Аврора Белль - В желанном плену

Пока парни, тяжело дыша, заваливаются на пол комнаты для тренировок, Бу показывает жестом мне следовать за ней.

Она ведет меня на кухню, и когда мы заходим внутрь, то смотрим друг на друга и наконец выпускаем из себя весь тот смех, который сдерживали, хихикая над тем, свидетелями чего, мы только что стали. Вытирая слезы от смеха, мы начинаем готовить обед.

— Что ты сегодня хочешь?

Открывая холодильник, я ищу что-то, что давно не ела.

— Я не знаю. Хочу сегодня что-то другое. Что-то любимое, как будто из детства.

Глаза Бу широко раскрываются.

— Арахисовое масло и желе?

Ах, ням-ням!

Я притворяюсь безразличной.

— Зависит от того, какое желе у нас есть?

«Пожалуйста, скажи виноградное! Пожалуйста, скажи виноградное!»

Поворачиваясь на пятках, она направляется в кладовую и исчезает внутри.

— Хммм. У нас есть клубничное.

Дрянь.

— И виноградное.

Есть!

— Мне два виноградных желе, я думаю.

Она кивает мне в знак согласия.

— Мне тоже. — Осматриваясь вокруг, она добавляет: — Потребуется всего минута, чтобы всё подготовить. Ты хочешь позвать парней?

— Конечно.

Я поднимаюсь вверх по лестнице, мои икры болят, и я испытываю жжение с каждым сделанным мною шагом. Тренировки с Ноксом — сущий ад, но я вижу изменения своего тела. Мышцы начали проявляться, и мне это нравится. Когда я достигаю последней ступеньки, мысленно похлопываю себя по спине за то, что я не ползла.

Вижу Рока в коридоре и выкрикиваю:

— Арахисовое масло и желе на обед. Бу говорит спускаться в ближайшее время.

От этих слов, он трясет своей задницей так, будто бы исполняет победный танец после тачдауна, и я сдавленно смеюсь. Никто бы не мог обвинить Рока в стеснительности.

Качая головой на его безумие, я прохожу мимо него, когда слышу.

— Ты знаешь, я не видел его таким счастливым... ну, никогда. — Оборачиваясь, Рок с милой улыбкой на лице прислоняется к стенке. — И я никогда не видел, чтобы ты светилась так, как в эти дни. Поэтому, я должен сказать это хорошо. У вас не будет от меня проблем, но Бу... она переживает. Поэтому, не выливай на нее слишком много дерьма, чтобы она была в порядке, хорошо?

Всегда заботится о своей женщине. Я обожаю это.

Кивая, я говорю ему:

— Я знаю, Рок. И я понимаю, почему она хочет, чтобы мы были осторожными, но если честно, я была осторожной всю свою жизнь и прямо сейчас, просто хочу быть с Ноксом.

Вроде ему нравится мой ответ, в уголках его глаз появляются морщинки, затем он разворачивается и идет вниз по лестнице.

Я захожу в нашу спальню и вижу одежду, брошенную на стуле возле ванны. Я выкрикиваю:

— Нокс?

Включается душ, и он кричит мне в ответ:

— Я здесь.

Захожу в ванную и застываю на месте. Я застываю, потому что Нокс принимает душ. Он принимает душ обнаженный. И я могу видеть его штучку.

Это в первый раз, когда я вижу его «специального агента», и он взрывает мой мозг.

Стоя под струями воды, он проводит руками по своему лицу, чтобы вытереть воду, открывает глаза и видит, как я там стою. Он спрашивает:

— Тебе что-то нужно, принцесса?

Но мой мозг полностью зациклен на разглядывании его хозяйства.

Он повторяет:

— Детка, что такое?

Это выводит меня из ступора. Вроде. Но не особо. Тяжело сглатываю, мои глаза скользят вниз по его животу, и я бормочу:

— Бу просила передать, что обед будет готов через пару минут.

Намыливая свое тело, он отвечает:

— А что у нас на обед?

— Пенисное масло и желе. (прим. ред. игра слов Penis - пенис и Peanut - арахис)

Срань Господня!

Хлопая себя по лбу, я опускаю голову.

— Арахисовое масло и желе.

Я вижу, как он самодовольно улыбается, но ничего не говорит.

Умный мужчина.

— Звучит заманчиво. Дай мне секундочку, — говорит он.

А я ничего не имею против того, чтобы подождать. Тем более вид здесь открывается захватывающий.

Всё еще пялясь на его длинный, толстый полуэрогированный член, я рассеянно спрашиваю:

— Что бы ты хотел трахнуть? (прим. ред. игра слов dick - трахать и drink - пить)

Тупая! Тупая! Тупая!

— Что ты хочешь попить? — быстро добавляю я.

Его тело трясется от беззвучного смеха, он не может скрыть своего веселья.

— Кола подойдет.

О божечки, его член становится еще больше! Он надувается как воздушный шарик.

Каким же образом он помещается?

Мои глаза широко открываются от представления передо мной. Я чувствую, будто бы нахожусь на уроке биологии или что-то в этом роде.

Я повторяю его заказ.

— Конечно, малыш. Один член. Я имею в виду член. Ну, то есть колу! (прим. ред. игра слов cock - член и coke - кола)

Я краснею до ярко-красного, выхожу в спешке с ванной под звук смеха Нокса.

Я уже порядком устала от твоего дерьма, Нокс! 

Нокс 

Вы знаете, что на самом деле красивое?

Лили.

Я смотрю, как она готовится лечь в постель, и ее вид заставляет мое сердце замирать. Но мой мозг работает.

По инерции раздеваюсь, захожу в ванную и брызгаю на лицо ледяной водой. Мне не следует этого делать. Действительно, не следует. Но что-то подталкивает меня.

Я не люблю секреты.

Я рассматриваю ее. Мой мозг пытается запечатлеть ее. Картинка, которую я могу сохранить, когда всё это закончится.

Смотреть на Лили — это как смотреть на пламя. Ее окружает свет, и он горит так ярко, что на него больно смотреть слишком долго.

Но, несмотря на это, она стоит этой боли.

Одетая лишь в черную майку и трусики, она улыбается мне, и как бы я не пытался, не могу улыбнуться ей в ответ. Я не могу, потому что мне сейчас необходимо сделать кое-что по-настоящему дерьмовое. Что-то, что снова изменит ее.

Забираясь в кровать, я сажусь к ней лицом. Ее лицо пристально изучает мое, прежде чем я вижу обеспокоенность в ее глазах.

Мне нужно сказать ей.

Время настало.

— Лили, есть кое-что, что мне нужно рассказать тебе... 

Лили 

Нокс говорит мне, что Джейми Харрисон организовал нападение, и это становится переломным моментом для меня.

Джейми.

Мой брат по духу. Друг и товарищ по глупостям.

Как только у меня начинают литься слезы, я уже не могу их остановить. Я плачу долгое время. Настолько долго, что Ноксу приходится встать и принести мне воды, и поменять простыни на нашей кровати, которые пропитаны моими слезами.

Они просто не останавливаются.

Предательство.

Вот то, что я чувствую. Полное и абсолютное предательство.

Сквозь слезы, я спрашиваю:

— Есть ли шанс, что ты ошибся?

Нокс качает головой, вытирая мои слезы.

— Мне очень жаль, детка. Нет. В его квартире было всё, что нам необходимо, для того, чтобы исключить кого-либо другого. Мы нашли ноутбук, откуда присылались электронные письма. В истории поиска, мы нашли запросы на поиск веб-сайтов, связанных с похищением людей и вымогательством. — Его челюсть напрягается. — В его спальне стена, обвешенная твоими фотографиями, Лили. Сотни фотографий. И что самое худшее — одна из этих фотографий была снята в тот день, когда я пришел за тобой.

Мой желудок ухает вниз. Я не верю в это. Я не могу поверить в это.

Это, должно быть, ошибка. Джейми не поступил бы так со мной. Он и Джетт — мои друзья! Бога ради, да мы жили в одном доме почти год. Он учил меня, как ругаться на ирландском, и даже пошел дальше — брал меня в те места, куда меня не пускал мой отец, разыгрывая карту «она будет в порядке со мной».

Мои слезы льются еще сильнее от осознания того, что его дружба была лишь игрой.

Преданная и обманутая, я не знаю, как смогу пройти через всё это.

Зная, что мне не следует спрашивать, но чувствую, что мне нужно это, я умоляю:

— Расскажи мне, что случилось, когда меня впервые похитили.

Нокс качает головой.

— Лили...

Я обрываю его.

— Пожалуйста. Мне нужно это знать. Может, тогда я пойму всё это. Пожалуйста, помоги мне понять.

Нокс трет лицо рукой и вздыхает.

— Хорошо, малышка. Я не знаю всех подробностей, но расскажу тебе то, что знаю. — Прочищая горло, он начинает: — Твой отец упоминал об этом, когда мы впервые разговаривали по телефону, и когда я не мог найти зацепку исходя из той информации, которую он мне дал. Я думал, что он просто был параноиком.

Звучит похоже на моего отца.

— Он сказал, что тебе было тринадцать, и ты в субботу была на складе с ним. Ты залезла на дерево, потому что, очевидно, в то время это было твоей фишкой. — Улыбаясь мне, он убирает мои спутанные волосы с лица. — И ты упала. Только на самом деле ты не падала.

Я помню это! Я сломала руку и потеряла сознание.

Я запуталась.

Нокс объясняет.

— Тебя столкнули, Лили. Когда ты упала, а упала ты сильно, ты отключилась. Твой отец сказал, что он никогда не отпускал тебя далеко и всегда говорил тебе...

Мы оба заканчиваем.

— Оставаться поблизости.

Мой отец говорил мне это изо дня в день.

Он кивает.

— Он видел, как всё произошло, малышка. И я слышал это в его голосе. Страх. Это как то, что он не может перебороть. Наблюдать за тем, как твоего ребенка накачали наркотиками и погрузили в багажник фургона… я даже не могу представить, на что похоже это чувство.

Мой голос вздрагивает.