, едва коснувшись постели, погрузилась в глубокий сон.

Глава 16

От звонка в дверь Ольга подскочила на кровати, сон мгновенно слетел. Завернувшись в простыню, она вышла в прихожую, не забыв прихватить пистолет, спросила подчеркнуто сонным голосом:

— Кто там?

За дверью завозилось, послышался гулкий голос:

— Сосед. Вы стучали ночью ко мне…

Ольга выглянула в глазок, за дверью обозначился силуэт крупного мужчины, помедлив, отворила. Спрятав пистолет за спину, и отступив на шаг назад, она поинтересовалась:

— Вам что-то нужно?

Сосед окинул Ольгу неодобрительным взглядом, сказал желчно:

— Скорее, это нужно вам.

Ольга кивнула, произнесла ровно:

— Я вас слушаю.

— Поскольку вчера вас так и не дождались, врач просил передать, что мужа увезли в четвертую городскую больницу. Захотите наведаться, спросите его в отделении хирургии.

— Благодарю, — Ольга улыбнулась. — Вы мне очень помогли.

Мужчина постоял еще несколько мгновений, явно чем-то тяготясь, не выдержал, сказал с досадой:

— Что-то в этом мире не так, если полумертвый муж лежит в больнице, а жена спокойно спит, даже не затруднившись узнать адрес… И хорошо еще если одна! — с ненавистью выкрикнув последние слова, он, прихрамывая, пошел вниз по лестнице, высокий и нескладный.

Ольга с грустью проводила соседа взглядом, с тяжелым вздохом закрыла дверь. Слова оставили неприятный осадок, но объяснять подробности было бы в высшей мере неразумно, выбросив разговор из головы, Оля занялась делами. Позавтракав, она закончила с упаковкой вещей, сложившаяся ситуация грозила непредсказуемыми последствиями и собранные сумки могли пригодиться в любой момент, после чего быстро оделась.

От неизменных костюмов уже тошнило, но спрятать пистолет как-то иначе не представлялось возможным. Облачившись в новенький костюм, состоящий из короткой юбки, белой атласной рубашки и строгого делового пиджака, скроенного настолько удачно, что и на деловом собрании и на праздничной вечеринке смотрелся одинаково уместно, Ольга покинула квартиру. Захлопнув дверь, она стала спускаться, когда мелькнувшая мысль о возможных визитах незваных гостей заставила замедлить шаг.

Вернувшись, Оля в задумчивости остановилась возле двери. Взгляд наткнулся на россыпь обгорелых спичек. Нагнувшись, Ольга подобрала пару наименее грязных, втиснула в дверной зазор, расположив одну над другой, если дверь отворят, спички неминуемо выпадут, предупредив хозяйку о посетителе, после чего, более не раздумывая, спустилась по лестнице и вышла из дома.

Первым делом Ольга поехала по подсказанному соседом адресу, но прежде зашла на рынок, долго придирчиво выбирала фрукты, пока сумка не наполнилась до верху, после чего, сожалея, что не взяла сумку пообъемистее, двинулась дальше. В регистратуре поинтересовались фамилией поступившего. Миниатюрная женщина с детским личиком и большими испуганными глазами подробно объяснила, как, и куда именно нужно идти. Горячо поблагодарив девушку, Ольга сунула в окошечко огромное яблоко, не взирая на вялые протесты, заставила принять подарок.

Поднявшись на третий этаж, Ольга двинулась к указанной палате, чувствуя, как с каждым шагом сердце бьется все сильнее. Когда на плечо мягко легла рука, Оля вздрогнула от неожиданности, резко обернулась. Позади, мягко улыбаясь, стоял пожилой доктор: мясистый нос, подбородок висит дряблой тряпочкой, на лбу глубокая залысина, но бледно-голубые, выцветшие глаза смотрят с пытливым интересом.

— Кого-то потеряли, милочка? — доктор улыбнулся, отчего в уголках глаз лучиками собрались морщины.

Не смотря на внешнюю строгость, пожилой врач действовал на удивление умиротворяюще. Улыбнувшись в ответ, Ольга произнесла:

— Вчера ночью к вам поступил больной с огнестрельным ранением.

И хотя глаза блеснули огоньком, врач сурово произнес:

— К нам поступают много больных, в том числе и стреляные. А вы кто ему будете?

Ольга на мгновение ощутила себя ученицей на уроке у строгого учителя, ответила растеряно:

— А я… я его жена.

Уловив запинку, доктор едва заметно усмехнулся, сказал с подъемом:

— Ну, раз жена, тогда конечно. Какие могут быть разговоры?

— Правда? — Ольга расцвела. — Тогда я загляну к нему. Вы не против? Перекинусь парой слов, да фруктов оставлю. Говорят, полезно, для выздоравливающих, — на последнем слове она на мгновение побледнела, но быстро с собой справилась, взглянула вопросительно.

От врача не укрылась ни мгновенная бледность, ни, выступившие, несмотря на улыбку, желваки. Помолчав, он произнес уже более мягко:

— Я-то не против. Разве мне жалко? Но вот санитарно-гигиенические правила не позволяют в первые дни приносить тяжело больным… — заметив, как дрогнуло лицо собеседницы, он поспешно добавил, — в том числе и выздоравливающим, стороннюю пищу. Ведь ваш муж, если не ошибаюсь, Пришвин Михаил?

— Да, да, конечно, — Ольга закивала, скрывая смущение.

— Он потерял много крови, и я бы вам не советовал его волновать понапрасну. Пару-тройку дней и он будет в порядке, но до того… сдержите эмоции, отложите визит.

Ольга воскликнула умоляюще:

— Но хотя бы увидеть! Ведь вы позволите мне такую малость?

— Конечно, конечно, — защищаясь, доктор выставил перед собой ладони. — Смотрите на здоровье, я вас даже самолично провожу до палаты.

Следуя за врачом попятам, Оля подошла к одной из палат. В дверях, на уровне глаз, находилась забранная прозрачным стеклом продолговатая прорезь. Приложив палец к губам, врач указал на дальний угол палаты. Ольга приникла к стеклу, чувствуя, как учащенно забилось сердце, взглянула в указанном направлении.

На кровати, укутанный одеялом, неподвижно лежит мужчина, лица не видно, но по каким-то едва уловимым деталям, Ольга догадалась, что это Михаил. Но тут мужчина заворочался, повернул голову. Открылось побледневшее лицо, исхудавшее настолько, словно человека месяц морили голодом: глаза закрыты, губы запеклись и растрескались, но дыхание ровное, грудь чуть заметно поднимается и опускается в такт дыханию. Ольга покачала головой, доктор не обманул, беспокоить Михаила в таком состоянии не стоило, отвернувшись от окошечка, отошла в сторону, поманила врача за собой. Когда тот приблизился, всем своим видом выражая внимание, она произнесла:

— Действительно, это была не лучшая мысль. Хорошо, что вы не пустили меня к нему. Потом бы себя заела за глупость.

— Ну что вы, — врач развел руками, — это моя обязанность.

Ольга взглянула на пакет, сказала в затруднении:

— Раз ему пока нельзя фрукты, может быть, я их где-нибудь тут оставлю, чтобы не тащить назад?

— Можно, — доктор кивнул, — у нас в ординаторской есть холодильник. Не скажу, что подобное поощряется, но, в качестве исключения, могу поспособствовать. Единственно, что прикажете делать, если продукты подпортятся? — он взглянул пытливо.

Секунду подумав, Ольга махнула рукой, сказала с подъемом:

— А знаете, раздайте их прочим больным, кому можно, и никакой головной боли. А фруктов я еще принесу. Идет?

Из больницы она вышла налегке. За здоровье Михаила можно было больше не беспокоиться, и заняться непосредственными делами. Мелькнула мысль робкая мысль, что, было бы хорошо осведомиться насчет Лолиты, но Ольга отогнала ее, как несвоевременную. Теперь предстояла наиболее сложная и утомительная часть работы, обнаружить место проживания шефа. Слабо рассчитывая на успех, Ольга пару раз набрала номер, но ответом стали лишь бесконечные гудки, и она приступила к поискам.