Элисса, не глядя на него, отложила в сторону рукоделие.

— Благодарю тебя, — едва слышно произнесла она. — Благодарю тебя за то, что ты передо мной извинился, Ричард. Это так много для меня значит… Уильям никогда не просил у меня прощения — как бы ни был передо мной виноват. — Она улыбнулась. — Думаю, впрочем, что ты тоже не из тех, кто любит извиняться.

Ричард испытал удивительное облегчение — казалось, у него за спиной выросли крылья и он в любую минуту может отделиться от земли.

— Ты права. Я не очень люблю просить прощения.

— Ты предпочитаешь высмеивать людей или вызывать их на поединок, верно?

— До определенной степени. Когда на человека клевещут, ему, хочешь не хочешь, приходится изыскивать способы, чтобы защищать свою честь. — Ричард тяжело вздохнул. — Обо мне говорят много всяких глупостей, Элисса. Утверждают, к примеру, что я — жестокосердный, растленный негодяй, сочиняющий непристойные стишки. Не верь! Стихи я пишу редко, а если и пишу, то непристойностей, уверяю тебя, они не содержат. А подписать какое-нибудь непотребство моим именем может каждый. У нас нет законов против таких людей.

Налицо Элиссы отразились сочувствие и понимание. Она сдвинула брови и воскликнула:

— Невероятно! Если закона против клеветников нет, его необходимо принять!

Ричард улыбнулся:

— Подумать только, с какой страстью ты меня защищаешь! Из тебя получился бы отличный адвокат.

— Адвокат у нас есть — мистер Хардинг.

Улыбка с губ Ричарда бесследно исчезла.

— Ах да, мистер Хардинг — защитник всех на свете невест…

— Жаль, конечно, что договор ограничивает тебя в правах, но мне было необходимо обезопасить себя и сына.

Ричард встал, потянул Элиссу за собой, а когда она поднялась, заключил ее в объятия.

— Мне нужно еще кое в чем тебе признаться, детка.

— Правда? — затаив дыхание, спросила Элисса.

— Чем дольше я нахожусь с тобой, тем больше убеждаюсь в том, что король, поженив нас, поступил правильно Несмотря на этот проклятый договор, который ограничивает меня в правах, я безмерно счастлив..

Элисса коснулась кончиками пальцев выпуклых мышцу него на плечах.

— Если разобраться, ты никогда не был хозяином этого поместья — а я была и остаюсь его хозяйкой, — тихо сказала она. — Я боялась, что ты начнешь разрушать все то, что построено здесь моими усилиями.

— Что и говорить, убедительное оправдание, — с иронией произнес Ричард, пощипывая ее за мочку уха.

— Лучшего предложить не могу. Думаешь, легко управлять имением? После того как умер Уильям, я работала не покладая рук от зари до зари.'«

Ричард приложил к ее губам палец.

— Тес! Ни слова больше об Уильяме.

Элисса снова нахмурила брови:

— Но ведь он отец Уила. Разве я могу не упоминать его имени?

— Понимаю. Поэтому, как твой новый муж и господин, я позволяю тебе говорить о нем, когда и где тебе заблагорассудится — за исключением одной комнаты.

Элисса озадаченно на него посмотрела.

— Это какой же?

— Нашей спальни.

Элисса согласно кивнула и, улыбнувшись, сказала:

— Между прочим, в эту комнату он ни разу не входил. Я стала спать здесь только после того, как он умер.

— У меня просто нет слов, чтобы выразить тебе, в какой восторг приводит меня это обстоятельство, — ответил Ричард и взял ее за руку. — Пойдем?

— Куда это?

— Как куда? В ту самую комнату, где тебе запрещено упоминать имя мужа и вообще о нем говорить — Это что же — приказ?, — Это просьба, — ответил он и посмотрел ад нее заблестевшими от желания глазами.

— Если это просьба, тогда я согласна. Но о чем же мы будем там разговаривать? — спросила она с самым невинным видом, когда они вышли в просторный холл.

— Думаю, мы уже наговорились всласть.

— Чем же в таком случае мы будем там заниматься? — поинтересовалась Элисса, и глаза у нее лукаво блеснули.

— Ну, если ты даже этого не знаешь, мне остается только молча развести руками.

Она рассмеялась мелодичным, словно звон серебряного колокольчика, смехом.

— Ах, этим…

— Да, дорогая моя, «этим» — и кое-чем еще.

Он остановился, крепко ее обнял — именно так, как ей больше всего нравилось, — и страстно поцеловал. В этот момент он думал только о ней и, конечно же, совершенно забыл о слугах, которые сновали по коридору и могли их увидеть.

Потом он подхватил ее на руки и, перепрыгивая сразу через две ступеньки, помчался вверх по лестнице. Элисса снова засмеялась — на этот раз тихо, почти беззвучно. Никогда еще она не чувствовала себя такой счастливой и беззаботной.

Толкнув плечом дверь, Ричард внес Элиссу в спальню и осторожно поставил на ноги.

— Чему же ты хочешь научить меня, мой муж и господин?

Усмехнувшись, Ричард первым делом подошел к двери и запер ее на засов.

— Знаешь, есть люди, которые сравнивают любовные утехи со спортивными играми, — небрежно заметил он.

— Почему это? — спросила Элисса, проводя ладонью по его широкой груди и мускулистому животу.

— Потому что они… хм… любят поиграть.

— Это во что же?

— Ты такое со мной творишь, что у меня все из головы вылетело. Никак не могу вспомнить, — прошептал Ричард, принимаясь в свою очередь исследовать руками ее тело.

— Не можешь и не надо…

— Нет, погоди. — На губах у Ричарда появилась чувственная улыбка. Слегка отстранившись от Элиссы, он сказал:

— Что значит «не надо»? Я хочу поиграть.

Элисса тоже от него отодвинулась и свела на груди руки.

— Вот как? И в какую же игру ты предлагаешь мне сыграть?

— К примеру, есть такая игра: кто быстрее разденется.

Теперь уже улыбнулась Элисса:

— Мне почему-то кажется, что в эту игру ты играть не захочешь.

Ричард всмотрелся в нее потемневшими от страсти глазами.

— Наоборот, захочу.

— В таком случае выиграю я!

Ричард расхохотался:

— Куда уж тебе! На тебе столько всего надето…

— Хочешь, будем держать с тобой пари?

— Но ведь я у тебя выиграю, — предупредил ее Ричард.

— Если согласен, скажи, что ставишь на кон?

— Ладно, я готов держать пари! Есть, правда, одна загвоздка… У меня, знаешь ли, почти нет при себе денег.

— А я и не думала о деньгах, — с веселой улыбкой заявила Элисса.

У Ричарда от удивления расширились глаза.

— Оказывается, я недооценил свою деревенскую женушку-простушку. Итак, что предлагаешь ты?

— Проигравший выполнит любое распоряжение того, кто выиграл.

— Любое?

Элисса покраснела:

— В пределах разумного, конечно.

— А мне, быть может, захочется чего-нибудь эдакого… неразумного.

— В таком случае я просто обязана у тебя выиграть, — произнесла Элисса, исподтишка разглядывая кружевное жабо на шее Ричарда, пуговицы на его рубашке» завязки на панталонах и ремни на его ботфортах из телячьей кожи.

А Ричард в это время исследовал взглядом ее шелковый корсаж и широкую юбку, из-под которой выглядывала другая юбка — нижняя.

— Когда начнем? — спросил он.

— На счет «три» — согласен?

Как только он кивнул, Элисса крикнула «три!» и сразу же завела руки за спину, чтобы снять корсаж. Она всегда раздевалась и одевалась сама — покойный муж считал, что содержать для этого специальную прислугу слишком накладно. Теперь этот опыт очень ей пригодился.

В мгновение ока она развязала завязки корсажа и, пока Ричард разматывал свой кружевной галстук, скинула его. При этом ее мало заботило то обстоятельство, что в конце этой игры она должна будет предстать перед Ричардом обнаженной.

Уж очень ей хотелось выиграть.

Элисса развязала шнурки на горловине верхней рубашки, а потом принялась распутывать завязки на юбке. Пока Ричард возился с пуговицами на своей рубашке, она уже стягивала юбку.

— Дьявольщина! — пробормотал он, заметив, что Элисса намного его опередила.

Элисса уже перешагнула через лежавшую на полу юбку, Ричард все еще расстегивал рубашку.

Сняв и отбросив в сторону сначала верхнюю рубашку, а затем нижнюю юбку, она крикнула: «Я выиграла!» — и захлопала от радости в ладоши. Ричард в это время расстегивал ремень на панталонах. Лицо у него было разочарованное.

Элисса хихикнула, бросилась на постель и залезла под покрывало.

— Поскольку пари выиграла я, ты, согласно договору, будешь делать все, что я тебе велю.

— С радостью, — буркнул Ричард, вытаскивая ремень из панталон и в сердцах швыряя его на пол.

— Для начала собери с пола мою одежду. Мне не нравится, что она в беспорядке разбросана по комнате.

Ричард нахмурился.

— Такого приказания я не ожидал.

— Правда? — спросила она, хитро прищурившись. — Чего же, скажи на милость, ты ожидал?

— Сказать? — спросил он, подбирая одежду Элиссы с пола и сваливая ее в кучу на стоявший у кровати стул. — Если бы выиграл я, то обязательно отдал бы тебе приказ меня поцеловать.

— Очень хорошо, сэр Ричард. Вот тебе мой приказ: целуй меня!

Ричард направился было к постели, но потом остановился и спросил:

— Быть может, мне сначала все-таки раздеться?

— Разумеется!

Ричард волновал Элиссу всегда — с момента их первой встречи. Теперь же, наблюдая за тем, как он скидывал с себя все, что не успел еще снять, она ощутила, как ее тело пронизало возбуждение невиданной еще силы.

Ее первый муж Уильям не ждал от нее проявления какой-либо инициативы в интимной жизни и никогда ничего ей не позволял — даже смотреть на него в обнаженном виде: он всегда переодевался за ширмой.

Но Ричард… Ричард так сильно от него отличался — буквально во всем. Близость с мужчиной, которую она прежде воспринимала как докучливую обязанность, с появлением Ричарда обещала превратиться в отраду всей ее жизни.

Ричард скользнул под покрывало и оказался с ней рядом.

— Теперь займемся поцелуями.

Она обвила его шею и притянула к себе. Однако, прежде чем его губы коснулись ее рта, он сказал еще одну вещь, которая чрезвычайно ее озадачила.