Кэтлин Эшенберг - В свете луны

– Почему ты не был откровенен с Гасси? По-моему, она заслуживает того, чтобы знать правду.

– Августа не такая сильная, как ты.

– Ошибаешься. Да, мы разные и относимся к войне по-разному, но она сильная. – Странная улыбка осветила лицо Аннабель. – Мужчины уходят на войну и не понимают, каково это – ждать дома и переживать за тех, кого любишь.

Она повернулась к нему. Ройс едва сдержался, чтобы не заключить девушку в объятия и никогда не отпускать, но это лишь усилило бы ее боль.

– Ты напишешь на этот раз?

– Нет, – ответил Ройс. – Забудь меня.

На лице Аннабель вновь появилась странная улыбка.

– Я пытаюсь. Но тебя очень трудно забыть.

– Тогда научись ненавидеть, Энни.

Ройс погладил жену по лицу. Ему просто необходимо было прикоснуться к ней. Он уезжал, и на этот раз навсегда. Погибнет ли он на поле боя, или ему придется пережить тысячу смертей, он не мог больше отрицать неистового желания находиться рядом с этой девушкой. Это была не любовь, а безумие, и если бы он уступил своим желаниям, то наверняка разрушил бы ее жизнь так же, как разрушил жизнь Гордона.

Аннабель накрыла ладонью руку Ройса и прижала к своей щеке. Ее рука казалась маленькой и бледной на фоне его большой загорелой руки. Ройс ощутил исходящий от Аннабель аромат нагретой солнцем реки и простой земной женщины. Что-то сдавило грудь, мешая дышать. Тоска настолько острая и глубокая, что его пробрала дрожь.

– Уезжай, Кинкейд, пока я не потеряла над собой контроль и не сделала того, о чем мы оба потом пожалеем.

Она понимала, что Ройс бежит от нее, не в силах совладать со своими чувствами.

Он хотел улыбнуться, но улыбка не получилась.

– Не стоит горевать из-за бессердечного негодяя.

Заходящее солнце вышло из-за тучки, осветив мокрое от слез лицо девушки. Аннабель отерла их тыльной стороной ладони, и сердце замерло у Ройса в груди. Она была его Хьюрит, стоящая на обрыве. Воды реки никогда не поворачивают вспять. Даже в сказках.

Ройс повернулся и пошел прочь. Он знал правила войны, на которую уходил, но предстоящая битва пугала его. Аннабель поняла это.

– Майор Кинкейд, – окликнула она Ройса. – Ты будешь думать обо мне.

Да, он будет думать о ней. С наступлением вечера, когда солнце опускается за горизонт, а ветер шелестит в ветвях деревьев, он будет думать о том, встретила ли она мужчину, который может дать ей все то, чего она заслуживает. И он возненавидит этого неизвестного мужчину, который стал для Аннабель тем, кем он так и не смог стать.

Ройс не хотел оборачиваться, но, спустившись с холма, остановился. Аннабель стояла на краю обрыва, и ее стройная фигура выделялась на фоне расцвеченного красными полосами закатного неба Виргинии. Она была воительницей и казалась такой сильной с высоко поднятой головой и гордо расправленными плечами. Милая дерзкая Энни. Храбрая. Слишком храбрая, чтобы это принесло ей пользу.

Ройс знал, что когда-нибудь жестокая война закончится и он непременно будет вспоминать этот момент, думая о том, могло ли все сложиться иначе.

Если бы не война… И если бы он был другим…

Уоррентон, Виргиния

Декабрь 1863 года

Перед миссис Рид лежала маленькая Библия в зеленом кожаном переплете с тиснеными золотыми буквами, и женщина водила пальцем по тонким страницам с начертанной на них молитвой. Она остановилась, тихонько вздохнула и, закрыв книгу, отложила ее. Потом смахнула со щеки слезу, и Аннабель отвернулась, чувствуя себя не вправе находиться рядом с этой милой женщиной в минуты ее горя.

Миссис Рид сложила руки на коленях и попыталась улыбнуться.

– Даже не знаю, как вас благодарить, мисс Холстон. Лейтенант Эллис приезжал ко мне прошлым летом. Рассказал, как вы были добры к моему Чарли, когда он… после того как…

– Вы сделали бы то же самое на моем месте, миссис Рид. И я не сомневаюсь, что уже сделали, – перебив ее, произнесла Аннабель, почувствовав, что женщине тяжело говорить о гибели сына. – Сожалею, что не смогла сразу передать вам Библию.

– Я очень благодарна вам, но искренне надеюсь, что вы проделали весь этот путь не только для того, чтобы передать мне книгу. Чтобы такая молодая девушка в одиночку пересекла линию фронта… Ведь на дороге полно этих ненавистных янки, да и погода не очень подходящая.

Миссис Рид говорила точь-в-точь как те леди в Лексингтоне, выражающие свое недовольство, и Аннабель едва сдержала смех. Чтобы скрыть его, она негромко откашлялась, но когда подумала о причинах, приведших ее сюда, желание смеяться мгновенно пропало.

Пейтон отправил Августу с ребенком в Ричмонд, куда переехал ее отец после того, как Фредериксберг был разрушен. Доктору Роли каким-то образом удалось снять квартиру для семьи в осажденном городе, и теперь он работал в госпитале. Продукты стоили невероятно дорого, но их все же можно было пока купить. Чего не скажешь о графствах, расположенных на реке Раппаханок. Там почти ничего не осталось после длительной оккупации обеих армий. То, что не успели украсть или сжечь северяне, реквизировали интенданты конфедератов. И все же армии северной Виргинии пришлось вдвое уменьшить рацион солдат. Лошадей нечем было кормить, и их отправляли в северную Каролину, чтобы сохранить для участия в весенней кампании. Гражданское население голодало так же, как солдаты.

На зиму Пейтон отправил Аннабель к тете Хетти в долину Шенандоа, где еще не было голода. Девушке очень хотелось оказаться поближе к Бо, по тетушке Хетти и Ливви она тоже очень соскучилась и волновалась в предвкушении встречи с ними после почти трех лет разлуки.

Однако «Излучина» стала ее настоящим домом. Мысль о том, что придется оставить Пейтона, заменившего ей отца, коротать зиму в одиночестве, была невыносимой. Но, несмотря на все мольбы, Пейтон отказался сопровождать ее из страха, что в его отсутствие поместье будет разграблено и сожжено.

– Как я уже говорила, я направляюсь к своим родственникам, – сказала Аннабель. – Мой брат учится в военном институте. Он тоже приедет в «Веселый Шервуд», так что мы сможем провести вместе Рождество.

Миссис Рид взмахнула рукой, и в комнате словно из-под земли вырос чернокожий слуга. Он налил чаю миссис Рид и подошел, чтобы наполнить чашку Аннабель, но девушка покачала головой:

– Мне действительно пора ехать. Скоро стемнеет.

– Надеюсь, вы передумаете и останетесь ночевать у меня. – Миссис Рид прищурилась. – Как зовут вашего опекуна?

– Пейтон Кинкейд.

– Он не родственник Ройса Кинкейда?

– Отец.

Аннабель показалось, что Пейтон неспроста отправил ее сюда, где его знаменитый сын сеял панику в войсках северян. Однако предполагалось, что она спрячется в «Веселом Шервуде» и, если будет осторожна, Ройс никогда не узнает, что его жена была совсем рядом.

– В таком случае вы просто обязаны остаться, – решительно заявила миссис Рид. – Наши молодые леди собираются устроить вечеринку для храброго рыцаря и его офицеров, которая состоится завтра вечером. Это в Салеме, за линией северян. Вы можете остаться у меня, съездить на вечеринку и вернуться во Фронт-Ройял как раз к Рождеству.

При этих словах Аннабель ощутила странную боль в груди – не то гнев, не то хорошо знакомое страстное желание. Теперь это место называли владениями Кинкейда, словно он был королем. Королем, которого северяне объявили вне закона, а южане считали кем-то вроде спасителя.

Аннабель с трудом заставила себя улыбнуться:

– Благодарю вас за приглашение, но я хочу поскорее попасть во Фронт-Ройял. Там тоже будут танцы.

«Однако танцевать я не собираюсь», – подумала Аннабель.

Миссис Рид проводила ее до дверей.

– Если вдруг передумаете, вечеринка состоится в Мэнсфилде в доме Гири. Вы его легко найдете. Большой белый особняк в георгианском стиле – третий дом по дороге в Салем. Может, привезете с собой свою кузину, а потом вместе приедете сюда.

– Если мы решим воспользоваться вашим любезным приглашением, я сообщу вам не позже завтрашнего полудня.

Миссис Рид взяла Аннабель за руку:

– Я сделаю для вас все, дитя мое, ведь вы заботились о моем сыне, когда его матери не было рядом.

Аннабель вспомнила юного солдата. «Стоило ли врать, Чарли?» – спросила она его, и он утвердительно кивнул. Аннабель оставалось только надеяться, что он и его мать действительно в это верили. В отличие от нее. Аннабель порывисто обняла миссис Рид, и тут в дверях появился Джулз.

– Скоро станет совсем темно, мисси.

– Уже иду, Джулз.

Попрощавшись с миссис Рид, девушка направилась к экипажу, и не успели они тронуться с места, как Джулз принялся ворчать.

– Не понимаю, почему вы отказались переночевать у миссис Рид? – бросил он через плечо. – Молодым леди нечего делать в отелях, особенно когда они путешествуют в одиночку, как вы.

– Я вовсе не одна, а с тобой, – возразила Аннабель.

– Неслыханно! Просто неслыханно! Жаль, ваша мама рано умерла, не успела научить вас, как подобает себя вести настоящей леди. Тогда бы вы не доставляли старику столько хлопот.

– Проживи она дольше, это ничего не изменило бы в моем поведении.

В ответ Джулз только фыркнул. Аннабель откинулась на сиденье и смотрела на мелькавший за окном пейзаж.

Этот город тоже пострадал. Конечно, не в такой степени, как Фредериксберг, но бедность сквозила во всем – и в полуразрушенных домах, и в неухоженных улицах. От прежнего очаровательного городка практически ничего не осталось. Они уже почти доехали до центра города, где располагался отель «Уоррен-Грин», когда Аннабель встрепенулась и насторожилась.

По улице спешил человек, в котором она узнала слугу миссис Рид. Он свернул к зданию, где у дверей стоял пикет северян. Аннабель наклонилась и похлопала Джулза по плечу.