— Но я-то не безработный.

— Ты со мной.

Его сопротивление слабеет. И Джейк позволяет увлечь себя в темный кинозал.

Как и предполагалось, второй фильм еще больший отстой, чем первый. Вдобавок сейчас мы уже четыре часа без перекура. Выкатываемся из кинотеатра в возбужденном состоянии.

— Два по цене одного, и все равно того не стоило!

— Конечно. — Я выпускаю облачко дыма. — Просто сейчас не умеют делать такие фильмы, как раньше.

— Ты любишь старое кино?

— По-моему, искусство кинематографа достигло своего пика в «Выпускнике» и с тех пор лишь спускается все ниже по спирали. — Делаю паузу перед следующей затяжкой, прикидывая, не допустила ли я сейчас грубейшего промаха. Можно ли считать «Выпускника» действительно старым фильмом? Не уверена. — Знаешь, чего мне не хватает? Саги, мелодрамы. Поведи меня как-нибудь на Дугласа Сирка, — добавляю я на всякий случай.

— Знаешь, в «Фильм-форуме» в этом месяце ретроспектива фильмов с Блейком Эдвардсом.

— Обожаю Блейка Эдвардса! — От собственного крика зазвенело в ушах. Я, кажется, завопила, как Рок Хадсон, обнаруживший норковый палантин Дорис Дей. Понижаю голос на пару октав, прежде чем продолжить. — И когда точно?

— «Виктор и Виктория» в воскресенье.

— Мы должны сходить!

— Идет, — улыбается Джейк. — Значит, встречаемся.

Знаете, почему Блейк Эдвардc гений? Я скажу вам почему. Собственно, достаточно одной сцены. Джулия Эндрюс, бедная голодающая певица кабаре, смотрит, не отрываясь, сквозь ресторанное окно, как жирный мужик хавает пончик, посыпанный сахарной пудрой. То есть именно жрет, откусывая огромные сочные куски. Джулия, облизывая губы, чувствует легкое головокружение. Камера крупным планом показывает комочки сахара на коротеньком носу толстяка. Затем вновь возвращается к Джулии — но теперь ее нет за окном. Однако видно, как несколько мужчин спешат к тому месту, где она стояла, и наклоняются над чем-то. Когда они появляются в поле зрения, становится ясно: они поднимают на ноги упавшую в обморок Джулию и помогают ей отряхнуть пальто. А потом она возвращается к себе домой и говорит домовладельцу, что переспит с ним за пару котлет.

Вот оно! Вот о чем я толкую.

Мы с Джейком так довольны своим последним выбором, что, выйдя из кинотеатра, храним молчание. Молча закуриваем, словно опасаясь, как бы слова не рассеяли легкое облачко магии кино — не уничтожили след прожектора, отпечатавшийся на нашей сетчатке, не заглушили мелодию финальной песни, все еще звучавшую в ушах.

— Утраченное искусство, да? — произносит Джейк, погасив сигарету. И вместе с ней рассеяв последние мерцания звездного тумана.

— Что? Мюзиклы?

— Нет. Хорошее кино.

Печально.

— Не хочешь ли поужинать?

— Не-а, я не голодна. — Давлю окурок каблуком. — Но знаешь, от чего бы я не отказалась? От большой фруктовой «Маргариты».

Джейк просиял:

— Я знаю одно местечко.

Он повел меня в мексиканский ресторанчик за углом, более напоминающий Тихуану, чем Канкун. Меню довольно однообразно, без лишних отвлекающих подробностей вроде «такое в сомбреро» или «ковбои верхом на халапеньо». И выбор вполне обычный: pollo, carne, cerveza. Наш заказ — «Маргариты» — кажется таким экстравагантным, что бармен, удовлетворенно ухая, закатывает рукава и готовит напиток в неподражаемом стиле.

После двух «Маргарит» и миски чипсов Джейк предлагает еще по одной, а я делаю вид, что обдумываю его предложение. После чего он подает бармену универсальный сигнал «повторить».

— Итак, — говорит Джейк, как только наши бокалы вновь наполнены, — у меня к тебе вопрос.

— Валяй.

— Лучший финал фильма?

Я чуть не выпалила: «Выпускник». Но это такой очевидный выбор. Напряженно шевелю мозгами, пытаясь найти более эффектный ответ.

— О, о'кей, есть! — Делаю большой глоток «Маргариты». — Видел «Ограбление по-итальянски»?

— Оригинал или римейк?

— Оригинал.

— И?

— В финале, когда Майкл Кейн говорит: «Погодите, ребята, у меня есть отличная идея»? Это грандиозно! Все фильмы должны так заканчиваться.

— Неплохо. — Джейк одобрительно кивает.

— Теперь ты.

— Ну, думаю, все говорят одно и то же. — Он пожимает плечами. — Но должен признать, что это «Выпускник».

— Э, слабак.

— Ладно, а как насчет лучшего начала фильма?

— Это слишком легко. «Подручный Хадсакера». Когда Хадсакер встает на стол и выпрыгивает в окно. Теперь твоя очередь.

— «Дикие сердцем». Когда Ник Кейдж пробивает башку тому парню? Знаешь, когда я пошел на этот фильм, кинотеатр предлагал возместить стоимость билета каждому, кто уйдет в первые десять минут.

— Клево. И что, уходили?

— Черт побери, еще как. К тому моменту, когда мозги парня растекались по полу, зал был пуст.

— Вот люди… — Презрительно качаю головой. — Они не распознали бы гения, даже если бы… если бы…

— Им вышибли мозги?

— Вот именно.

— Расскажи об этом. — Джейк допивает коктейль. — По последней?

— Да.

Четыре «Маргариты» на голодный желудок не самая удачная мысль. Когда я с хлюпаньем втягиваю в себя последние капли, мне приходит в голову, что эта последняя соломинка может переломить спину пресловутого верблюда. Пока не приносят счет и я не бросаюсь в безумном порыве на поиски кошелька, я даже не осознаю, насколько пьяна.

— Не беспокойся. — Джейк выуживает бумажник.

— Нет, нет, я настаиваю. — Дергаю молнию на кошельке, и все его содержимое вываливается на пол. — Блин!

Джейк хихикает:

— Тебе помочь?

— Я сама! — Ползая по полу, я пытаюсь зацепить губную помаду, поката не исчезла из поля зрения. Кое-как собрать и затолкать барахло в сумочку удается только с помощью Джейка.

— Прошу. — Он протягивает руку.

Хватаюсь за его рукава и позволяю поднять себя на ноги.

Из бара на улицу ведут три ступеньки. Будь я предоставлена себе, я бы грохнулась на колени и сползла вниз. Но Джейк крепко держит меня под руку и сводит вниз, ступенька за ступенькой. На улице он подхватывает меня двумя руками.

— Ты в порядке?

— Да-а, все о'кей. — Я выпрямляюсь, слегка покачиваясь, наконец нахожу равновесие. — Все отлично.

Джейк с любопытством смотрит на меня:

— Знаешь, а у тебя роскошные зубы.

— Извини?

— Прости, мой дедушка дантист. Я привык замечать такие вещи. Ты носила скобы?

— Четыре года, — с гордостью сообщаю я.

— Bay! — присвистывает он. — Они тебе чертовски помогли.

— Благодарю.

— Нет, я серьезно. У тебя прекрасная улыбка.

Неожиданно уголки его губ приподнимаются. Джейк наклоняется ко мне. Ближе, затем еще ближе. Его лицо вот-вот превратится в размытое пятно. Моя способность соображать явно обострилась, мне и в голову не приходит, что он собирается меня поцеловать, пока его губы не касаются моих. И я даже не сосредоточилась.

У Джейка теплые губы. И удивительно мягкие. Внешне он мужественный, сильный и даже жесткий, поэтому я предполагала, что губы у него словно бетонные. А целоваться с ним все равно что слизывать мороженое с цемента. Но на самом деле это вроде как потягивать молочный коктейль через соломинку. И я хочу допить все до последней капельки.

Наконец мы, задохнувшись, отрываемся друг от друга, чтобы глотнуть воздуха. Потираю виски, пытаясь преодолеть тяжелый случай замерзания мозга.

— Послушай, — Джейк бережно берет мои руки в свои, — я хочу задать тебе один вопрос и надеюсь, он не слишком встревожит тебя.

— Не пугай меня. — Чуть скосив глаза, я стараюсь удержать его лицо в фокусе. — Отныне ты хочешь смотреть кино только со мной?

Прости, но я не готова взять на себя такого рода обязательства.

— Я хочу знать, что ты делаешь в эти выходные.

— Вышел новый «Джеймс Бонд»? Если так, я не могу пойти с тобой. Я уже обещала своей подружке Лори. А я не подвожу в таких важных вопросах.

— Сосредоточься на минутку, о'кей?

— О'кей.

— В эти выходные в Бостоне женится мой друг. Пойдешь со мной на свадьбу?

— Да!

Мне следовало выдержать паузу. Надо было по крайней мере, обдумать последствия, понять, что это не просто приглашение провести с кайфом заслуженный краткий отпуск. Это приглашение провести выходные — и, возможно, даже в одном номере в отеле! — с невероятно привлекательным мужчиной.

Не следовало так откровенно проявлять страстное желание.

Джейк приподнимает бровь:

— В самом деле?

— О да! Обожаю свадьбы! — Два раза в жизни была на свадьбе. И на обеих крошечной девчушкой — несла цветы за невестой.

— Уф. — Он отпускает мои руки. — Отлично. Видишь ли, моя бывшая подружка собиралась поехать со мной. И с тех пор как мы расстались, я как-то не задумывался об этом. Но, кажется, выбирая блюда в меню, я указал, что она предпочитает филе миньон. Ты любишь филе миньон?

— Кто же не любит филе миньон?

— Вегетарианцы.

Точно.

Джейк совсем отпускает мои руки.

— Давай-ка попробуем поймать такси. — И ступает на мостовую, вскинув ладонь.

Сразу же подкатывает такси. Джейк открывает дверцу, и я тут же вваливаюсь внутрь, стремительно пробираясь на дальний край сиденья.

Он удерживает дверцу. Выжидательно смотрю на него. На этот раз сосредоточившись. Джейк глубоко вздыхает.

— Доброй ночи, Сара. — Наклонившись, он нежно касается моих губ. — Увидимся в пятницу.

Сделав шаг назад, Джейк захлопывает дверцу такси.

Глава 10

Влюблена ли я в Джейка? На этой неделе — да. Люблю Джейка, потому что впервые за полгода я занята. У меня такая напряженная жизнь! Я вернулась к своим ежедневным физкультурным занятиям. А два дня назад Аманда вручила мне подарочный сертификат на стрижку и окраску волос, который она получила на прошлое Рождество в новом салоне красоты (сама Аманда, ярая поклонница «Бамбе энд Бамбе», не помышляет о том, чтобы доверить свои локоны незнакомым рукам). Поскольку положение безработной располагает к скупости и поиску дешевых распродаж, я добываю фантастическое платье от Дианы фон Фюрстенберг в магазине готовой одежды в «XXI веке». Когда я описала маме по телефону это платье (длинное, облегающее, почти прозрачное), она сказала, что звучит роскошно.