Вэр оглянулся на крепость. Двор заполнили солдаты Кемала, готовящиеся к походу, но ворота были по-прежнему закрыты.

— Он бредит о славе. Tea обещала ему знамя для Саладина.

— Мой Бог!

— Моя реакция оказалась точно такой же.

— Ей недостаточно тех игр, которые она ведет с Кемалом?

— Очевидно, нет.

Кадар засмеялся.

— Ну что за умная киска.

— Киска, с которой Кемал в любой момент может содрать шкуру. Необходимо найти для нее другое место.

— Это будет сложновато. Теперь, когда в борьбу за Святую землю вступил король Ричард, положение неверных осложнилось, сомневаюсь, что ты легко найдешь сарацина, который бы принял у себя христианку. С большей охотой они преподнесут ее голову Саладину на серебряном подносе. Ты же сам решил, что она не может скрываться у франков. Что же остается?

— Бог знает. — С каждой минутой его охватывало отчаяние. — Ну почему она так упряма. Неужели она не понимает, что для нее лучше оставаться там, где сейчас.

— Она просто не терпит неволи. — Кадар взглянул на него. — Так же, как и ты.

— Я мужчина.

— Она не посчитала бы этот довод достаточно веским.

— Потому что упряма, своевольна, она послана на эту землю, чтобы мучить…

Бой барабанов.

Он оглянулся и увидел две колонны солдат, проходивших маршем через ворота и бьющих в огромные, конической формы, барабаны. Кемал покидал свою крепость с великой помпой.

Вэр придержал лошадь, достигнув гребня холма.

— Я еще удивляюсь, почему перед Кемалом не идут рабы с опахалами и не обмахивают его пальмовыми… Боже мой!

— Что случилось? — Взгляд Кадара проследовал туда же, к пухлой фигуре, облаченной в богато украшенные доспехи.

— Да, конечно, он выглядит немного нелепо. Как ты полагаешь, сможет он действовать мечом, неся на себе такой вес?

— Не Кемал, — прошептал Вэр. — Знамя!

— А, правда, ты ведь еще не видел его. — Кадар наклонил голову, оценивающе разглядывая полотнище, которое нес знаменосец. — Оно великолепно, правда?

— Нет. — Вэра обуял ужас.

— Ты несправедлив, ты просто завидуешь Ке-малу. Tea свершила чудо. Я никогда не видел ничего более восхитительного.

Восхитительное не то слово. Ало-золотой стяг при в свете первых ярких лучей солнца переливался, играл всеми цветами живой жизни. У Вэра от страха сжались мускулы живота, когда он увидел яростные золотистые глаза львов.

— Птицы по четырем углам — это фениксы, восставшие из пепла, символ возрождения, — объяснял Кадар. — Ты не сможешь отсюда увидеть, но там есть еще маленькие бабочки, порхающие над пламенем. Tea сказала, что бабочки — символ радости.

— Она рассказывала тебе о знамени? — хриплым голосом спросил Вэр.

— Я спросил о нем однажды после отъезда Кемала из Эль Санана.

— Почему ты не говорил мне, черт тебя возьми?

— А ты заставил бы меня стащить его? Я решил, что лучше не упоминать о нем.

— Что… — Он сглотнул, пытаясь прочистить вдруг пересохшее горло. — Что она сказала о львах?

— Ничего. Она и о фениксах поведала очень неохотно. — Кадар взглянул на двух львов, стоящих мордами друг к другу с выгнутыми спинами, каждый с лапой, вытянутой к центру полотнища. — В их позах есть что-то королевское, правда?

— Да.

— Очень необычная поза. Ты полагаешь, они собираются маршировать?

— Нет. — Колонна уже подошла ближе, и теперь барабанная дробь вибрировала в каждой клеточке его тела. Порыв ветра развернул полотнище, и, казалось, львы ожили и вот-вот двинуться. — Они сидят.

— Не думаю…

— Они сидят. — Он отвел взгляд в сторону. — Это Трон.

Господи, в нем все бушевало от ярости и выло от злости, бессилия и скорби. Он был готов мчаться вниз с холмов и вырвать знамя из рук знаменосца, а потом нестись прочь отсюда на самый конец света. Это Трон со львами.

— Я так не думаю. Я никогда не видел, чтобы Трон был похож… — он замолчал, Вэр резко развернул лошадь и ударом шпор послал ее в галоп. — Вэр!

Ветер обжигал его щеки, и лошадь мчалась наперегонки с ним.

Прочь отсюда.

Только не видеть ЭТО.

Tea. Мой Бог, Tea.

Он не натягивал поводья до тех пор, пока не достиг ручья, бегущего по дну небольшой лощины за много миль от Эль Санана. Он почти свалился с лошади и, шатаясь, опустился на землю, он прислонился к стволу толстого дерева и закрыл глаза.

Все усилия оказались напрасными. Львы так и стояли у него перед глазами.

— Полагаю, для этого были причины.

Голос Кадара.

Он открыл глаза и увидел Кадара, сидящего верхом на лошади чуть поодаль.

Вэр поднялся и сделал несколько шагов к ручью. Он прополоскал рот, окунул лицо в бегущую воду.

Кадар спешился.

— Мой дорогой Вэр, если это зависть, то тебе бы следовало держать низменные чувства под контролем. Подобные крайности не принесут тебе добра.

Вэр не обратил внимания на насмешку.

— Мы должны забрать это знамя у Кемала.

— Ты хочешь, чтобы оно принадлежало тебе?

— Нет. Я был бы счастлив его никогда не видеть больше. — Он облизал пересохшие губы, пытаясь отогнать от себя вид этих сверкающих золотых глаз, развевающейся гривы. — Но мы не можем допустить, чтобы Кемал владел им.

— Почему?

— Это очень опасно. Ваден может увидеть его. Это просто чудо, что оно до сих пор не попало ему на глаза.

— Кемал брал знамя лишь внутри своих владений, отражая наскоки бандитов. Было бы удивительно, если бы Ваден увидел его.

Кадар прав. Он от ужаса потерял способность ясно мыслить. Милостивый Боже, странно, что он вообще еще соображает.

— Он увидит знамя, если Кемал пойдет на битву вместе с Саладином. И тогда его не спрячешь от рыцарей-тамплиеров.

— И что тогда изменится?

— Это Трон льва. — Кадар не понимал. Да и как он мог понять? Вэр уверен, что он ничего не знал об этой тайне. Сейчас, когда он должен сказать ему, слова застряли в горле. И все-таки ему нужна помощь Кадара, чтобы добыть это знамя, и вряд ли тот станет действовать вслепую, не зная, зачем оно понадобилось Вэру. Ваден или любой другой рыцарь из Ордена, узнав, кто создал знамя, пошлет человека убить Tea.

— За вышитое знамя?

— За знание того, что я видел в пещерах под храмом Соломона.

Кадар покачал головой.

— Ты ничего ей не говорил.

— Но она знает, — прошептал он. — Боже… Как, каким образом она узнала о Троне льва?

— А что это?

— Мы с Жофреем слышали легенды о Троне, доставленном из Ханаана. Нам хотелось увидеть его. — Он закрыл глаза. — Это было в маленькой потайной нише в глубине пещеры. Трон льва.

— И из-за того, что ты увидел его… тамплиеры хотят тебя убить? Но почему?

Он не мог больше ничего сказать.

— Потому что это Трон льва.

— Я уже устаю от твоих секретов, Вэр.

— Я должен забрать знамя.

— Думаю, ты просто воображаешь, что львы на нем образуют трон. Мне так не показалось.

— Любой, кто видел настоящий Трон, увидит его. Ваден знает о нем. Он поверил мне, когда я сказал, что ей ничего не известно. Он теперь будет считать, что она представляет такую же опасность, как и я. Нет, даже большую, потому что перенесла этот Трон на знамя, чтобы все могли его видеть. — И он добавил: — Моли Господа, чтобы нам успеть забрать его до того, как Ваден увидит полотнище.

— Мы? Ты считаешь, я должен помочь тебе?

Вэр встретил его взгляд.

— У меня нет права рассчитывать на твою помощь, я лишь прошу ее.

Кадар улыбнулся.

— И ты кормишь меня нелепыми отрывками об этом таинственном Троне. У меня большое искушение подождать со своей помощью до того момента, пока не узнаю все твои тайны. — Он вздохнул. — Но тогда тебя одолеет чувство вины, и ты станешь невыносимо скучен. Так и быть, я достану для тебя это знамя, мой друг.

У Вэра вырвался вздох облегчения.

— Не сейчас. Подождем, пока не найдем способ забрать Tea из Эль Санана.

— Подумай хорошенько. Ты ведь сказал, что знамя необходимо срочно достать.

— Я останусь здесь, разобью лагерь и буду сторожить подходы к Эль Санану. А ты поезжай в лагерь Саладина и следи за Кемалом. Если он действительно только встретится с ним и затем вернется домой, то у нас еще будет время все как следует подготовить.

— А если мне станет известно, что он собирается на битву против франков под своим знаменем, то я мчусь к тебе и сообщаю об этом. — Кадар продолжил: — Вот только боюсь, что ты позабудешь все разумные доводы и поддашься эмоциям.

Он не может позволить страху взять над ним верх. Ему нельзя допустить ни малейшей ошибки. Опасность обступила их со всех сторон, и один непродуманный шаг может стоить Tea жизни.

— Кемал не должен знать, что ты в лагере Саладина.

— Я что, безмозглый осел? — Кадар вскочил на лошадь. — Ни одна живая душа не увидит меня, если я этого не захочу. — Он посмотрел сверху на Вэра. — Настоящий Трон льва на знамени Tea?

Вэр кивнул.

— Ручаюсь. Хотя Бог знает, откуда она узнала.

— У меня есть предположение. — Глаза Кадара чуть блеснули. — Может, ты разговариваешь во сне?

Вэр покачал головой.

— Или, может быть, ты упомянул его, нашептывая нежные слова любви?

— Я никогда не говорил ей о любви.

— Никогда? Тогда неудивительно, что ей слишком тяжело простить тебя. — Он развернул лошадь. — Если ты уверен, что не проболтался, тогда это просто роковая случайность. Судьба не слишком благосклонна к тебе, мой друг. — Он поднял руку в прощальном приветствии. — Что ж, зато у тебя есть такой надежный, блистательный друг, готовый помочь пересилить злую судьбу.

— Да, это правда, — просто сказал Вэр.

Кадар внезапно смутился.

— Я рад, что ты наконец оценил меня.

— Я всегда понимал это. У меня нет другого такого же верного, надежного и храброго друга на всем свете. Поезжай с Богом, Кадар.