Даже Лори вырвалась в обеденный перерыв, чтобы сопроводить меня в салон и по-быстрому сделать маникюр и педикюр. Так решила она, а не я. Я даже в лучшие времена остаюсь суетливой невротичкой, поэтому о моих ногтях и говорить не стоит. Я сгрызу свежий лак с ногтей, даже не дойдя до дома.

К тому же меня нервирует, когда чужие люди прикасаются к моим ногам. С другой стороны, Лори любезно приподнимает ножку из ванночки. И педикюрша с губкой набрасывается на нее. Нимало не беспокоясь, Лори листает журнал, возможно, надеется увидеть свою фотографию в колонке светских новостей под грифом «Да». И опасается оказаться под грифом «Нет». С облегчением или разочарованием, но не обнаружив своего фото, она откладывает журнал и берет другой.

— Хочешь «Лаки» или «Вог»? — спрашивает она у меня.

— Ни то, ни другое. Я больше не читаю журналов.

— А кто говорит о чтении? Я же спросила «Лаки» или «Вог».

Качаю головой:

— Не могу. Журналы пробуждают во мне желание купить вещи, которые я не могу себе позволить. Предпочитаю ничего о них не знать. Не иметь вкуса, стиля и жить чуть выше черты бедности.

— Тогда возьми «Лаки». Там в конце есть флаеры со скидкой.

— Флаеры со скидкой на барахло, которое мне ни к чему? Еще хуже. Я буду чувствовать себя обязанной купить это. Фу. Дай-ка мне «Пост».

Лори удивленно мигает:

— Извини, ты попросила «Нью-Йорк пост»?

— Ага.

— Что, собираешься разгадывать кроссворд?

— Лучше. Ребусы.

— Ах, — усмехается она. — Эта девушка мне по сердцу.

Лори берет газету и, прежде чем передать мне, раскрывает на колонке светских сплетен.

— Эй, знаешь, кто та актриса, курившая крек на Лудлоу-стрит?

— У меня есть догадки на этот счет, — робко отвечаю я, просматривая текст.

Лори не развивает тему. Она раскрывает свой журнал, который предлагает новый предмет обсуждения.

— Прямо не верится, что ты пропустишь вечеринку в эти выходные.

Закатываю глаза:

— Благодарю, я бы в любом случае это пропустила. Я уж несколько старовата, чтобы являться без приглашения на ваши тусовки.

Лори насмешливо смотрит на меня:

— Старовата?

— Ты понимаешь, о чем я. Я утратила аромат таинственности. Все знают меня, и всем прекрасно известно, что я больше не имею никакого отношения к кино…

— Но ты красила декорации целый день!

— Я все равно буду чувствовать себя незваной гостьей.

— Идиотка! — Перелистывает страницу. — Если бы мы не хотели видеть новых гостей, то назвали бы это закрытым празднованием. Весь смак вечеринки как раз и состоит в том, чтобы пригласить милых девушек. Приглашая тебя, я доставляю удовольствие всем.

Я фыркаю. Если кто-то всерьез считает меня красоткой, то только потому, что я отвечаю самым минимальным требованиям. Я не слишком жирная, у меня вполне ухоженные волосы и нет серьезных дефектов на лице. И даже грудь у меня нормального размера. Поэтому я ношу лифчик, но пока он без специальной подкладки, не вижу никаких проблем.

Я из тех девушек, которых считают красотками на фоне прочих. Если девяносто девять ладно скроенных женщин вертят бедрами на танцполе, в темном полуподвале ночного клуба, при мигающем свете ламп и я присоединяюсь к ним, — тогда, конечно, вы вполне спокойно можете заявить, что танцует сотня красивых девушек. А еще я красотка потому, что близка к Лори. Случайно оказавшись рядом с ней, я словно впитываю ее сексуальность. Находясь рядом с Амандой, я перенимаю ее высокомерный шарм. Но хватит об этом.

— Кроме того, — продолжает Лори, вырывая журнальную страницу и пряча ее в карман жакета, — там, вероятно, будет Энди Дик.

— О нет, Лори, пожалуйста, не связывайся с Энди Диком. Я не помогу тебе, если разразится психологическая катастрофа такого масштаба.

— Ф-фу. — Ее передергивает. — Я вовсе не собираюсь связываться с Энди Диком!

— Слава Богу.

— Я положила глаз на Роальда.

— Нет! — Я шлепаю по ее журналу, требуя полного внимания. — Оператора?

— Он не просто оператор. Он оператор-постановщик.

— Немец?

— Голландец.

— Но он сумасшедший!

— Он художник.

— Он хоть говорит по-английски?

— Чуть-чуть. — Лори переворачивает страницы журнала и рассматривает фотографии звезд. — Думаю, он очень сексуален.

— Из-за акцента? Не говори, что ты западаешь на такие очевидные штуки.

— Дело не в акценте. Все в целом. Художественный образ. Это… — Она обрывает себя и, нахмурившись, демонстрирует мне последний дизайнерский провал Дженнифер Лопес. Бросаю короткий взгляд, не выказывая особого интереса.

— Так что же? — настаиваю я.

— Мм? — Лори продолжает просматривать картинки. — О, видишь ли, операторы-постановщики такие плохие мальчишки. Я просто не в силах удержаться. Они неотразимы.

— Ну, поскольку ты понимаешь, что делаешь…

— Вовсе нет. — Ее короткая пышная челка не может скрыть озорного блеска в глазах. — Именно это так возбуждает меня. — Лори вырывает еще одну страницу. — Но расскажи о своем парне.

— Ах, это! — Я смущенно ерзаю в кресле — дама, полирующая мои пятки, бросает на меня суровый взгляд. Задерживаю дыхание и пытаюсь унять волнение. — Я уже говорила тебе о нем. Это его я заменяла на последней временной работе.

— Точно. Тот парень. — Прижав палец к образцу нового аромата между страницами, Лори задумывается. — Погоди-ка секунду. Ты ведь не согласилась на ту работу, верно?

— Верно.

— И тогда он решил остаться?

— Полагаю…

— Из-за тебя?

— Нет, это просто смешно.

— Тогда почему?

— Понятия не имею. Он довольно загадочный тип. У него… гм… личные проблемы.

Лори присвистывает, слегка приподнимая локоны, падающие на лицо.

— Ох-хо, — бормочет она. Страница выскальзывает из ее пальцев. — А чем он занимается?

— Он… гм… — Напрягаю шею, стараясь не дрожать. — Он хочет быть оператором-постановщиком.

Лори широко распахивает глаза:

— Ох-хо, — повторяет она.

Педикюрша постукивает по моей левой ноге. Повинуясь команде, приподнимаю ее и опускаю в тазик другую ногу.

Отбросив журнал, Лори тяжело вздыхает и откидывает голову назад, разминая затекшие мышцы.

— Слушай, ты видела книжку, о которой я спрашивала? «Гидеон»?

— Лори, ты же знаешь, как…

— Не говори ничего. Если ответ утвердительный, можешь просто пошевелить пальцами или что-нибудь в этом роде.

Это требует жесткого самоконтроля. Но, так или иначе, на некоторое время, я все же прекращаю ерзать и держусь совершенно спокойно.

По пути домой я вновь решаю сэкономить два доллара на метро и неспешно иду по Бродвею. Манекены в крошечных купальниках и соблазнительном, мужского стиля, белье манят из витрин. С этими притворно скромными лицами, в провокационных позах, они выглядят как фривольные кокетки, выставляющие свой товар в квартале красных фонарей. А я в таком случае должна бы превратиться в беспомощного туриста, зарыться лицом в карту города, не обращая внимания на их дьявольские призывы.

И тут я случайно натыкаюсь на искушение, которому не могу противостоять. Оно взывает с обманчиво скромной витрины «Городской одежды».


РАСПРОДАЖА.

Прибавляю шагу и спешу домой.

Однако возвращаюсь и жду в возмутительно длинной очереди вместе с другими простаками, которых заманили туда. Ко всему прочему продавщица, предложившая свою помощь, не выказывает ни малейшей расторопности.

— Когда, вы говорите, купили это? — спрашивает она, жуя жвачку и тупо глядя на джинсы, которые я положила на прилавок перед ней.

— Пару дней назад. Продавец сказал, что я могу…

— Помните, в какой именно день?

— О нет. Точно не помню. Но у меня есть чек. — Протягиваю ей. Она разглядывает чек, продолжая тупо жевать.

— Помните, кто вас обслуживал?

— Парень. С кудрявыми волосами.

— Марио! — осеняет ее. Она перебрасывает жвачку за щеку. — Марио, иди сюда!

С минуту мы ждем. Я разглаживаю складки на джинсах, пытаясь придать им вид ни разу не надеванных.

— Да? — Марио робко появляется из-за прилавка. В толпе я не узнала бы его, но сейчас благодаря значку с именем признаю.

— Привет, — широко улыбаюсь я. — Не знаю, помните ли вы меня. Вы продали мне эти джинсы пару дней назад. И сказали, что во время распродажи я могу прийти и получить скидку.

— Правда? — Он приподнимает джинсы, надеясь найти дефекты. — У вас есть чек?

— Да, я отдала девушке. — Указываю на пристально следящую за нами продавщицу.

— Полагаю, проблем быть не должно. — Марио оборачивается к девице, та игриво поправляет кудряшки. — Ты знаешь, как пробить чек?

— Не-а. — Она качает головой.

Пока они обсуждают детали финансовой операции, я вежливо жду, положив руки на прилавок. И тут до меня доходит, как молния пронзает жуткая мысль, что вот теперь я окончательно превратилась в свою мамочку.


Несколько раз упаковываю и вновь распаковываю чемодан, поскольку все время что-то забываю. Нужно сделать выбор между спортивной формой и купальником. Я ведь даже не знаю, что у нас за отель и есть ли там бассейн или спортзал. Кроме того, готова ли я к тому, чтобы Джейк увидел меня в бикини?

Останавливаюсь на спортивной форме. Тогда все. Я готова. Еще раз быстро осматриваю комнату: не забыла ли я чего? Взгляд задерживается на стопке нераспечатанных писем на моем столе. Сверху анкета Колумбийского университета, о существовании которой я якобы не подозреваю.

Смотрю на часы и не могу сдержать стона. Нужно убить еще целый час, прежде чем Джейк заедет за мной.