Екатерина Вильмонт - Вафли по-шпионски

– Я этих фильмов, вероятно, не видела.

– А сейчас по телевизору частенько показывают одного пожилого польского журналиста – типичный шпион из советского фильма!

– А, знаю! – засмеялась Марта.

…Раз в месяц Марта ездила на прием к доктору Пыжику. Ездила одна, правда, Бобров потом обязательно звонил доктору, справлялся о состоянии жены.

Доктор, как всегда, встретил Марту добродушной улыбкой.

– О, а вот и Марта пожаловала! Ну, как дела-делишки?

– Да вроде нормально.

– В обморок не падаем больше?

– Нет. Скажите, Саша, а когда мне можно будет забеременеть?

– Ну, пока все-таки лучше повременить. Пусть сосуды еще окрепнут. Понимаю, не терпится… Но спешка в вашей ситуации очень, подчеркиваю, очень нежелательна. И ни в коем случае нельзя хандрить, в таком состоянии лечение проходит куда медленнее.

– Понимаю, но я вовсе не хандрю…

– И чудесно! Кстати, мы с Викой в субботу собираемся на выставку. Хотите с нами?

– На какую выставку?

– А я забыл… Вика знает, она сказала – надо непременно пойти. А мне без разницы, лишь бы она радовалась, а я уж отраженным светом, так сказать… Ну что, пойдете с нами?

– Нет, спасибо, как-нибудь в другой раз.

– Ну, как угодно.

…Бобров подъехал к дому и на мгновение задумался – может, поставить машину на аварийку, занести домой пакеты из супермаркета, а уж потом отогнать на стоянку? Но погода была мерзкая и мысль о том, что из теплой уютной квартиры придется еще раз выходить на улицу, показалась невыносимой. Ничего страшного, донесу, не развалюсь. Он гордился собой – в последнее время он никак не успевал заехать за продуктами, а сегодня вспомнил – я же обещал Марте, что тяжелое буду покупать сам. Он поставил машину и уже подходил к подъезду, как его окликнул какой-то человек.

– Эй, мужик!

– Вы мне?

– Вот, глянь, это твоя баба?

Он протянул ему старенький мобильник с фотографией Марты.

Бобров страшно напрягся.

– Да, это моя жена. Что с ней?

– Да пока ничего…

– Что значит, пока?

– Разговор есть. Не на улице же нам разговаривать…

Бобров нутром чувствовал, что дело серьезное.

– Хорошо, пойдем в мою машину, поговорим.

– Годится!

Они вернулись на стоянку.

– Итак, я тебя слушаю!

– Ну, короче… заказали мне твою бабу!

– Что? – не поверил своим ушам Бобров.

– Заказали ее, говорю. Только мне не с руки… не мокрушник я, сроду мокрыми делами не занимался…

– Понятно. Хочешь денег?

– Именно! Правильно сечешь. Он мне десять тонн зеленью пообещал.

– Я, конечно, дам тебе денег, но какая у меня гарантия, что ты не просто разводишь меня, а? И кто тебе ее заказал? Кому могла помешать такая женщина? Похоже на разводку… Только ты не на того напал!

– Да вижу я, ты крутой. Слышь, а у тебя выпить есть?

– Очень надо?

– Очень!

– Тогда поехали, тут рядом есть бар…

– Нет, мне нельзя с тобой светиться. Ни к чему это.

И вот тут Бобров вдруг поверил, что все правда и этому типу действительно кто-то заказал его Марту. Он вытащил бумажник и вынул оттуда купюру в пятьсот евро.

– Вот, держи и рассказывай!

– Я недавно откинулся, податься мне было некуда, сам понимаешь… Ну я и вспомнил про своего двоюродного брата Витальку Горшенина. Он мне, мягко говоря, не обрадовался, он, вишь, ли карьеру делает, он нынче депутат и все такое. Я прошу его – помоги по-родственному, а он… дал какие-то крохи и в деревню меня спровадил, где у него халабудка от бабки осталась, нежилая совсем. Живи, говорит, пользуйся! Ладно, думаю, хоть какая крыша над головой… Начал обживаться, хотя холодрынь там, все худое, щелястое, и сам Виталька мне тоже каким-то поганым показался, как бы не натравил на меня ментов, а я вообще-то все честь по чести, встал на учет… И вдруг на днях заявляется и говорит: так мол и так, есть у меня к тебе предложение, надо, мол, грохнуть одну бабенку, очень она для меня опасная. Сделаешь, дам тебе десять тыщ зелени, езжай куда глаза глядят, только так сделай, как будто это простое ограбление. Она дамочка небедная, еще приварок будет. И фотку дает и адрес. Я на фотку глянул, хорошая такая… а потом, нет у меня веры этому прохиндею. Спрашиваю, за что мочить-то? А он: не твоего ума дело, эта сучка очень мне в жизни нагадила и еще больше нагадить может. Короче, он мне аванс дал, а где гарантия, что сам меня не грохнет или не подставит? Он жадный, сука! Ну и вот… Что скажешь, мужик?

– Пока звучит неубедительно…

– Ну так убеждайся!

И он включил запись на телефоне:

«Звать ее Марта Сокольская, живет на улице Бориса Галушкина. Муж у ней возвращается поздно, в подъезде лампочку разбей и шарахни ее чем-нибудь по башке. Она хлипкая какая-то, сразу концы отдаст. Понимаю, быстро может не получиться, момент подгадать надо…»

– Убедился?

– И сколько ты хочешь?

– Ну, он десятку обещал, стало быть, с тебя вдвое.

– Согласен. Но сам понимаешь, с собой таких денег не ношу.

– Ясное дело! Ты вроде нормальный мужик.

– Тогда сделаем так…

Бобров подошел к дверям квартиры с гулко бьющимся сердцем. Господи, во что же моя девочка вляпалась, за что ее кто-то хочет убить? Бред, абсурд, какой-то дешевый детектив… Он повернул ключ в замке и тихонько вошел. В квартире было темно. Заснула она, что ли? Но Марты не было дома. Он похолодел. Куда она могла деваться в такой час? Картины одна ужаснее другой проносились в мозгу. Он встряхнулся, взял себя в руки. Вытащил телефон. Сообщений от Марты не было. Он набрал ее номер. Не отвечает. Что же это? Но тут же она перезвонила.

– Алло, Миша, ты меня потерял? – слегка пьяным голосом спросила она.

– Ты где? Говори, я за тобой сейчас приеду!

– Я в карты выбралась поиграть, сто лет не играла, но тебя же нет…

– Все это очень интересно, но немедленно скинь мне адрес, я выезжаю за тобой!

– Я на такси приеду.

– Об этом не может быть и речи. Марта, не зли меня, я не шучу!

– Ну, хорошо. Я не очень далеко, на улице Щепкина…

– Подъеду, позвоню!

Он был страшно зол! Еще и это до кучи! По дороге он раздумывал – спросить ее напрямик, что ее связывает с этим Горшениным или не стоит? Марта испугается, начнет рыдать, и толку будет мало. Бобров решил, что пойдет другим путем. Он позвонил:

– Спускайся!

Через несколько минут она вышла из подъезда и показалась ему такой маленькой, хрупкой и беззащитной, что комок подступил к горлу. Но он не выскочил ей навстречу, а дождался, когда она сядет в машину.

– Пристегнись! Наигралась?

– Миша, ты сердишься?

– Ты могла бы меня предупредить. Я волновался. Ну что, много проиграла?

Она не ответила. А может, дело в карточном долге? Хотя нет, ерунда, в таких случаях действуют иначе.

– Ну, что ж не отвечаешь? Много проиграла?

И тут он увидел, что она горько плачет.

– Ну, горе мое, сколько продула, говори уж!

– Нет, я выиграла… Много… почти четыреста евро…

– Ого! Так чего ж ты плачешь?

– Потому что… потому что… раньше я… я часто выигрывала, мне не везло в любви… А когда тебя встретила, боялась играть… вдруг опять выиграю… А сегодня решилась… и выиграла… Значит, ты меня не любишь…

Он резко затормозил.

– Что ты сейчас сказала?

– Значит, ты меня не любишь!

– Вот не знал, что женился на такой идиотке! На такой суеверной кошмарной идиотке… – Он сгреб ее в охапку и начал как безумный целовать. – Я тебя не люблю! Это ж выдумать надо! И на основании чего такие выводы? В карты она выиграла, дурища! Имей в виду, я запрещаю тебе играть в азартные игры! Раз и навсегда.

– Я только хотела проверить…

– Проверила? Убедилась? Дурища моя любимая! А мне всегда казалось, я нашел удивительную женщину, чуткую, все понимающую, на диво деликатную, а тут здрасте, приехали! Муж занят как не знаю кто, а жене кажется, что он ее разлюбил! Да если б я целыми днями дома торчал, ты бы сама меня разлюбила… Зачем нужен никчемушный мужик? А ты все равно дура, дура и плакса!

Теперь Марта плакала уже от счастья и облегчения. Он ее любит!

Вике позвонил Бобров.

– Вика, можешь сейчас говорить?

– Да. Что-то с Мартой?

– Вот это я и хочу выяснить. Можешь со мной встретиться?

– Когда?

– Предположим, сейчас?

– Хорошо. Где?

– Можно я к тебе подъеду? Ты дома?

– Да.

– Только, пожалуйста, ни звука Марте. И это не шутки. Вопрос жизни и смерти.

– Мама дорогая! Ладно, приезжай! Но потом отвезешь меня на работу.

– Хорошо. Буду минут через пятнадцать.

Интересно, что там стряслось? – забеспокоилась Вика. Не тот человек Бобров, чтобы на пустом месте говорить такие вещи… На мгновение у нее возник соблазн все-таки позвонить Марте, но Вика удержалась.

Она сразу заметила, что Бобров очень бледен.

– Хочешь кофе?

– Ничего не хочу! Скажи, Вика, ты знаешь, кто такой Горшенин?

– Горшенин? – испугалась Вика.

Бобров сразу заметил ее испуг.

– Ага, вижу, знаешь!

– Ну… он это… депутат…

– Это я и сам уже знаю. Что его связывает с Мартой?

– С Мартой? А разве что-то связывает? – попыталась потянуть время Вика. Она не понимала, что ей делать.

– Вика, это все очень дурные шутки. Этот тип заказал Марту!

– Как заказал? – похолодела Вика.

– Нанял киллера. А тот явился ко мне. У этого должна быть причина, киллер причины не знает, а Марту я не хочу травмировать, пугать…

– Ты обратился в полицию?

– Нет. Я должен сначала сам разобраться. Вика, заклинаю тебя, скажи!

– Хорошо, я скажу! Но я сама ничего не знала до последнего времени…

– Да говори уже!

– Короче, когда Марте было четырнадцать лет, этот Горшенин еще с каким-то типом…

– Изнасилование?