— Сговорена? Уже?

— Ничего удивительного, — пожала плечами Юленька. — Наши имения находятся рядом, а семьи дружат уже несколько десятков лет.

— И ты выйдешь за него вот так, совсем не зная его? — не унималась Марина. — А как же любовь? Вы ведь будете жить вместе до конца своих дней.

— Помилуй, никто же меня не тащит сразу под венец, — рассмеялась подруга. — Для начала я выйду в свет, и мы присмотримся друг к другу, а уж потом решим следовать ли нам планам своих родителей.

Подруги еще немного пошептались, потом Марина перебралась к себе в постель. Прикоснувшись щекой к подушке, девушка вдруг вспомнила серые глаза Загорского и его тихий умоляющий голос.

— А я выйду только по любви и никак иначе… — мечтательно прошептала она.

— Дай-то Бог, — откликнулась с соседней кровати Юля.

Через несколько дней Юля под большим секретом поведала Марине о продолжении того рандеву в саду, свидетелем которого невольно та стала. Загорский уговорил тогда Натали бежать той же ночью. Она сначала согласилась, а потом неожиданно открылась одной из наставниц. Был жуткий скандал.

— А я бы убежала… с ним… — задумчиво сказала Марина и осеклась под внимательным взглядом подруги. Она ни тогда, ни потом так и не призналась Юле, что серые глаза Загорского так запали ей в душу. Стоило кому-нибудь произнести имя «Сергей», и ее сердце начинало колотиться в груди, словно птица в клетке. Он стал часто приходить к ней в ее снах, заставляя ее потом каяться перед иконой за грешные мысли и мечты. Все поля ее тетради были часто исписаны его именем, ей нравилось выводить его и рядом иногда писать «Марина Александровна Загорская». Конечно, увлечение молодым офицером не прошло незаметным для классных дам Смольного, но увлекаться кем-либо для воспитанниц не считалось чем-либо из ряда вон выходящим. Почти все девочки в Смольном были в кого-либо влюблены, обычно это были их учителя или даже наставницы. Такого рода увлечения были почти единственным развлечением для них, так рано оторванных от родительского дома и лишенных материнской любви.

С огромным облегчением Марина встретила весть о замужестве Натали Рониной спустя полгода после того памятного свидания. Ей казалось, что теперь все препятствия между ней и предметом ее нежного поклонения устранены, и только годы до ее выхода в свет, а значит, до возможности часто видеть его, разделяют их. Ведь, судя по ее успехам в учебе, она непременно получит шифр и станет фрейлиной при дворе. А фрейлина двора вполне может быть неплохой кандидатурой в невесты князя Загорского. С этого момента Марина уже с большим нетерпением считала недели и месяцы, в нетерпении торопя день своего совершеннолетия и окончания Смольного. Скоро, совсем скоро она выйдет из этих стен во взрослую жизнь. Скоро сбудутся все ее мечты.

Марина прекрасно помнила тот день, когда она во второй раз увидела князя Загорского. Тогда она была в танцевальном классе одна и медленно кружилась по зеркальной комнате под воображаемые звуки вальса. Близился выпускной бал, а, следовательно, день, когда она сможет танцевать с Сергеем воочию. Принимать во внимание тот факт, что что-то может пойти не так, как Марина себе представляла все эти годы, она упорно не желала. Он в нее влюбится сразу же, как увидит, иначе и быть не могло, ведь, по ее мнению, они созданы друг для друга.

Юленька просто влетела в класс, заставив Марину сбиться с ритма от неожиданности. Она была до крайности возбуждена, щеки ее пылали.

— Он здесь, душенька, здесь! — с этими словами она закружила Марину по комнате, звонко и задорно хохоча.

— Кто? Кто здесь? — пытаясь остановить этот непонятный танец, спросила Марина.

— Он, Paul. Он здесь, прямо под нашими окнами. Он мне обещал нынче прийти и пришел, — Юленька резко остановилась, едва не сбив подругу с ног. — Смотри, он передал мне письмо.

Она показала Марине листок, крепко зажатый в руке, потом вдруг подхватила подругу под руку и потащила к окну.

— Смотри, вон он, прямо под окнами! Ну, смотри же, — суетилась Юленька нетерпеливо. — Ну, куда ты смотришь, тетеря? Вон видишь, два офицера там, под кленом за забором?

— А! Вот эти низкорослые? — решила поддразнить подругу Марина и получила легкий тычок в бок. Но вовсе не он заставил ее замолкнуть. Просто в этот момент офицер, стоявший рядом со своим товарищем спиной к окнам Смольного, повернулся к ним лицом, и у Марины на миг замерло сердце, а потом бешено пустилось вскачь. Это был предмет ее девичьих грез, князь Сергей Загорский собственной персоной. Он стоял со скучающим видом рядом с графом Арсеньевым и легко постукивал перчатками по рукаву мундира.

Девушка стиснула со всей силой оконную раму. Он здесь! Как часто он приходил к ней в ее снах, но прошло так много времени со дня их последней встречи, что она успела забыть, как он красив. Внезапно ей захотелось, чтобы он увидел ее, захотелось увидеть его глаза. «Посмотри на меня, посмотри», — безмолвно кричало ее сердце.

Вдруг Загорский, словно услышав немой призыв девушки, поднял голову и встретился глазами с Мариной, а заметив ее взгляд, улыбнулся уголками губ и поклонился ей. Марина, забыв от волнения про приличия, слегка взмахнула рукой в приветственном жесте. Их зрительный контакт длился какие-то секунды: появившийся из угла дворник заметил молодых господ под окнами Смольного и тотчас попросил их удалиться. Они не стали спорить и ушли, напоследок кинув прощальный взгляд на окно, в которое выглядывали девушки.

— Загорский? — спросила проницательная Жюли, едва молодые люди скрылись. Марина невольно покраснела и поспешила отойти от окна.

— Я не понимаю тебя.

— Прекрасно понимаешь! — Юля догнала подругу и схватила ту за локоть. — Ты одного не разумеешь: Загорский далеко не тот, кто тебе нужен.

— А кто мне нужен, по-твоему? — Марина высвободила руку и с вызовом посмотрела на Жюли.

— Кто угодно, но только не он! — отрезала подруга. — Ты его совсем не знаешь. Видела всего раз и придумала себе принца. Поверь, он совсем не такой. Он опасен для тебя, как и для любой другой невинной девушки. Весь свет только и говорит о том, как испорчен князь, и о том, как страдает при этом его дед.

— Прости, но не ты ли недавно говорила, что самые лучшие мужья получаются из бывших повес? — парировала Марина.

— Да, но при этом у повесы должно быть огромнейшее желание стать хорошим супругом. Сомневаюсь, что у князя оно когда-либо возникнет. И потом: его сердце (если оно способно на это, а в этом я сомневаюсь!) до сих пор принадлежит Наталье, несмотря на то, что она замужем. Забудь его, мой тебе совет. Так будет лучше.

— А ты могла бы сейчас отказаться от своего жениха? Ты ведь совсем недавно говорила мне, что любишь его сильнее кого угодно на свете, а ты тоже видела графа всего пару раз.

— Это другое, Мари, мы с Павлом Андреевичем сговорены. Ты же… Боже, милая, он погубит тебя, опомнись…

Марина промолчала, упрямо поджав губы. По выражению ее лица Юленька поняла, что не сможет переубедить подругу никакими доводами. «Пусть попробует», решила она, «я всегда буду настороже, и потребую у Paul’я, чтобы Загорский сам отказался от Марины, если все пойдет так, как она предсказала».

Спустя несколько дней состоялся выпускной экзамен, а затем и бал воспитанниц Смольного. К большому огорчению Марины, ей, окончившей институт среди первых в своем выпуске, шифр не выдали.

— Это несправедливо, — вытирая платком слезы подруги, тихонько шептала Юля. — Я прекрасно знаю, кому ушел твой шифр, и, поверь, совсем незаслуженно.

— Нет, все справедливо. Кто я такая? Никто… — рыдала Марина. — Я совсем забыла, что недостаточно знатна для подобного положения.

Но дело было не только в знатности фамилии и положении в обществе. Николай Павлович жутко ненавидел поляков, и все были прекрасно об этом осведомлены. Марина не была чистокровной полячкой, но в роду ее были представители этой народности. Да и имение ее отца находилось в опасной близости к ненавистной царем стране, а фамилия ее была «слишком польская», как решили попечители. Вот и вычеркнули они недрогнувшей рукой Марину из заветного списка, в одно мгновение разрушив ее заветные мечты.

— Я попрошу папеньку, хочешь? Он поговорит с попечителями и попросит их изменить решение, — утешала подругу Юленька.

— Не надо, — Марина решительно вытерла слезы. — Уже не хочу. Да и потом — жизнь фрейлины будет тяжела для меня. Ты же знаешь, мой характер не сахар далеко. Значит, так тому и быть. Что Бог не делает… Лучше давай к балу готовиться, а то я вон какая зареванная. Как бы не осталась бы эта припухлость на лице к вечеру.

На первый бал юных прелестниц, только-только делающих начальные шаги в светскую жизнь, съехался весь бомонд Петербурга. Сама императорская чета почтила своим присутствием в тот день, что несказанно взволновало девушек. Но больше их, конечно, волновало присутствие на балу молодых людей, холостяков высшего общества. Отбор приглашений проводила лично сама директриса и попечительский совет. Все они должны были иметь безупречную репутацию, в противном случае быть либо родственниками девушек, либо их нареченными. Именно поэтому граф Арсеньев на бал попал, а его шалопаи-друзья — нет, что немного разочаровало Марину.

— А что ты хотела? — слегка злорадствуя, сказала по этому поводу Юля. — Лис не пускают в курятник к молодым цыплятам. Лучше приглядись, к кому-либо другому сегодня. Я специально поспрашивала maman, и теперь знаю про каждого холостого мужчину в Петербурге. Глядишь, кто-нибудь и приглянется тебе.

Но Марина только покачала головой. Она уже заранее знала, что не встретит сегодня того, кто мог бы стереть из ее памяти образ Загорского, поэтому ничуть не расстроилась, что так и произошло. Да, она прекрасно провела время на балу, но не более того. Правда, ее задело, что некоторые молодые люди, узнав, что она не из знатной и богатой семьи, не приглашали ее во второй раз на танец и вообще старались затеряться в толпе. Но она считала, что это делается только к лучшему — сразу расставлялись все точки на i.