Кристи Келли - В вихре страсти

— Нет, — прошептала Виктория. — Мы должны ехать в дом Фарли.

— Праздник начнется только завтра вечером. И я бы предпочел, чтобы мы добрались до места целыми и невредимыми, — заметил Энтони и обратился к слуге: — Пусть мистер Честер действует так, как считает нужным.

— Да, милорд.

Энтони откинулся на подушку сиденья и посмотрел на встревоженное лицо своей спутницы:

— Откуда такое стремление поскорее оказаться у Фарли?

— Меня там ждет работа. Хотелось бы все сделать и покончить с этим, — сердито произнесла она.

— И получить вознаграждение, не так ли? Она натянуто улыбнулась:

— Вот именно. Счастлива убедиться, что мы понимаем друг друга. Мое дело — изображать вашу любовницу. Это всего лишь игра на публику, смею напомнить. Как только мы остаемся наедине, наши отношения сводятся… к отношениям нанимателя и работника.

— Мисс Ситон, вы очень доходчиво мне все объяснили. Я понял, вы наемная работница, и ничего больше.

Виктория, опираясь на руку Сомертона, выбралась из экипажа. Надо признать, передышка ей просто необходима. Она пробыла с ним наедине четыре изнурительных часа в замкнутом пространстве тесной кареты. Его присутствие подавляло ее. И он напугал ее своими бесконечными расспросами.

По крайней мере, сегодняшнюю ночь она проведет в тишине и покое. Господи, ей предстоит неземное блаженство. Ведь дома каждую ночь кто-нибудь из детей непременно требовал ее внимания. Она не могла припомнить, когда ей в последний раз удалось по-настоящему выспаться.

— Пойдемте, — сказал Сомертон, подавая ей руку.

— Благодарю.

Не успели они приблизиться к гостинице, как двери распахнулись и во двор вышел крупный темноволосый мужчина. Он широко улыбнулся и радостно воскликнул:

— Сомертон! Тоже направляешься к Фарли?

— Энкрофт? Мы не встречались несколько месяцев, — сдержанно ответил Сомертон.

Энкрофт с интересом посмотрел на Викторию, и его улыбка стала еще шире, а на полных щеках появились глубокие ямочки.

— И можно понять почему. Очевидно, ты был чрезвычайно занят все это время.

Виктория вспыхнула от смущения, уловив в его словах весьма непристойный намек. Она надеялась, что Сомертон немедленно поставит весельчака на место, но вдруг поняла — этого не произойдет. Она приступила к работе и должна играть свою роль.

Энкрофт… Это имя показалось Виктории смутно знакомым, но ей никак не удавалось припомнить, где она его слышала. Может быть, одна из обитательниц соседнего дома упоминала о нем? Нет, вряд ли. Дамы из борделя умели держать язык за зубами и обычно отличались большой осмотрительностью в высказываниях. Но откуда же она знает это имя?

Сомертон притянул ее к себе:

— Ты прав, Николас. Очень занят.

— Значит, вы тоже решили заночевать здесь? Погода становится все хуже, — сказал Энкрофт, глядя на свинцовые тучи, из которых валил густой снег.

— Да. Надеюсь, завтра мы наверстаем упущенное и вовремя доберемся до места. Кстати, о плохой погоде. Мой долг — огородить от нее эту прелестную женщину. — Энтони решительно двинулся к гостинице.

— Сомертон, хорошо бы нам вместе отобедать сегодня вечером. Втроем.

— Николас!

В голосе Энтони прозвучало предостережение, но для Виктории осталось загадкой, что бы это значило.

— Я уже заказал себе отдельную столовую и буду рад скоротать вечер в компании старого друга… И возможно, приобрести нового. — Энкрофт лукаво подмигнул ей.

— Хорошо. Обед в семь, — согласился Сомертон и шагнул в дом, увлекая ее за собой.

— Всего доброго, сэр, — обернулась она к Энкрофту. Как только двери за ними захлопнулись, Сомертон поправил ее:

— К нему обращаются «милорд». Виктория остановилась и выдернула руку.

— А как именно я могла об этом узнать, если вы не удосужились представить нас друг другу?

— Мы обсудим это наверху.

Его оскорбительное поведение глубоко задело ее.

— Сомневаюсь, что наша беседа состоится. Скоро я буду в своей комнате за надежно запертой дверью.

Сомертон подошел так близко, что Виктория почувствовала его горячее дыхание на своей щеке:

— Вы сильно ошибаетесь. Я ни за что не позволю своей любовнице провести ночь в одиночестве.

Ее сердце бешено забилось. Что он такое говорит?! Это же все не по-настоящему. Она не может, не хочет, не станет его любовницей.

Виктория не знала, куда деваться от его пристального взгляда.

— Но… Но мы же в гостинице, а не в гостях, — запинаясь, пролепетала она.

— Однако лорд Энкрофт уже знает, что мы вместе. Вот мы и останемся вместе… На всю ночь.

Энтони поднялся по скрипучей лестнице, оставив свою спутницу чуть позади. Черт бы побрал этого Николаса! Раз он здесь, Виктории нельзя занимать отдельную спальню.

Энтони открыл дверь и мрачно убедился в том, что худшие из его опасений подтвердились. Посреди комнаты красовалась единственная кровать весьма скромной ширины. Два человека не в состоянии разместиться на ней иначе, как вплотную прижавшись, друг к другу.

Он не выдержит такой близости. Есть предел человеческим возможностям. И он уже почти достиг этого предела, когда они с Викторией находились вдвоем в экипаже. Он постоянно смотрел на ее прелестное лицо, все его мысли сосредоточились на ее губах. В конце концов, он решил бороться с соблазном и затеял беседу в надежде отвлечься от томившего его желания. Не помогло.

Интересно, как ей удалось при таком, мягко говоря, богатом жизненном опыте сохранить столь невинную внешность?

— Нет, так не пойдет, — выпалила Виктория, как только вошла в комнату.

— Не вам решать, — сурово отрезал Энтони. Вероятно, можно было ответить повежливее. У нее есть все основания для недовольства, но и он ни за что не согласится снова спать на полу. Сколько можно? Пять месяцев он ночевал где угодно, только не в нормальной постели. И сегодня не намерен приносить себя в жертву.

— У меня нет выбора?

— Никакого. Кровать узкая, но как-нибудь устроимся.

— Истинный джентльмен в такой ситуации предпочел бы спать на полу, — заявила Виктория, ставя у стены дорожную сумку, затем скрестила руки на груди и нетерпеливо топнула ногой.

Энтони мягко рассмеялся:

— Дорогая, я не джентльмен.

— Я убедилась в этом десять лет назад, — немедленно ответила она и многозначительно приподняла бровь.

Энтони скинул пальто, перемешал угли в камине и облокотился на каминную полку, задумчиво глядя на огонь. До сих пор ни одна женщина не вызывала в нем столь сильных и противоречивых переживаний. Ему хотелось защитить ее и в то же время без промедления овладеть ею. В любом случае он не имел права ни на одно, ни на другое.

Его удивляла ее выдержка. Как она может находиться в одной комнате с мужчиной, который когда-то изнасиловал ее? Вероятно, тяжелая жизнь научила ее забывать прошлое — чему он сам, кажется, никогда не научится.

Он не смотрел на нее, но слышал ее дыхание, легкие шаги, тихое шуршание юбок… Проклятие! Что в ней такого? Почему он не в силах подавить в себе желание? Он совершил ошибку. Если у него осталась хоть капля здравого смысла, следует немедленно отправить эту женщину обратно в Лондон и в одиночку утихомирить ревность Фарли.

Виктория опустилась на стул у камина и спросила:

— Может быть, теперь вы объясните, почему не сочли нужным представить меня лорду Энкрофту?

Она оказалась слишком близко к нему. Он отошел от камина и встал у окна.

— Мы не разработали легенду.

— Легенду?

— Кто вы, откуда, когда и где мы познакомились. Энтони смотрел на густые хлопья падающего снега и молил Бога, чтобы метель прекратилась и им, не пришлось провести здесь еще одну ночь.

— О, — ее тон существенно смягчился, — мне не пришло в голову подумать об этом.

Энтони отвернулся от окна и посмотрел на нее:

— Я знаю. Вероятно, сейчас самое время все обсудить.

— Согласна. Итак, кто же я? — с улыбкой поинтересовалась она.

— Полагаю, лучше всего сказать, что вы вдова из провинции.

— Миссис Смит, может быть? Энтони сел напротив нее.

— Прекрасно. Теперь решим, как именно мне удалось близко познакомиться с вдовой в каком-то Богом забытом уголке?

Виктория в задумчивости приложила палец к пухлым губам. Внезапно ее голубые глаза сверкнули в слабых отблесках огня, а по лицу расплылась довольная улыбка.

— Но вам совершенно не нужно было встречаться со мной в сельской местности. Я приехала в город погостить у тетушки.

— И когда вы были?.. — Он замолчал, не имея ни малейшего представления, где они могли бы познакомиться.

— В Британском музее?

Энтони с сомнением покачал головой:

— Крайне маловероятно, чтобы я мог там оказаться.

— В опере?

— Нет.

— В книжной лавке? — предложила она.

— Пусть будет так. Мы встретились в книжной лавке. Вы не могли дотянуться до томика стихов, и я галантно помог вам достать его с полки. Потом мы немного побеседовали, и вы приняли решение завести любовника. Первого, ведь ваш супруг скончался всего два года назад.

— А от чего он умер? — задумчиво спросила Виктория.

— Какое это имеет значение?

— Кто-нибудь может спросить. Мы не должны отвечать по-разному.

— От чахотки, — сказал он, зная, что это достаточно распространенный недуг.

— В самом деле?

Он нетерпеливо провел руками по волосам и с легким раздражением произнес:

— Почему нет?

— Я рассчитывала на что-нибудь гораздо более впечатляющее, чем банальная чахотка, — ответила Виктория, пожимая плечами.

— Выбирайте. Можете прикончить его любым способом. Она просияла, и ее глаза расширились от восторга.