Эвелин Энтони - Валентина

Основные силы французской армии достигли Березины. Император созвал совещание, чтобы выработать стратегию. Здесь были Мюрат, Ней, генерал Колбер, Бертье. Император объяснял план на большой карте, лежащей на столе.

– Господа, – сказал он. – Мы здесь… Кутузов здесь… Чичагов здесь! – Он жестами показал направления. – Перед нами река, и нам не на чем переправиться. Если мы не переправимся, то будем окружены. Лично я не собираюсь сдаваться. В этом вся проблема. Теперь я предлагаю решение. Маршал Виктор, вы со своим корпусом всеми силами удерживаете Витгенстейна, вы – перехватываете Борисов. Тем временем генерал Эльб расскажет нам, что он обнаружил. Генерал!

– Генерал Колбер обнаружил брод севернее Борисова. Вода там не выше четырех футов. Утром я обследовал местность и думаю, что мы могли бы построить там два понтонных моста. Но нам нужно время.

– Виктор даст вам время, – сказал Наполеон, – он будет удерживать Витгенстейна, пока мосты не будут построены.

– Я сделаю все возможное, – сказал маршал Виктор. – Сколько времени потребуется?

– Два дня, маршал. Это будут временные мосты, как вы понимаете, но они послужат.

– Хорошо. – Император улыбнулся. – Когда мосты будут построены, мы переправимся через реку и атакуем Чичагова. Только таким образом мы можем сохранить войско. Генерал, стройте мосты.

Двое суток строились понтонные мосты для отступления Наполеона. Они сооружались из деревьев и деревянных стен домов и стали одним из чудес этой войны, поскольку оказались достаточно прочными, способными выдержать повозки и орудия. Наконец задание было выполнено. Люди, которые работали там, умирали от изнеможения.

Двадцать шестого ноября маршал Удино и его войска переправились на другой берег и оттеснили русских. Как и было обещано, Виктор удерживал Витгенстейна, в это время Наполеон подтянул силы к Студянке. В тот же день император переправился, за ним последовали все остальные. Ранним утром двадцать восьмого начали стрелять орудия русских. Медленно, очень медленно шла переправа. Люди, скопившиеся у мостов, были отличными мишенями. Когда упал первый русский снаряд, раздался всеобщий крик. Де Шавель и Валентина упали на землю. Они потеряли Александру. Последние полмили она и майор шли вместе с ними, но потом их разделил людской поток. Де Шавель тащил Валентину за руку.

– Идем, – кричал полковник, – мы должны двигаться, мы здесь под прицелом! – Он тянул ее за собой, обняв за талию. Первые двести ярдов они прошли по мосту в толпе толкающих друг друга людей, многие размахивали мушкетами, пробивая себе дорогу. Сильный удар полусумасшедшего солдата отправил Де Шавеля на колени, Валентина упала вместе с ним. Она пыталась поднять полковника, кто-то помог ей, но в давке она не разглядела, кто это был; она лишь знала, что Де Шавель опять на ногах. Валентина слышала, что он просил кого-то помочь ей дойти.

– Нет, нет! – кричала она. – Я не оставлю тебя, пойдем!

Она тянула его за собой, и он с трудом следовал за ней.

– Я не смогу защитить тебя, любимая, – кричал он ей. – Ради Бога, оставь меня. Мне не пройти через эту толпу.

В следующий момент их швырнули на землю, сверху навалились тела. Она всхлипывала, вокруг слышались крики раненых. Де Шавель собрал последние силы и вытолкнул ее наверх.

– Бесполезно, – сказал Де Шавель, – нам здесь не пройти, нужно попробовать переправиться по другому мосту.

Пробраться обратно было так же трудно, как и двигаться вперед, в конце концов они выбрались из толпы и без сил опустились на снег. По второму мосту шли орудия и транспорт.

– Это наша единственная надежда, – сказал Де Шавель. – Постараемся переправиться там, моя дорогая.

Они побежали к мосту, где кричала и толкалась еще одна толпа, поменьше. Внезапно Валентина остановилась.

– Александра! Александра! Посмотри вон туда! – Ее сестра в тридцати ярдах от них сидела на земле и держала на руках Поля Де Ламбаля. Валентина побежала к ней, окликая ее.

– Сандра! Сандра, пойдем!

Лицо Александры было в крови, кровь была на ее одежде и на снегу, где она сидела. Она держала у груди умирающего любовника, увидев сестру, княжна покачала головой.

– Он прикрыл меня своим телом, – сказала она. – Сейчас он без сознания, слава Богу. Он ничего не чувствует.

Валентина села рядом с ней.

– Ты не можешь оставаться здесь, Сандра. О Господи! Как он?

– Он умирает, – спокойно произнесла Александра. – Моя любовь.

Она наклонилась и поцеловала его, погладила нежно по щеке. Потом посмотрела в глаза Валентине и улыбнулась.

– Идет твой полковник, моя маленькая сестра. Уведите ее, мой друг!

– Господи, – прорычал Де Шавель, – Господи, Александра, его разорвало на куски. Вы ничем не можете помочь ему.

– Оставь его, – просила Валентина, – Сандра, умоляю тебя. Он умрет через несколько минут. Пойдем с нами. – Она схватила сестру за руку и изо всех сил потащила за собой.

Александра вырвалась и обеими руками обняла Де Ламбаля.

– Я не оставлю его, – закричала она, слезы текли по ее лицу. – Ты нашла свою любовь, оставь меня с моей. Ради Бога, полковник, уведите ее отсюда.

Де Шавель схватил Валентину, она истерически всхлипывала. Он с трудом оторвал ее от сестры. Тут раздался голос:

– Переправляйтесь! Свободно!

– Они открыли мост! – закричал Де Шавель. – Валентина, пойдем! Никто не заставит ее расстаться с ним.

– Александра! Александра! – Она бежала за ним, рыдая и оглядываясь на фигуру сестры, которая сидела на земле, обняв тело майора. Ей показалось, что она услышала голос сестры:

– Бог с вами! Будьте счастливы!

Она видела и слышала ее в последний раз. Следующие двадцать минут они пробивались через мост, было мгновение, когда они не могли идти, так их сдавили со всех сторон. Вдруг они ощутили под ногами какое-то движение.

– Разваливается мост! – закричал Де Шавель. – Слишком велик вес! – Он потянул Валентину за руку, они оказались лишь в двадцати ярдах от другого берега. Те, кто остался на середине моста, поняли, что сейчас должно произойти.

Раздался, страшный шум, потом звук ломающегося дерева и рев, все подпоры рухнули, мост развалился, люди и повозки полетели в реку.

Благополучно добравшись до противоположного берега, Валентина потеряла сознание. Де Шавель сам не понимал, как им это удалось. Она плохо помнила, что происходило после переправы. Ее силы были на исходе, она звала сестру, все время плакала. Де Шавель уговорил пустить их на повозку, и два дня они добирались до Вильно, в то время как Ней и Удино все еще вели бои. Валентина ничего не понимала и ничего не чувствовала, кроме присутствия Де Шавеля, который ухаживал за ней и не оставлял ее ни на минуту. Наконец они прибыли в Вильно, город, откуда они с Александрой и майором отправились разыскивать армию Наполеона. Здесь Валентина пришла в себя и поняла, что она и Де Шавель спасены.

До июня 1813 года Франция все еще сражалась. Пруссия подписала договор с царем. Войска Наполеона после войны в России сильно поредели. Тем не менее Наполеону удалось найти людей в Испании. Они были молодые и храбрые, но без кавалерии и с необученными войсками Наполеон не мог нанести поражения.

Новости о том, что происходит в мире, медленно доходили до Чартаца. Зеленела трава и цвели цветы. Весна была здесь лучшим временем года. Валентина и Де Шавель жили уже шесть месяцев в полном согласии. Любовь к Де Шавелю помогла Валентине перенести утрату сестры. Он тоже поправлялся, набирая прежнюю силу. По вечерам они читали, сидя у огня, играли в карты, жили, как муж и жена. Люди Валентины приняли эту ситуацию без осуждения. Ведь эти двое остались живы, тогда как многие умерли, и они воспринимали жизнь, как подарок.

Оба были рады жить в Чартаце вдали от света. Де Шавель не мог вернуться во Францию в свое поместье, потому что там он не мог представить Валентину как свою жену. Польское общество было закрыто для них по той же причине, но они не сожалели об этом. В конце июня Валентина поняла, что ждет ребенка.

– Дорогой, ты рад?

Он посмотрел ей в лицо и улыбнулся.

– Конечно, я рад. Я самый счастливый человек на свете. У меня никогда не было ребенка, я всегда мечтал об этом. Ты мне подаришь его.

– Я очень рада, – просто сказала она. – Я хочу, чтобы у нас родился сын. Мы будем так счастливы все вместе! Теодор говорил мне, что я бесплодна, и я верила ему. Я так счастлива, что забеременела. От тебя, мой дорогой, это самое главное!

Но Де Шавель понимал, что его ребенок, возможно, сын, родится незаконнорожденным, без всяких прав, без права наследования. На следующее утро, еще до того как Валентина проснулась, он встал, поцеловал ее и прошел в свой кабинет. Там он написал письмо графу Теодору Груновскому, в котором вызывал его на дуэль.

Граф Груновский жил в своем доме в Варшаве с апреля; он не видел причин сидеть в изгнании, поскольку французы были еще у власти, а русские пока не вторглись Европу. Во Львове он постоянно скучал и был в плохом настроении, слуги чувствовали это постоянно. Кроме того, ему нужна была женщина, но не деревенская простушка с толстыми ногами и некрасивыми руками, которая боялась его и лишь молча подчинялась.

Он упаковал вещи, закрыл дом и отправился в Варшаву. Город полнился слухами. Жизнь здесь была веселой и интересной. Граф завязал роман с элегантной прусской баронессой Натали фон Рот, которая была некрасивой и небогатой, но очень опытной, Они чудесно проводили вместе время. Баронесса переехала к нему, она не боялась скандала. Ее любовник был очень богат: он подарил ей бриллианты, массу платьев, дал в услужение горничную жены.

Яна приехала в Варшаву с прислугой из Львова. Работала она хорошо. Ей никогда не приходилось сталкиваться с графом, пока он не сделал ее горничной своей любовницы. Она прислуживала баронессе с таким рвением, что та не могла заметить за ней никакой вины. Ее вообще не интересовали слуги, она лишь однажды вышла из себя, когда Яна отказалась говорить с ней о графине Валентине.