— А может не надо? — Сказала я, жалобно смотря на учителя. Я не хотела отдавать телефон лишь по одной причине. Мне пришло новое сообщение от Сокола.

— Надо, Староверова, надо!

Чёрт, от безысходности аж плакать хочется! Прозвенел звонок, и за считанные

секунды класс опустел. Учитель по-прежнему стоял возле парты, пока я неторопливо собирала вещи, глупо надеясь, что он не станет забирать мобильный. Но, похоже, зря. Выключив телефон, я отдала его Егору Андреевичу и направилась на выход из класса.

— Каролина, постой! — Крикнул учитель, догоняя меня возле двери. Я обернулась.

— Вы хотели что-то ещё? — Спросила я, смотря на него. Он подошёл достаточно близко, чтобы нарушить моё личное пространство. О, Господи, зачем он подошёл так близко? Светло-голубые глаза с интересом разглядывают моё лицо, словно изучают его, а сильные мужские руки скрещены на груди. Что ему нужно?

— Да, я хотел сказать тебе, — он начал приближать своё лицо к моему, отчего я нервно сглотнула. Его горячее дыхание обожгло моё ухо, а в следующее мгновение я услышала: «У тебя охренительная задница, Каролина. Почаще носи платья, глядишь, и парень появится!»

Что? Я стояла с широко раскрытыми глазами и не могла поверить в то, что он сказал это. Да как он посмел?! Это же переходит все рамки дозволенного, и если он молод, то это не значит, что он может говорить мне такие вещи! Я не узнавала того Егора Андреевича, который говорил со мной вчера. Нет, вместо чуткого и отзывчивого парня передо мной стоял хам. Мною овладела злость, глаза презренно сощурились и брови сдвинулись к переносице.

— Вы… Да как вы смеете говорить мне такие вещи! Вы учитель и не имеете права говорить такое! — Воскликнула я и, отшатнувшись, залепила ему смачную пощёчину. Несколько секунд я стояла в шоке, чувствуя, как пульсирует моя ладонь. Постепенно до меня стала доходить вся целостность картины. Я ударила своего учителя! Я ударила учителя! Ударила! Зачем я сделала это? Он же может рассказать это родителям, и тогда мне конец. Прощай нормальная жизнь. Увидев то, как Егор Андреевич потирает красную щеку, я пискнула что-то наподобие: «Простите!», и выбежала из кабинета. Я шла по коридору, не разбирая дороги, кровь в висках пульсировала, а на лбу выступили капельки пота. В голове крутилось лишь одно: «Зачем я сделала это? Где мои манеры? Где моя терпимость и толерантность?»

— Лина, подожди! — Окликнула меня Алиска, остановившись, я резко развернулась и впечаталась в подругу.

— Ай! Больно. Ты чего? Выбежала из кабинета, как ошпаренная, даже меня не заметила, хотя я возле двери стояла.

— Алис, я такое сделала! Меня, наверное, выгонят из школы! — Вскрикнула я, жестикулируя руками. В глазах застыли слёзы паники, сердце задало ритм чечётки, а ладони ужасно вспотели.

— Да успокойся ты. Что случилось-то? — Сказала подруга, встряхивая меня за плечи, пытаясь привести меня в чувства.

— Алис…

— Ну!

— Я дала пощёчину Егору Андреевичу!

Глаза подруги расширились от удивления, рот слегка приоткрылся, и вылетело лишь одно:

— Охринеть…

Глава 3.

— Ты понимаешь, что теперь мне конец? Отец устроит мне выговор и посадит под домашний арест. Чёрт, зачем я это сделала?! — кричала я, ходя из стороны в сторону. Я чувствовала, что поступила неправильно, но ведь он заслужил это. Ему не стоило говорить мне такие вещи, он же, в конце концов, учитель!

— Лин, я не думаю, что Егор Андреевич пойдёт на тебя жаловаться! Тем более он, считай, тебе комплимент сделал. К тому же, лёгкая взбучка будет для тебя полезна, а то кроме своего телефона и учёбы ничего не видишь! — с улыбкой ответила подруга, сидя на подоконнике.

— Да, но учитель не имеет права так… — начала я, но Алиса перебила меня, сказав:

— Боже! Когда ты уже прекратишь быть такой занудой?

— А с чего бы это тебе защищать его? А? Уж не влюбилась ли ты в нашего классного руководителя?

Поведение подруги возмущало меня. Почему она его защищает? Я стояла посередине женского туалета и откровенно не понимала её позицию.

— Лина, ты больная? У меня есть Дима, и хватит уже прыскать ядом в сторону Егора Андреевича. В чём он виноват? В том, что сделал тебе комплимент?! Он нормальный парень. Да, он учитель, но это же не значит, что ему надо надевать старые заношенные костюмы, приглаживать волосы и носить круглые очки! Пора бы привыкнуть к тому, что не все люди такие правильные и порядочные, как ты!

От этих слов мне стало очень-очень обидно. Похоже, что Алиса, как и все вокруг, считала меня занудной девочкой, и конченной заучкой! Отлично! У меня просто нет слов. Схватив сумку с подоконника, я выхожу в коридор и направляюсь в сторону кабинета биологии. Не понимаю, что плохого в том, что мои принципы отличаются от других? Да, я считаю, что поведение информатика недопустимо, но это же не значит, что я должна становиться изгоем. Жалко, что учитель забрал мой телефон, я бы сейчас не отказалась послушать музыку. Если говорить честно, музыка — мой наркотик. Только она спасает меня от вечных нападений родителей и общества. Порой, только музыка помогает мне справиться с одиночеством.

— Лина… Стой! Да, постой же ты! Ты всё не так поняла! — кричала Алиса, которая, судя по всему, шла позади меня.

— Оставь меня в покое. Избалованная девочка не желает общаться с простыми людьми! — через плечо отвечаю я.

— Лина, ты не так поняла.

— Алиса, отвали!

Постучав, я открываю дверь в кабинет биологии.

— Извините за опоздание, Евгений Павлович. Можно зайти?

— Заходите, Каролина, — с улыбкой отвечает пожилой мужчина. Тихо прошмыгнув к своему законному месту, я принимаюсь записывать тему урока.

Остаток учебного дня я провела в гордом одиночестве, постоянно размышляя над тем, правильно ли поступила. Безусловно, он заслужил пощёчину, но с другой стороны, я должна была проявить хоть какое-то подобие культурности и молча уйти. Но, нет же. Поздравляю тебя, Каролина, ты умеешь находить неприятности на свою пятую точку! Алиса не решалась или просто не хотела подходить ко мне, и я была этому даже рада. Обидно, когда лучшая подруга считает тебя избалованной и скучной. Проще говоря, ботаничкой! Хотя, чего ещё можно ожидать от слабохарактерной личности?

После окончания шестого урока я направилась к кабинету информатики. Подойдя к двери и постучав, вхожу в кабинет. Класс был совершенно пуст, а Егор Андреевич вальяжно развалился в своём кресле и с большим интересом смотрел в экран своего планшета. Нервно сглотнув и переступив с ноги на ногу, говорю:

— Егор Андреевич, я пришла забрать свой телефон.

— А, Старовера, радость очей моих, — с ехидной улыбочкой ответил учитель, положив планшет на рабочий стол. Он выжидающее смотрит на меня, словно ждёт чего-то. От пронзительного взгляда светло-голубых глаз мне стало как-то неловко. Щёки предательски покраснели, а во рту пересохло. Почему я смущаюсь? Наверное, потому, что никто и никогда ещё не смотрел на меня так пристально и внимательно. Я чувствовала себя совершенно обезоруженной перед ним. Такое ощущение, что его взгляд заглядывает в самые отдалённые части моей души. Что-то твёрдое внутри, начало таить лишь от одного его взгляда. Меня это пугает.

— Извините меня. Я поступила неправильно, я не должна была делать этого, — пробубнила я, смотря на носки своих туфель.

— Старая песня о главном, Староверова. Держи свой телефон и иди домой. Ещё раз увижу — заберу до конца года, — отвечает учитель, доставая из ящика мой телефон и кладя его на стол. Подойдя к столу, беру мобильник в руки и замечаю то, что зарядки осталось совсем немного. Чёрт, я точно помню, что с утра он был полностью заряжен. Странно. Растерянно посмотрев в сторону информатика, я увидела, как на его губах появилась невинная улыбка.

— Вы лазали в моём телефоне?! — возмущённо сказала я, сжимая мобильник в руке. Это точно он, больше некому.

— Пришлось. Знаешь, я лишний раз убедился в том, что ты слишком сильно зависима от мнения своих родителей. До этого у меня были догадки, но сейчас я полностью уверен в этом. Ты как собачка, исполняешь любой их каприз, а они и рады этому. — Отвечает учитель, скрестив руки на груди. От былого веселья не осталось и следа, сейчас он говорил совершенно серьёзно. Что? Да кто дал ему право лезть в мою личную жизнь?! Но крайне обидно, что он попал точно в цель.

— Я не… — начала оправдываться я, но Егор Андреевич перебил меня, сказав:

— Вот только не надо мне говорить всякую хуйню в стиле: «Они хотят, как лучше!». Блять, да ты же, наверное, никогда с парнем-то и не встречалась! А про секс я вообще молчу!

— Это не ваше дело! Вы не имеете права лезть в мою личную жизнь! — сказала я, делая несколько шагов назад, стараясь как можно быстрее покинуть кабинет. Я чувствовала то, как внутри меня закипает злость и гнев. И с чего я взяла, что он не заслужил пощёчину? Нет, он как раз-таки заслужил её!

— Нет, это моё дело. Я, в конце концов, твой классный руководитель! И меня крайне раздражает и злит то, что ты пляшешь под дудку родителей. Неужели ты действительно хочешь до конца своих дней слушать упрёки в свой адрес и подчиняться диктаторским правилам? — отвечает он, делая несколько шагов в мою сторону. Однако меня это не особо-то и интересовало, всё моё внимание сосредоточилось на том факте, что он нашёл моё слабое место. Неужели всё действительно видно невооружённым глазом? Он не должен знать всю правду. Не хочу, чтобы меня жалели. Нахмурившись и сжав руки в кулаки, отчего ногти впились в кожу, отвечаю:

— Вот сидите и пишите свои бумажки, проверяйте тетради, считайте биты и байты, делайте всё, что хотите, а меня оставьте в покое! Прекратите лезть в отношения нашей семьи, Вас это не должно касаться!

— Когда ты уже, наконец, прекратишь дерзить мне? — говорит он, всматриваясь в мои глаза. Неожиданно его взгляд опускается в зону моего декольте и останавливается на нём. Поняв, куда он смотрит, чувствую, как покраснели мои щёки. — Хотя, давай, продолжай. Мне нравится, когда девушка злится, знаешь, это так заводит.