Королева на мгновение задумалась. Царство сновидений: иллюзорное, полное странствий незабвенное царство, где смертным изредка удается прикоснуться к радужному крылу волшебства. Царство, поражающее воображение смертных. В нем ведутся и выигрываются битвы, рождаются вселенные, предопределяются судьбы влюбленных со времен Клеопатры и Марка Антония до Абеляра и Элоизы. Влюбленные, никогда не видевшие друг друга в реальном мире, могут встретиться в Царстве сновидений и прожить вместе целую жизнь, наполненную любовью. Это положит отличное начало грандиозному плану королевы и обеспечит его успешное завершение.

Мудрые слова, – согласилась королева. С легкой элегантной грацией она поднялась из своего цветочного будуара, подняла руки и начала петь.

Переливы ее мелодичной песни медленно сплетались в гобелен из чистого знания, крови и плоти, шелковых локонов волос праправнука МакАльпинов. Это был древнейший ритуал известный только истинным эльфийским народам. Пока королева пела, ее придворные напевали:

В Царство сновидений завлекаем их

где смогут они любить пока тело их спит

потом оба в реальность вернутся

но огонь любви растопит его ледяной ад.

Когда гобелен был готов, королева восхищенно спросила:

- Неужели это и правда Эйдан МакКиннон? - Ее взгляд блуждал по изображению на гобелене с явным эротическим интересом.

- Я видел его, моя королева, и это действительно он, - ответил посланник, увлажнив пересохшие губы и не отрывая глаз от гобелена.

- Счастливая женщина, – сказала королева бархатистым голосом.

Эльфийская королева пришла к нему в Царстве сновидений, в его темницу, где он уже давно был безумен. Она провела своим аккуратным ноготком по линии его заледеневшего подбородка и прошептала ему в ухо: “Не сдавайся, МакКиннон, потому что я нашла спутницу для твоей души и сердца. Она согреет тебя. Она будет любить тебя больше всех на свете.”

Монстр, закованный в ледяной темнице, откинул назад темноволосую голову и рассмеялся.

Звук, раскатившийся по пещере, ничем не напоминал человеческий.

Глава 2

Наши дни

Олденбург, Индиана

У Джейн Силли были чрезвычайно страстные отношения с почтальоном.

Это была классическая история любви и ненависти.

Как только она слышала, что он насвистывая идет к ее порогу, ее сердце начинало бешено колотиться, губы растягивались в глупую счастливую улыбку, а дыхание ускорялось.

Но когда он не приносил ей долгожданного письма от издателей, с восхвалениями достоинств ее рукописи, или того хуже, когда он вручал ей отказ на издание ее работы, она ненавидела его. Как же она его ненавидела. У нее было такое чувство, что в этом была какая-то часть и его вины. Возможно, очень даже возможно, что издатель написал замечательное письмо для нее, а почтальон по неосторожности обронил его, а потом его подхватил и унес ветер. И теперь ее прекрасное и блестящее будущее медленно гниет в какой-нибудь сточной канаве.

И насколько вообще можно было доверять федеральному служащему? – терзалась она сомнениями и подозрениями. Он вообще мог быть членом какого-нибудь тайного общества, которое исследует сколько пыток и испытаний может вынести один несчастный писатель прежде чем окончательно сломаться и превратиться в преступника, орудующего ручкой.

“Фиолетовая проза…какого черта”, - пробормотала Джейн, комкая очередное письмо с отказом. “Я использовала только черные чернила. Я не могу себе позволить купить цветной картридж.” Резким толчком она закрыла дверь своей крошечной квартирки и резко уселась в свое кресло, купленное в секондхэнде.

Она терла пальцами виски и сердито смотрела вперед. Ей просто необходимо было, чтобы ее роман опубликовали. С недавнего времени она была просто уверена, что это был единственный способ выбросить его из головы.

Его. Ее сексуального, темноволосого Горца. Того кто приходил к ней во снах.

Она была безнадежно и безумно влюблена в него.

В свои двадцать четыре года она начала основательно за себя беспокоиться.

Вздыхая, она расправила и разгладила письмо с отказом. Это письмо было самое ужасное из всех и чертовски больно ранило ее. В письме с безжалостной тщательностью были подробно описаны все недостатки, из-за которых ее работа была некомпетентной, неприемлемой и откровенно идиотской. “Но я же и правда слышу небесную музыку, когда он целует меня,” - протестующе сказала Джейн. “По крайней мере в моих снах я ее слышу,” – пробормотала она.

Снова скомкав письмо, Джейн яростно швырнула его в другой конец комнаты и закрыла глаза.

Прошлой ночью она танцевала с ним, с ее совершенным возлюбленным.

Они вальсировали на лесной поляне, в объятьях ласкового лесного ветра, под покровом бархатного, сверкающего тысячами звезд, небосвода. На ней было прекрасное платье из сверкающего лимонного шелка. На нем был шотландский темно-красный с черным плед, под которым была мягкая кружевная льняная рубашка. Его взгляд был такой нежный и страстный, его руки такими заботливыми и умелыми, его язык таким горячим и жадным и…..

Джейн открыла глаза, порывисто дыша. Ну и как она могла жить нормальной жизнью, если этот мужчина снился ей постоянно, еще с самого первого ее сна, который она смогла вспомнить? Пока она была ребенком, она думала, что ей снится ее ангел-хранитель. Но когда она выросла и стала молодой женщиной, он стал для нее чем-то гораздо большим.

В ее снах они плавно переходили от танцев с мечами среди ритуальных костров в честь празднования Белтейна[2] к потягиванию медового напитка из оловянных кружек на вершине величественной горы. Как можно было сравнить все это с распиванием Гавайского пунша из пластиковых стаканчиков на убогом выпускном балу в помещении, освещенном серебристым диско-шаром, закрепленном на потолке?

В ее снах он искусно и с болезненной нежностью лишил ее девственности. Кому был нужен неудачливый страховой агент-фанатик профессионального гольфа, сидящий с банкой пива перед телевизором, смотря очередной футбольный матч в понедельник вечером?

В ее снах он занимался с ней любовью снова и снова, его жаркие прикосновения избавили ее от скромности, пробудили ее и помогли ей познать все мыслимые и немыслимые чувственные удовольствия. Возвращаясь в реальность, она настойчиво пыталась жить нормальной жизнью, влюбиться в мужчину из крови и плоти. Но это было просто невозможно, потому что не один реальный мужчина не мог сравниться с НИМ, дать ей все то, что было в ее снах.

“Ты безнадежна! Давно пора было покончить с ним,” - пробормотала Джейн себе под нос. Появление нескольких долларов, которых хоть как-то хватало на жизнь было для нее все равно что стать владелицей Башни Трампа и обладательницей воздушного пространства над ней.

Взглянув на часы, Джейн нехотя выбралась из своего кресла. Через двадцать минут ей нужно быть на работе в кафе «Улыбающаяся Кобра». Если она снова опоздает, то Лора вполне может осуществить свою угрозу и уволить ее. Джейн постоянно забывала о времени, погружаясь в написание рукописей, в исследования или просто предаваясь дневному сну.

Ты просто атавизм какого-то другого столетия, Джейн, - повторяла ей Лора как минимум дюжину раз.

И это было отчасти правдой. Джейн всегда ощущала, что родилась не в том веке. У нее не было машины и она не хотела ее покупать. Она ненавидела громкий шум, квартиры и небоскребы. Ей нравилась спокойная сельская местность и уютные коттеджи. Джейн страдала от того, что ей приходилось жить в квартире из-за того, что она не могла позволить себе купить дом. Пока не могла.

Она так хотела иметь свой собственный сад, где она могла бы выращивать фрукты и овощи. Возможно она бы даже завела корову, из молока которой можно было бы делать масло, сыр и свежие взбитые сливки. А как ей хотелось иметь детей! Три мальчика и три девочки – это было бы так замечательно.

Да уж, на сегодняшний день и в этом столетии она действительно была атавизмом прошлого. Возможно ее время прошло вместе с эпохой пещерных людей, безнадежно размышляла она. Все ее подруги, закончив колледж, ринулись в бизнес. С дипломами и учеными степенями, они подхватили свои кейсы и отправились на работу в высотки из стали и стекла, намереваясь гармонично сочетать карьерный рост, воспитание детей и счастливый брак. А Джейн со своим скромным дипломом бакалавра гуманитарных наук по английской филологии отправилась работать в кофейню, заботливо оберегая свои такие простые, но очень заветные мечты. Все что ей было нужно – это простая и неутомительная работа, которая не будет мешать ей посвящать большую часть времени своим писательским изысканиям. Джейн пришла к выводу, что показатель количества разводов подскочил в последнее время по той лишь причине, что люди пытаются объять необъятное и справиться с массой обязанностей одновременно. Для нее будет вполне достаточно, если ей посчастливиться быть женой, возлюбленной, лучшим другом и матерью. А если – нет, жестко исправилась она – когда ее работу наконец издадут, написание любовных романов станет прекрасной карьерой в домашней обстановке. Так она получит лучшее из обоих миров – профессиональное самовыражение и семейное счастье.

Вот так, а однажды мой принц все равно появиться…

Стряхнув с себя пелену такой знакомой вспышки депрессии, Джейн выкатила свой велосипед из крохотного коридорчика между кухней и спальней, взяла свою куртку, рюкзак и направилась к двери. Она открыла дверь, бросив быстрый взгляд через плечо, убедилась, что выключила компьютер и вдруг наткнулась на большую посылку, оставленную кем-то у ее порога.