Вера Иванова - Валентинка с секретом

— Та-а-ак, — завуч возникла рядом совершенно незаметно. — Как видно, принятые меры на вас совершенно не подействовали. Придется закрутить гайки!

— Не надо гайки, Евгения Федоровна! — взмолился Никита. — Я и так переживаю из-за всего этого, — он показал на волосы. — Вы просто простите нас, хорошо?

— Да, Евгения Федоровна! — присоединилась к Никите Настя. — Мы очень, очень виноваты и просим у вас извинения.

— Ну… ладно, — неуверенно проговорила завуч. — Вы, я вижу, вполне искренне раскаялись. Только этого мало! Ты, Коваленко, должен изменить прическу, а ты, Абашина, никогда не позволяй молодым людям вести себя так!

— Конечно, конечно, Евгения Федоровна! — обрадованно закивала провинившаяся парочка. — Спасибо!

— Дневники не забудьте забрать! — напомнила учительница.

Но спор на этом не закончился. Выяснение отношений продолжилось и после уроков.

— Еще раз повторяю — я никогда в жизни не посылала тебе валентинку!

— И я тебе не посылал!

— Да? А как же тогда исчезающие чернила? Мою валентинку написали именно ими! А такая ручка в классе только у тебя!

— Не только в классе, но и в школе! — хвастливо поправил Никита и тут же спохватился. — Но это ничего не значит! Говорю тебе, я ничего не писал! — выпалил он и тут же запнулся, как будто что-то вспомнив. — Погоди-ка… У меня появилась идея… Вика! Кузовлева! — окликнул он старосту. — Пойди сюда! Признавайся, это ты послала Аське валентинку на День влюбленных?

— Что-о-о?! — вскипела Вика. Глаза и рот ее стали похожи на разнокалиберные буквы «о». — Ты совсем того?! Окончательно головка не соображает? Да тебе к врачу надо! Не понимаешь, что несешь! Несусветную, невероятную, небывалую чушь!

— Вроде не она, — смущенно кашлянул Никита. — Ладно, не ори. Скажи лучше, у кого еще в тот день побывала моя ручка? Помнишь, ты брала ее у меня?

— Ручка? Да-да, что-то было… Спроси у Лариски, — бросила Вика, обиженно надувшись.

Найти Лару в опустевшей школе оказалось непросто. Но наконец ее обнаружили — в пустой раздевалке девочек. Подруга Насти была не одна — она сидела на полу рядом с Михой. При появлении друзей парочка испуганно вскочила.

— Тьфу, напугали! — выругалась Лара, разглядев, кто перед ней. — Предупреждать надо! Я думала, училки какие-нибудь.

— Слушай, Лариска, так ты все-таки написала мне валентинку или нет? — не обращая внимания на ворчание подруги, в лоб спросила Настя. — Признавайся, у меня факты. Исчезающие чернила и все такое.

— Э-э-э… — Лариса помялась, а потом виновато кивнула. — Да. Ты извини, ладно? А ты не смотри на меня так! — набросилась она на усиленно жестикулирующего Миху. — Она и так догадалась, не видишь, что ли?

— Так вы сговорились! — ахнула Настя. — И ты тоже все знал! Ну и жуки! Только зачем, можете мне объяснить? Мы же договорились не писать друг другу!

— Договорились, да… Но ты была такая несчастная… Неприкаянная… Одинокая… Нам с Михой стало тебя жалко, вот мы и решили сделать сюрприз! Нельзя, чтобы человек горевал в День влюбленных. А тут еще Никиткина ручка подвернулась. Исчезающие чернила — это было как раз то что надо! На следующий день надпись исчезла — вот, считай, и нет никакой валентинки! И наша договоренность не нарушена!

— Постойте-ка… А моя валентинка — тоже ваших рук дело? — начал догадываться Никита.

— Извини, брат, — виновато развел руками Миха. — Ты тоже не особо радовал нас своим видом. Мы решили, что и тебе не помешало бы немного встряхнуться!

— Да-а-а, — почесал в затылке Никита. — Удружили, нечего сказать. Я два дня ломал голову, от кого послание. Верил, что какая-то ненормальная искренне считает меня суперменом!

— И я купилась, — поддакнула Настя. — Думала, может, я и вправду фея…

— Мы заметили, — хмыкнул Миха, показав на висящий на поясе диктофон. — Ты отлично вошла в роль!

— Значит, она не фея? — задумчиво произнес Никита.

— Конечно, нет! Но разве это имеет какое-то значение?

— Вообще-то имеет… — Настя и Никита вздохнули и, переглянувшись, дружно потрясли кудрявыми головами.

— Ты и сама подумай! Какая из тебя волшебница? Фея сразу же догадалась бы, от кого валентинка! — охладила пыл подруги Лара.

— И ты не супермен! — сообщил Никите Миха. — Иначе сразу вычислил бы, от кого открытка!

— А как же наши волосы? И настой? — Насте не хотелось сдаваться.

— Ну и что? Сварила какой-то бурды, от которой волосы покрасились. И что в этом необычного? Например, если есть много морковки или мандаринов, пожелтеешь. А будешь пить чернила — станешь синим! Короче, не пей из лужи — козленочком станешь. Ничего волшебного, обычная химия.

— А Никитино заикание? — не отступала Настя.

— Временный приступ!

— А мой рекорд на физре?

— Хорошая форма!

— А марафон? Задача-200, которую я решила?

— Это вообще никакая ни магия, а самая обычная логика! Просто у тебя великолепные способности, которые ты раньше не осознавала. А теперь наконец-то решила проснуться! Понятно? — в голосе Михи чувствовалась уверенность.

— Я не фея, — сердито сказала Настя. Она посмотрела на подоконник, и валяющаяся там монетка со звоном упала на пол. — Я ни капельки не фея! — обертка от жвачки взлетела с пола, закружилась в воздухе. — Ну ни чуточки!

— Сквозняк, — вздохнул Миха, подбирая монетку. — Самый обычный ветер.

— Ах, ветер, — Настя вдруг почувствовала, что в ней пробуждается какая-то сила. — Ну, хорошо же. Посмотрим, кто есть кто. Сейчас вы увидите самый обычный ветер!

Она крепко зажмурилась, прошептала заклинания, быстро начертила в воздухе знаки цыганки.

Огненная змея расколола небо, озарив раздевалку ярким светом, а следом грянул такой оглушительный раскат грома, что зазвенели стекла.

— Ой, мамочки! — воскликнула Лара совсем как Вика. — Что это?

— Гроза, — потрясенно прошептал Миха. — Настоящая гроза!

Они вцепились друг в друга, полными ужаса глазами глядя на буйство стихии. Метель билась в стекла, залепляя их снегом, стены содрогались от яростных ударов ветра, по крыше топали какие-то взбесившиеся великаны.

— Я бо-бо-боюсь, — Настя вдруг начала заикаться. — Ч-ч-то э-э-э…

Никита бросил на нее сердитый взгляд, уселся в углу.

— Климатический феномен, — бросил он. — Зимняя гроза. Такое бывает. Правда, достаточно редко.

— Люблю г-грозу в к-к-конце зи-зимы, — продекламировал Миха дрожащим голосом.

Очередной раскат грома был так силен, что лампа на потолке, мигнув, погасла. Компания очутилась в полной темноте, освещаемой лишь проблесками молний. Ребята сидели на полу, сбившись в кучу, девочки зажмурились, сопровождая каждый удар грома испуганным визгом. Сквозь рамы в комнату пробивался снег, усыпая подоконник белой крупой. Снежный слой становился все толще, а гроза и не думала прекращаться. Наоборот, завывания ветра усилились, и раскаты грома слились в один сплошной артиллерийский набат — такой сильный, что Настя едва услышала звонок мобильника.

— Папа! — крикнула она, прижимая к уху спасительную трубку — звонок был из другой, нормальной жизни, где не качались стены и по крыше не били кувалдой. — Папа! Ты где?

Они застряли в пробке, — потом сообщила она друзьям. — Забрали Павлика из больницы, а теперь стоят на третьем кольце. Говорят, из-за грозы весь город встал. Намертво. Намело столько снега, что транспорту не проехать. Да и пешеходы вязнут в сугробах по пояс.

Несколько мгновений удрученные друзья переваривали полученную информацию.

— А почему они забрали Павлика? — запоздало удивился Никита.

— Сказали, что он выздоровел. Но только теперь у него не все в порядке с головой.

— В каком смысле? — нахмурился Никита.

— Вместо обычной прически у него белые кудряшки, как у ангелочка.

— Ой, мамочки, — выдохнула Лара, окончательно превращаясь в Вику. — Что же это делается? А ну, давай, расколдовывай! — набросилась она на Настю. — Быстрее, пока школу не снесло!

— И пока Москву еще можно откопать, — сердито бросил Миха.

Но Настя отчаянно замотала головой.

— Не получается! Я уже несколько раз пробовала. Ничего не работает! — она взмахнула руками, всхлипнула. — Я же не фея. И в самом деле, никакая не фея!

— Так, хватит, прекратили, — Никита решительно прикрыл собой Настю. — Что вы на нее набросились? Совсем заморочили. Достали вы нас с этой мистикой!

— Ладно, проехали. Давайте лучше выбираться отсюда, — буркнул Миха, злясь на себя за проявленную слабость.

Но девочки резко запротестовали.

— У меня куртка легкая и шапки нет, — сказала Настя, шмыгнув носом. — Я лучше подожду, когда все закончится.

— А у меня только кеды и тоненькие носочки! — заявила Лара. — И я не собираюсь в такой обуви по сугробам топать!

— А тебе и не придется! — Миха расплылся в широкой улыбке. — Я тебя на руках отнесу! Мы ж в кино хотели, ты не забыла?

— В кино? На руках? Тогда ладно, — смилостивилась Лара, и обнявшаяся парочка направилась к выходу.

И лишь закрывая за собой дверь, Миха вдруг вспомнил, что совсем забыл записать на диктофон «серию двадцать шесть». Но возвращаться совершенно не хотелось.

Оставшись вдвоем, Настя и Никита некоторое время сидели молча, вслушиваясь в завывания метели.

Потом Настя положила голову Никите на плечо, глаза начали слипаться.

Последнее, что она услышала перед тем, как уснуть, были слова Никиты:

— Интересно, какое бы замечание тебе в дневник записали, если бы узнали, что это ты все подстроила и не можешь теперь остановить? «Не выучила магию» или «Грубо нарушала законы природы?»